Соответственно этому и священство, как
живой орган теургии, требует от его носителей верности, самоотдания и строгости в служении, ибо в теургическом акте, в предстоянии пред Престолом, иерей мистически отделяется от всего человеческого в себе, поднимается над ним, а потому и всегда удерживает на себе эту печать внемирности, отъединенности, жертвенной обреченности.
Неточные совпадения
По-моему, они —
органы, долженствующие передавать нашему физическому и душевному сознанию впечатления, которые мы получаем из мира внешнего и из мира личного, но сами они ни болеть, ни иметь каких-либо болезненных припадков не могут; доказать это я могу тем, что хотя в молодые годы нервы у меня были гораздо чувствительнее, — я тогда
живее радовался, сильнее огорчался, — но между тем они мне не передавали телесных страданий.
Смех для них вознаграждение непониманью; из человеколюбия надобно им предоставить такой дешевый реванш.],
живой и сознательный
орган своей эпохи.
Литература потянулась как-то сонно и вяло; новых
органов литературных не являлось, да и старые-то едва-едва плелись, мурлыча читателям какие-то сказочки; о
живых вопросах вовсе перестали говорить; появились какие-то библиографические стремления в науке; прежние деятели замолкли или стали выть по-волчьи.
Из всех
органов последней мне известен только один, упорно и энергично протестовавший против каждой попытки экспериментировать над
живыми людьми, — это русская газета «Врач», выходившая под редакцией недавно умершего проф. В. А. Манассеина.
Итак, на предварительный и общий вопрос «как возможна религия?» отвечаем: религия есть непосредственное опознание Божества и
живой связи с Ним, она возможна благодаря религиозной одаренности человека, существованию религиозного
органа, воспринимающего Божество и Его воздействие.
В журнале «Вестник Европы» появилась статья, вызвавшая в Петербурге огромную сенсацию. Это была очередная общественная хроника. Отдел общественной хроники был наиболее
живым и наиболее читаемым отделом мертвенно-либерального, сухо-академического «Вестника Европы»,
органа либеральной русской профессуры. Хроника не подписывалась, но все знали, что ведет ее талантливый публицист, впоследствии почетный академик, К. К. Арсеньев.
Доктора ездили к Наташе и отдельно, и консилиумами, говорили много по-французски, и по-немецки, и по-латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которою страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которою одержим
живой человек: ибо каждый
живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанную в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений страданий этих
органов.