Неточные совпадения
(Из записной книжки Н.В. Гоголя.)] с
медом, на мужика, показавшегося в воротах, и мало-помалу вся переселилась в хозяйственную
жизнь.
Клим лежал, закрыв глаза, и думал, что Варвара уже внесла в его
жизнь неизмеримо больше того, что внесли Нехаева и Лидия. А Нехаева — права:
жизнь, в сущности, не дает ни одной капли
меда, не сдобренной горечью. И следует жить проще, да…
В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы,
мед своих знаний и дум о
жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто
мед этот бывал грязен и горек, но всякое знание — все-таки
мед.
Вся
жизнь ее прошла в горькой борьбе с ежедневной нуждою; не видела она радости, не вкушала от
меду счастия — казалось, как бы ей не обрадоваться смерти, ее свободе, ее покою?
Каратаев вел
жизнь самобытную: большую часть лета проводил он, разъезжая в гости по башкирским кочевьям и каждый день напиваясь допьяна кумысом; по-башкирски говорил, как башкирец; сидел верхом на лошади и не слезал с нее по целым дням, как башкирец, даже ноги у него были колесом, как у башкирца; стрелял из лука, разбивая стрелой яйцо на дальнем расстоянии, как истинный башкирец; остальное время года жил он в каком-то чулане с печью, прямо из сеней, целый день глядел, высунувшись, в поднятое окошко, даже зимой в жестокие морозы, прикрытый ергаком, [Ергак (обл.) — тулуп из короткошерстных шкур (жеребячьих, сурочьих и т. п.), сшитый шерстью наружу.] насвистывая башкирские песни и попивая, от времени до времени целительный травник или ставленый башкирский
мед.
Таким образом, реальность моих сновидений не может подлежать сомнению. Если я сам лично и никого не обокрал, а тем менее лишил
жизни, то, во всяком случае, имею полное основание сказать: я там был, мед-пиво пил, по усам текло… а черт его знает, может быть, и в рот попало!
И так всегда, всегда, и нет мне покоя от самого себя, и я чувствую, что съедаю собственную
жизнь, что для
меда, который я отдаю кому-то в пространство, я обираю пыль с лучших своих цветов, рву самые цветы и топчу их корни.
А изволил говорить, что такого
меду в
жизнь свою-де не кушивал.
Без страстей, без прихотей, ведя
жизнь, подобную
жизни древних отшельников, питаясь только молоком,
медом да плодами и овощами, он почти ничего не тратил на себя.
Именно, как ребенок, с его неисчерпанною полнотою восприятия впечатлений
жизни, Гомер жадно наслаждается всем, что вокруг, все для него прекрасно — и стол, и кубок, и богиням подобная рабыня Гекамеда, и какая-то гадость из лука,
меда и ячной муки, наверно, не более вкусная, чем те маковки и рожки, которые мы с таким непонятным наслаждением поедали в детстве.
Ничего, что кругом женщины не видят, не слышат и не чувствуют. Вьюга сечет их полуголые тела, перед глазами — только снег и камни. Но они ударяют тирсами в скалы — бесплодные камни разверзаются и начинают источать вино,
мед и молоко. Весь мир преобразился для них в свете и неслыханной радости,
жизнь задыхается от избытка сил, и не в силах вместить грудь мирового восторга, охватившего душу.
В истории, написанной пчелой, значилось, что
жизнь улья началась с ранней весны, когда улей был выставлен на солнце, и пчела, тотчас же опорожнившись, полетела на цветущую вербу и, жужжа, осыпала ее, собирая с цветов пергу на лапки и
мед в желудки.
История улья с лубочной крышкой, составленная трутнем, начинается перечислением материалов и источников. Матерьялы и источники следующие: Записки знаменитых трутней. Переписка его высочества трутня Дебе-старшего с его светлостью Куку-младшим. Гоффурьерский журнал. Устные предания, песни и романсы трутней. Уголовные и гражданские дела между трутнями и пчелами. Описания путешествий жуков, мошек и трутней чужих ульев. Статистические сведения о количестве
меда в различные периоды
жизни улья.