Неточные совпадения
Странен человек! Чем
счастье ее было полнее, тем она становилась задумчивее и даже… боязливее. Она стала строго замечать за собой и уловила, что ее смущала эта тишина жизни, ее остановка на минутах
счастья. Она насильственно стряхивала с души эту задумчивость и ускоряла
жизненные шаги, лихорадочно искала шума, движения, забот, просилась с мужем в город, пробовала заглянуть в свет, в люди, но ненадолго.
Подвести
жизненные итоги — дело очень трудное.
Счастье и радость так перемешаны с несчастием и горем, что я теперь не знаю, был ли счастлив или несчастен брак моих родителей…
Вообще это малый довольно глубокомысленный, понимающий, что
счастье человеческое заключается в скромности, терпении и небрезгливости, и, вследствие того, всегда предпочитающий даму опытную, знакомую с
жизненною дипломатией, какой-нибудь молоденькой, привлекательной, но в то же время неосновательной бабенке.
К
счастию, Имярек, по самой природе своей, по всему складу своей
жизненной деятельности, не мог не остаться верным той музе, которая, однажды озарив его существование, уже не оставляла его. У него и других слов не было, кроме тех, которые охарактеризовали его деятельность, так что если бы он даже хотел сказать нечто иное, то запутался бы в своих усилиях. Одного бы не досказал, в другом перешел бы за черту и, в конце концов, еще более усилил бы раздражение.
Благой, отрадный голос, столько раз с тех пор, в те грустные времена, когда душа молча покорялась власти
жизненной лжи и разврата, вдруг смело восстававший против всякой неправды, злостно обличавший прошедшее, указывавший, заставляя любить ее, ясную точку настоящего и обещавший добро и
счастье в будущем, — благой, отрадный голос!
Ответ на это более ясный читатель найдет впоследствии, а теперь достаточно сказать, что Сусанна Николаевна продолжала любить мужа, но то была любовь пассивная, основанная на уважении к уму и благородству Егора Егорыча, любовь, поддерживаемая доселе полным согласием во всевозможных взглядах; чувство же к Углакову выражало порыв молодого сердца, стремление к
жизненной поэзии, искание таинственного
счастия, словом, чувство чисто активное и более реальное.
Но нельзя не прибавить, что вообще на природу смотрит человек глазами владельца, и на земле прекрасным кажется ему также то, с чем связано
счастие, довольство человеческой жизни. Солнце и дневной свет очаровательно прекрасны, между прочим, потому, что в них источник всей жизни в природе, и потому, что дневной свет благотворно действует прямо на
жизненные отправления человека, возвышая в нем органическую деятельность, а через это благотворно действует даже на расположение нашего духа.
Вот эти-то планы матери и дают уверенность в своем
счастье и Дорушке; позволяют ей спокойно и ясно глядеть в неведомую
жизненную даль.
Черною тучею висит над человеком «сумрачная, тяжкодарная судьба»; жизнь темна и полна страданий,
счастье непрочно и обманчиво. Как жить? Можно на миг забыться в страдании, опьяниться им, как вином. Но в ком есть хоть капля
жизненного инстинкта, тот никогда не сможет примириться с такою жизнью. А жить надо — жить под властью божества, непрерывно сыплющего на человека одни только страдания и ужасы. Кто же виноват в этих страданиях и ужасах, как не божество?
К
счастию для русского искусства и к чести для наших писателей, художественное чутье их не позволило им увлечься на вредный путь фальшивого эффектничанья, а обратило их на второй из указанных путей, и при «бедности содержания» у нас появились произведения, достойные глубокого внимания по высокой прелести своей
жизненной правды, поэтичности выведенных типов, колориту внутреннего освещения и выразительности обликов.
Потом, на меня еще неприятно действовало то, что женщины вроде Кисочки неглубоки и несерьезны, слишком любят жизнь и даже такой в сущности пустяк, как любовь к мужчине, возводят на степень
счастья, страдания,
жизненного переворота…
Вычитав у него, что «
счастье наше» не что иное, как «перл, опущенный на дно», и что «кто лениво влагу тянет и боится, что хмельна», то, «слабый смертный, не достанет он жемчужного зерна», я пленился другим образцом, образцом человека, который, «согрев в душе отвагу, вдруг из чаши дочиста гонит
жизненную брагу в распаленные уста».
Всем его существом, от головы до ног, овладело ощущение бесконечного
счастья и
жизненной радости, какую, вероятно, чувствовал первый человек, когда был создан и впервые увидел мир.
Кем, как не чудовищем, мог представиться ему этот человек, имевший
счастье идти по
жизненному пути рука об руку с прелестным существом, один бегло брошенный взгляд которого наполняет до сих пор все существование его, Караулова.
Вид этих двух девушек, прелестных, каждая в своем роде, созданных, казалось, для безмятежного
счастья и переживающих первое
жизненное горе, произвел бы на постороннего зрителя тяжелое, удручающее впечатление.
Граф Владимир, с его светлым умом и сильным характером, — черты, которыми наградила и за которые полюбила его Анжелика, к утру другого дня уже все обдумал, решил и твердо шел навстречу приближающейся
жизненной грозе, предвкушая заранее чистую атмосферу
счастья, покупаемую предстоящей бурей.
Она увлекалась его горячею проповедью, но ей казалось, что рисуемая им
жизненная программа тесна для нее, что этот идеал так называемого мещанского
счастья.