Неточные совпадения
Она не очень была хороша собой; но решительное и спокойное выражение ее лица, ее широкий, белый лоб, густые волосы и, в особенности, карие
глаза, небольшие, но
умные, ясные и
живые, поразили бы и всякого другого на моем месте.
И еще, кроме мух и тараканов, было только одно
живое существо в его квартире — это состарившаяся с ним вместе большущая черепаха, которую он кормил из своих рук, сажал на колени, и она ласкалась к нему своей голой головой с
умными глазами.
Живыми остались одни
глаза, упрямые, сердитые,
умные…
Прасковья Ивановна была не красавица, но имела правильные черты лица, прекрасные
умные, серые
глаза, довольно широкие, длинные, темные брови, показывающие твердый и мужественный нрав, стройный высокий рост, и в четырнадцать лет казалась осьмнадцатилетнею девицей; но, несмотря на телесную свою зрелость, она была еще совершенный ребенок и сердцем и умом: всегда
живая, веселая, она резвилась, прыгала, скакала и пела с утра до вечера.
Когда-то это лицо было очень красиво — и большой
умный лоб, и
живые, темные, большие
глаза, и правильный нос, и весь профиль.
Вот он висит на краю розовато-серой скалы, спустив бронзовые ноги; черные, большие, как сливы,
глаза его утонули в прозрачной зеленоватой воде; сквозь ее жидкое стекло они видят удивительный мир, лучший, чем все сказки: видят золотисто-рыжие водоросли на дне морском, среди камней, покрытых коврами; из леса водорослей выплывают разноцветные «виолы» —
живые цветы моря, — точно пьяный, выходит «перкия», с тупыми
глазами, разрисованным носом и голубым пятном на животе, мелькает золотая «сарпа», полосатые дерзкие «каньи»; снуют, как веселые черти, черные «гваррачины»; как серебряные блюда, блестят «спаральони», «окьяты» и другие красавицы-рыбы — им нет числа! — все они хитрые и, прежде чем схватить червяка на крючке глубоко в круглый рот, ловко ощипывают его маленькими зубами, —
умные рыбы!..
И, покаянно вздыхая, он поднимал к небу
глаза, уже мутные, утратившие
живой,
умный блеск.
Старик Минаич рассказывал, что в молодые годы Петровна была первая красавица по всему Труфанову, и можно этому верить, потому что и в пятьдесят лет она была очень приятная старуха: росту высокого, сухая, волосы совсем почти седые, а
глаза черные, как угольки, и такие
живые,
умные и добрые.
Искренне, в глубине души, свою женитьбу на Тане он считал теперь ошибкой, был доволен, что окончательно разошелся с ней, и воспоминание об этой женщине, которая в конце концов обратилась в ходячие
живые мощи и в которой, как кажется, все уже умерло, кроме больших, пристально вглядывающихся
умных глаз, воспоминание о ней возбуждало в нем одну только жалость и досаду на себя.
Вот впереди других идет сухопарая невысокого роста старушка с
умным лицом и добродушным взором
живых голубых
глаз. Опираясь на посох, идет она не скоро, но споро, твердой, легкой поступью и оставляет за собой ряды дорожных скитниц. Бодрую старицу сопровождают четыре иноки́ни, такие же, как и она, постные, такие же степенные. Молодых с ними не было, да очень молодых в их скиту и не держали… То была шарпанская игуменья, мать Августа, с сестрами. Обогнав ряды келейниц, подошла к ней Фленушка.
Она — вылитый портрет брата и не мудрено, что Милица приняла ее за него. Те же честные открытые
глаза, смелые и
живые, то же благородное
умное лицо. Да, такой довериться можно. А слова исповеди, самой искренней, самой горячей рвутся из сердца Милицы.
Очень глубокий старик, всегда в сером халате с голубыми отворотами, с открытою волосатою грудью; длинная рыжевато-седая борода, на выцветших
глазах большие очки с огромною силою преломления, так что
глаза за нами всегда казались смещенными. Быстрый,
живой,
умный, очень образованный. С давящимся хохотом, — как будто его душат, а он в это время хохочет.
Последний,
живой портрет своей покойной матери, не имел с ним ни малейшего сходства, кроме разве роста и осанки. В его красивом и открытом лице матовой белизны, с большими
умными карими
глазами, тонким, совершенно правильным носом никто бы не нашел ни единой родственной черты с лицом старика-отца.
Ее ненаглядный Петя, статный, красивый, с темно-каштановыми волосами, с правильными чертами лица и глубоким и
умным взглядом темно-карих
глаз,
живой портрет ее покойного мужа, был ее кумиром, хотя властная женщина не давала никогда этого чувствовать своему первенцу-любимцу.