Неточные совпадения
Народ, доктор и фельдшер, офицеры его полка, бежали к нему. К своему несчастию, он чувствовал, что был цел и невредим. Лошадь сломала себе спину, и решено было ее пристрелить. Вронский не мог отвечать на вопросы, не мог говорить ни с кем. Он
повернулся и, не подняв соскочившей с головы фуражки, пошел прочь от гипподрома, сам не зная куда. Он чувствовал себя несчастным. В первый раз в
жизни он испытал самое тяжелое несчастие, несчастие неисправимое и такое, в котором виною сам.
— Н… нет, видел, один только раз в
жизни, шесть лет тому. Филька, человек дворовый у меня был; только что его похоронили, я крикнул, забывшись: «Филька, трубку!» — вошел, и прямо к горке, где стоят у меня трубки. Я сижу, думаю: «Это он мне отомстить», потому что перед самою смертью мы крепко поссорились. «Как ты смеешь, говорю, с продранным локтем ко мне входить, — вон, негодяй!»
Повернулся, вышел и больше не приходил. Я Марфе Петровне тогда не сказал. Хотел было панихиду по нем отслужить, да посовестился.
— А я очень рада, что вы именно теперь так говорите, — с значением ответила она мне. Я должен сказать, что она никогда не заговаривала со мной о моей беспорядочной
жизни и об омуте, в который я окунулся, хотя, я знал это, она обо всем этом не только знала, но даже стороной расспрашивала. Так что теперь это было вроде первого намека, и — сердце мое еще более
повернулось к ней.
И тогда я вспомнил мою счастливую молодость и бедного мальчика на дворе без сапожек, и у меня
повернулось сердце, и я сказал: «Ты благодарный молодой человек, ибо всю
жизнь помнил тот фунт орехов, который я тебе принес в твоем детстве».
Ну там еще про себя, внутри, в глубине сердца своего виновен — но это уж не надо писать, —
повернулся он вдруг к писарю, — это уже моя частная
жизнь, господа, это уже вас не касается, эти глубины-то сердца то есть…
Наиболее существенно, что появились души, которые вышли из замкнутого имманентного круга земной
жизни и
повернулись к трансцендентному миру.
Ну, да: увидал вблизи, в руках почти держал возможность счастия на всю
жизнь — оно вдруг исчезло; да ведь и в лотерее —
повернись колесо еще немного, и бедняк, пожалуй, стал бы богачом.
Случалось ли вам, читатель, в известную пору
жизни, вдруг замечать, что ваш взгляд на вещи совершенно изменяется, как будто все предметы, которые вы видели до тех пор, вдруг
повернулись к вам другой, неизвестной еще стороной? Такого рода моральная перемена произошла во мне в первый раз во время нашего путешествия, с которого я и считаю начало моего отрочества.
Когда-то Летучий был сановником, попечениям которого был вверен целый край, но колесо фортуны
повернулось, и он очутился в приживалках у Лаптева, которого утешал своими анекдотами «из детской
жизни».
— Дело чистое, Степан, видишь? Дело отличное! Я тебе говорил — это народ собственноручно начинает. А барыня — она правды не скажет, ей это вредно. Я ее уважаю, что же говорить! Человек хороший и добра нам хочет, ну — немножко — и чтобы без убытка для себя! Народ же — он желает прямо идти и ни убытка, ни вреда не боится — видал? Ему вся
жизнь вредна, везде — убыток, ему некуда
повернуться, кругом — ничего, кроме — стой! — кричат со всех сторон.
Вы, молодое поколение, еще не вполне искусившееся в
жизни, но уж очень хорошо понимающее всю чарующую прелесть денег, неужели у вас
повернется язык произнести над моим героем свое «виновен»?
Теперь публика вся толпилась на левом борту. Однажды мельком Елена увидала помощника капитана в толпе. Он быстро скользнул от нее глазами прочь, трусливо
повернулся и скрылся за рубкой. Но не только в его быстром взгляде, а даже в том, как под белым кителем он судорожно передернул спиною, она прочла глубокое брезгливое отвращение к ней. И она тотчас же почувствовала себя на веки вечные, до самого конца
жизни, связанной с ним и совершенно равной ему.
— О, с-сволочи! — воскликнул Гордеев, качая головой. — Что вы сделали? Не
жизнь вы сделали — тюрьму… Не порядок вы устроили — цепи на человека выковали… Душно, тесно,
повернуться негде живой душе… Погибает человек!.. Душегубы вы… Понимаете ли, что только терпением человеческим вы живы?
Климков
повернулся и первый раз в
жизни обругал человека во всю силу своего голоса.
В нём что-то
повернулось, пошевелилось в этот день, он чувствовал себя накануне иной
жизни и следил искоса за Дудкой, согнувшимся над своим столом в облаке серого дыма. И, не желая, думал...
Василиса Перегриновна. Еще бы он смел! Я и понять не могу, как это у него язык-то
повернулся против вас. Вот уж сейчас необразование-то и видно. Положим, что Неглигентов, по
жизни своей, не стоит, чтобы об нем и разговаривать много, да но вас-то он должен сделать для него все на свете, какой бы он там ни был негодяй.
Никита зашёл на кладбище, проститься с могилой отца, встал на колени пред нею и задумался, не молясь, — вот как
повернулась жизнь! Когда за спиною его взошло солнце и на омытый росою дёрн могилы легла широкая, угловатая тень, похожая формой своей на конуру злого пса Тулуна, Никита, поклонясь в землю, сказал...
И вдруг то необыкновенно хорошее, радостное и мирное, чего я не испытывал с самого детства, нахлынуло на меня вместе с сознанием, что я далек от смерти, что впереди еще целая
жизнь, которую я, наверно, сумею повернуть по-своему (о! наверно сумею), и я, хотя с трудом,
повернулся на бок, поджал ноги, подложил ладонь под голову и заснул, точно так, как в детстве, когда, бывало, проснешься ночью возле спящей матери, когда в окно стучит ветер, и в трубе жалобно воет буря, и бревна дома стреляют, как из пистолета, от лютого мороза, и начнешь тихонько плакать, и боясь и желая разбудить мать, и она проснется, сквозь сон поцелует и перекрестит, и, успокоенный, свертываешься калачиком и засыпаешь с отрадой в маленькой душе.
Вскоре после этого
жизнь моя круто
повернулась.
Аян остановился, когда Стелла поднялась с кресла.
Жизнь моря, пролетевшая перед ней, побледнела, угасла, перешла в груду алмазов. Девушка подошла к столу, руки задвигались, подымаясь к лицу, шее и опускаясь вновь за новыми украшениями. Она
повернулась, сверкающая драгоценностями, с разгоревшимся преображенным лицом.
Вздремнешь, забудешься, и вдруг кто-то трогает за плечо, дует в щеку — и сна нет, тело такое, точно отлежал его, и лезут в голову всё мысли о смерти;
повернулся на другой бок — о смерти уже забыл, но в голове бродят давние, скучные, нудные мысли о нужде, о кормах, о том, что мука вздорожала, а немного погодя опять вспоминается, что
жизнь уже прошла, не вернешь ее…
«Тогда я еще надеялся на воскресение, — говорит писатель, от лица которого ведется рассказ в «Униженных и оскорбленных». — Хотя бы в сумасшедший дом поступить, что ли, — решил я наконец, — чтобы
повернулся как-нибудь мозг в голове и расположился по-новому, а потом опять вылечиться. Была же жажда
жизни и вера в нее!»
Мужчины
повернулись и, сопровождаемые Иосафом Платоновичем, уселись к столу. Завязался общий разговор. Речь зашла о провинции и впечатлениях провинциальной
жизни. Горданов говорил сдержанно и осторожно.
Человек начал борьбу, он разом и
повернулся более к природе и более оттолкнулся от её внутренней
жизни.
Он
повернулся ко мне, а лапою прижимал к снегу бумажку. Задорно приглядывающиеся глаза смотрели на меня, и в них читалось, что
жизнь — это очень веселая и препотешная штука.
Жизнь приобретает особую прелесть накануне смерти. Ему не приходило и в голову, что сладко спящий горбун готовит ему горе, которое будет более тяжелым, нежели та кабала, в которой он держал его в течение века. Это горе, если он не узнает его при
жизни, заставит
повернуться в могиле его старые кости.