Неточные совпадения
— Да, вот эта
женщина, Марья Николаевна, не
умела устроить всего этого, — сказал Левин. — И… должен признаться, что я очень, очень рад, что ты приехала. Ты такая чистота, что… — Он взял ее руку и не поцеловал (целовать ее руку в этой близости смерти ему казалось непристойным), а только пожал ее с виноватым выражением, глядя в ее просветлевшие глаза.
— Мы здесь не
умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу
женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.
Он вовсе не хотел «рассказывать себя», он даже подумал, что и при желании, пожалуй, не
сумел бы сделать это так, чтоб
женщина поняла все то, что было неясно ему. И, прикрывая свое волнение иронической улыбкой, спросил...
— Зачем говорю? — переспросила она после паузы. — В одной оперетке поют: «Любовь? Что такое — любовь?» Я думаю об этом с тринадцати лет, с того дня, когда впервые почувствовала себя
женщиной. Это было очень оскорбительно. Я не
умею думать ни о чем, кроме этого.
— Этот, иногда, ничего, интересный, но тоже очень кричит. Тоже, должно быть, злой. И
женщин не
умеет писать. Видно, что любит, а не
умеет… Однако — что же это Иван? Пойду, взгляну…
— Да я — не
умею! — ответила
женщина, смеясь очень добрым смехом.
— И
умеют одевать идеи, как
женщин, — добавил его собеседник, носатый брюнет, причесанный под Гоголя; перестав шелестеть бумагами, он прижал их ладонью и, не слушая собеседника, заговорил гневно, громко...
В должности «одной прислуги» она работала безукоризненно: вкусно готовила, держала квартиру в чистоте и порядке и сама держалась
умело, не мозоля глаз хозяина. Вообще она не давала повода заменить ее другой
женщиной, а Самгин хотел бы сделать это — он чувствовал в жилище своем присутствие чужого человека, — очень чужого, неглупого и способного самостоятельно оценивать факты, слова.
Конечно, речи — это еще не убеждения, не симпатии, но у нее…» — Он не
сумел определить, в чем видит своеобразие речей этой
женщины.
— Он был добрый. Знал — все, только не
умеет знать себя. Он сидел здесь и там, —
женщина указала рукою в углы комнаты, — но его никогда не было дома. Это есть такие люди, они никогда не
умеют быть дома, это есть — русские, так я думаю. Вы — понимаете?
— Люблю лакеев, — сказала Алина неприлично громко. — В наше время только они
умеют служить
женщине рыцарски. Слушай — где Макаров?
— Я не
умею говорить об этом, но — надо. О великодушии, о милосердии к
женщине, наконец! Да! О милосердии. Это — самое одинокое существо в мире —
женщина, мать. За что? Одинока до безумия. Я не о себе только, нет…
Не замечать этого она не могла: и не такие тонкие
женщины, как она,
умеют отличить дружескую преданность и угождения от нежного проявления другого чувства. Кокетства в ней допустить нельзя по верному пониманию истинной, нелицемерной, никем не навеянной ей нравственности. Она была выше этой пошлой слабости.
— Изображают они вора, падшую
женщину, — говорил он, — а человека-то забывают или не
умеют изобразить.
— Все это так просто, cousin, что я даже не
сумею рассказать: спросите у всякой замужней
женщины. Вот хоть у Catherine…
— Дайте мне силу не ходить туда! — почти крикнула она… — Вот вы то же самое теперь испытываете, что я: да? Ну, попробуйте завтра усидеть в комнате, когда я буду гулять в саду одна… Да нет, вы усидите! Вы сочинили себе страсть, вы только
умеете красноречиво говорить о ней, завлекать, играть с
женщиной! Лиса, лиса! вот я вас за это, постойте, еще не то будет! — с принужденным смехом и будто шутя, но горячо говорила она, впуская опять ему в плечо свои тонкие пальцы.
Русские
женщины дурнеют быстро, красота их только мелькнет, и, право, это не от одних только этнографических особенностей типа, а и оттого еще, что они
умеют любить беззаветно.
— И лень, и претит. Одна умная
женщина мне сказала однажды, что я не имею права других судить потому, что «страдать не
умею», а чтобы стать судьей других, надо выстрадать себе право на суд. Немного высокопарно, но в применении ко мне, может, и правда, так что я даже с охотой покорился суждению.
Я на прошлой неделе заговорила было с князем — вым о Бисмарке, потому что очень интересовалась, а сама не
умела решить, и вообразите, он сел подле и начал мне рассказывать, даже очень подробно, но все с какой-то иронией и с тою именно нестерпимою для меня снисходительностью, с которою обыкновенно говорят «великие мужи» с нами,
женщинами, если те сунутся «не в свое дело»…
Впрочем, скажу все: я даже до сих пор не
умею судить ее; чувства ее действительно мог видеть один только Бог, а человек к тому же — такая сложная машина, что ничего не разберешь в иных случаях, и вдобавок к тому же, если этот человек —
женщина.
Русская
женщина все разом отдает, коль полюбит, — и мгновенье, и судьбу, и настоящее, и будущее: экономничать не
умеют, про запас не прячут, и красота их быстро уходит в того, кого любят.
Хотя он принципиально и был за женский вопрос, но в глубине души считал всех
женщин глупыми и ничтожными, за исключением тех, в которых часто бывал сентиментально влюблен так, как теперь был влюблен в Грабец, и тогда считал их необычайными
женщинами, достоинства которых
умел заметить только он.
— Только помните одно: девицы не идут в счет, от них мало толку. Нужно настоящую
женщину… Понимаете? Нужно
женщину, которая
сумела бы завладеть Приваловым вполне. Для такой роли девицы не пригодны с своим целомудрием, хотя бывают и между ними очень умные субъекты.
С самым серьезным лицом она болтала тысячи тех милых глупостей, какие
умеют говорить только
женщины, чувствующие, что их любят; самые капризы и даже вспышки гнева, как цветами, пересыпались самыми неожиданными проявлениями загоравшейся страсти.
— И отлично! Теперь вам остается только действовать, и я буду надеяться на вашу опытность. Вы ведь пользуетесь успехом у
женщин и
умеете с ними дела водить, ну вам и книги в руки. Я слышал мельком, что поминали Бахареву, потом дочь Ляховского…
— Вы знаете, Софья Игнатьевна, что я поклоняюсь
женщине, — проговорил Половодов с теми задушевными нотками в голосе, какими он
умел пользоваться в критическую минуту.
По моему правилу, во всякой
женщине можно найти чрезвычайно, черт возьми, интересное, чего ни у которой другой не найдешь, — только надобно
уметь находить, вот где штука!
Таким образом, проработали месяц, получая в свое время условленную плату, Вера Павловна постоянно была в мастерской, и уже они успели узнать ее очень близко как
женщину расчетливую, осмотрительную, рассудительную, при всей ее доброте, так что она заслужила полное доверие. Особенного тут ничего не было и не предвиделось, а только то, что хозяйка — хорошая хозяйка, у которой дело пойдет:
умеет вести.
Женщина эта играла очень не важную роль, пока княжна была жива, но потом так ловко
умела приладиться к капризам княгини и к ее тревожному беспокойству о себе, что вскоре заняла при ней точно то место, которое сама княгиня имела при тетке.
Тут осмелился и кузнец поднять голову и увидел стоявшую перед собою небольшого роста
женщину, несколько даже дородную, напудренную, с голубыми глазами, и вместе с тем величественно улыбающимся видом, который так
умел покорять себе все и мог только принадлежать одной царствующей
женщине.
Это скрытое торжество волновало и сердило Харитину, и ей опять делалось жаль мужа. Она даже насильно вызывала в памяти те нежные сцены, которые происходили у нее с мужем в остроге. Ей хотелось пожалеть его по-хорошему, пожалеть, как
умеют жалеть любящие
женщины, а вместо этого она ни к селу ни к городу спросила доктора...
Не ропщите, если будете небрежены в собраниях, а особливо от
женщин, для того что не
умеете хвалить их красоту; но вспомните, что вы бегаете быстро, что плаваете не утомляяся, что подымаете тяжести без натуги, что
умеете водить соху, вскопать гряду, владеете косою и топором, стругом и долотом;
умеете ездить верхом, стрелять.
Коля тотчас же возразил ей, что если б он не уважал в ней
женщину и, сверх того, свои убеждения, то немедленно доказал бы ей, что
умеет ответить на подобное оскорбление.
Марье Дмитриевне это до того понравилось, что она даже умилилась и подумала про себя: «Какой же, однако, дурак должен быть Федор Иваныч: не
умел такую
женщину понять!»
Он не
умел сходиться с людьми: двадцати трех лет от роду, с неукротимой жаждой любви в пристыженном сердце, он еще ни одной
женщине не смел взглянуть в глаза.
…Я теперь все с карандашом — пишу воспоминания о Пушкине. Тут примешалось многое другое и, кажется, вздору много. Тебе придется все это критиковать и оживить. Мне как кажется вяло и глупо. Не
умею быть автором. J'ai l'air d'une femme en couche. [Я похож на
женщину, собирающуюся родить (франц.).] Все как бы скорей услышать крик ребенка, покрестить его, а с этой системой вряд ли творятся произведения для потомства!..
Последние известия о Марье Александровне заключаются в том, что она едет в Петербург искать места. Значит, не осуществилась ее фантастическая мысль ухаживать за матерью покойного своего жениха. Я ей это предсказывал, но она ничего не хотела слушать. Добрая
женщина, но вся на ходулях. От души желаю ей найти приют. Жаль, что она не
умела остаться в институте…
Куда ушла Ольга Александровна — этого не могли Розанову сообщить ни горничная, ни кухарка, хотя обе эти
женщины весьма сочувствовали Розанову и, как
умели, старались его утешить.
Любви у нас и так нет;
женщин мы всегда
умели переменять; трудиться серьезно никогда не
умели; детей тоже прикидывали на долю одной матери, либо на заботы опекунского совета; но зачем же опять все это формулировать в какую-то революцию?
Теперь была очередь Любки. Она за эти прошедшие полтора месяца своей сравнительной свободы успела уже отвыкнуть от еженедельных осмотров, и когда доктор завернул ей на грудь рубашку, она вдруг покраснела так, как
умеют краснеть только очень стыдливые
женщины, — даже спиной и грудью.
— Представьте себе, что в прошлом году сделал Шепшерович! Он отвез в Аргентину тридцать
женщин из Ковно, Вильно, Житомира. Каждую из них он продал по тысяче рублей, итого, мадам, считайте, — тридцать тысяч! Вы думаете на этом Шепшерович успокоился? На эти деньги, чтобы оплатить себе расходы по пароходу, он купил несколько негритянок и рассовал их в Москву, Петербург, Киев, Одессу и в Харьков. Но вы знаете, мадам, это не человек, а орел. Вот кто
умеет делать дела!
К
женщинам он был совершенно равнодушен, хотя понимал их и
умел ценить, и был в этом отношении похож на хорошего повара, который при тонком понимании дела страдает хроническим отсутствием аппетита.
Я слышал, как ее нянька Параша, всегда очень ласковая и добрая
женщина, вытряхивая бурачок, говорила: «Ну, барышня, опять набрала зеленухи!» — и потом наполняла ее бурачок ягодами из своего кузова; у меня же оказалась претензия, что я
умею брать ягоды и что моя клубника лучше Евсеичевой: это, конечно, было несправедливо.
— Какая откровенность к совершенно постороннему мужчине! Вам бы, кажется, когда пришла к вам такая несчастная
женщина, прийти ко мне и сказать: я бы, как
женщина, лучше
сумела ее успокоить.
— Вы бы не были молодым моим другом, если б отвечали иначе! Я так и знал, что вы это скажете. Ха, ха, ха! Подождите, mon ami, поживете и поймете, а теперь вам еще нужно пряничка. Нет, вы не поэт после этого: эта
женщина понимала жизнь и
умела ею воспользоваться.
Это признание подкрадывается незаметно, в одну из тех минут мечтательного сострадания, в которые так охотно погружается
женщина и которые Цыбули
умеют отлично ловить. Des lors, la femme ne s'appartient plus.
Я сказала сейчас, что
женщины любят то, что в порядочном обществе известно под именем causerie. [легкой беседы (франц.)] Наедине с
женщиной мужчина еще может, a la rigueur, [в крайнем случае (франц.)] ограничиться вращением зрачков, но в обществе он непременнодолжен
уметь говорить или, точнее, — занимать. Поэтому ему необходимо всегдаиметь под руками приличный сюжет для разговора, чтобы не показаться ничтожным в глазах любимой
женщины. Ты понимаешь, надеюсь, к чему я веду свою речь?
Раиса Павловна была сегодня хозяйкой и вела себя с тактом великосветской
женщины; она
умела поддержать разговор и несколько раз очень ядовито прошлась насчет «почти молодых людей».
Между ними установились те дружеские отношения, которые незаметно сближают людей; Прейн вообще понимал хорошо
женщин и без слов
умел читать у них в душе, а Луше эта тонкость понимания особенно и нравилась в нем.
Раиса Павловна
умела принять и важное сановное лицо, проезжавшее куда-нибудь в Сибирь, и какого-нибудь члена археологического общества, отыскивавшего по Уралу следы пещерного человека, и всплывшего на поверхность миллионера, обнюхивавшего подходящее местечко на Урале, и какое-нибудь сильное чиновное лицо, выкинутое на поверхность безличного чиновного моря одной из тех таинственных пертурбаций, какие время от времени потрясают мирный сон разных казенных сфер, — никто, одним словом, не миновал ловких рук Раисы Павловны, и всякий уезжал из господского дома с неизменной мыслью в голове, что эта Раиса Павловна удивительно умная
женщина.