Неточные совпадения
— Да увезти губернаторскую дочку. Я, признаюсь,
ждал этого, ей-богу,
ждал! В первый раз, как только увидел вас вместе на бале, ну уж, думаю себе, Чичиков, верно, недаром… Впрочем, напрасно ты сделал такой выбор, я ничего в ней не нахожу хорошего. А есть одна, родственница Бикусова, сестры его дочь, так вот уж девушка! можно сказать:
чудо коленкор!
Что она, уж не
чуда ли
ждет?
Толпятся:
чуду всяк заранее дивится,
Молчит и, на море глаза уставя,
ждёт...
— Зачем мне в Англию? Я туда не хочу, — говорил он. — Там все
чудеса в частных галереях: туда не пустят. А общественная галерея — небогата. Из Голландии вы поезжайте одни в Англию, а я в Париж, в Лувр. Там я вас
подожду.
Я даже
ждал еще пуще чего-нибудь, еще больших
чудес.
— А я буду сидеть и
чуда ждать. Но если не свершится, то…
Я всегда
ждал как бы
чуда от встречи с людьми, и это, может быть, была моя слабость.
Великое
чудо, которого
ждет человек и с ним весь мир, — когда все наши мертвецы встанут из гробов и оживут, совершится лишь в конце истории, к нему все мы должны готовиться.
Его возвращения
ждали с особенным нетерпением, точно он мог привезти с собой
чудо исцеления.
Потом минуту, две — нелепо
жду какого-то
чуда, быть может — зазвонит телефон, быть может, она скажет, чтоб…
Санин и она — полюбили в первый раз; все
чудеса первой любви совершались над ними. Первая любовь — та же революция: однообразно-правильный строй сложившейся жизни разбит и разрушен в одно мгновенье, молодость стоит на баррикаде, высоко вьется ее яркое знамя — и что бы там впереди ее ни
ждало — смерть или новая жизнь, — всему она шлет свой восторженный привет.
В октябре 1888 года по Москве разнесся слух о крушении царского поезда около станции Борки. Говорили смутно о злостном покушении. Москва волновалась. Потом из газет стало известно, что катастрофа
чудом обошлась без жертв. Повсюду служились молебны, и на всех углах ругали вслух инженеров с подрядчиками. Наконец пришли вести, что Москва
ждет в гости царя и царскую семью: они приедут поклониться древним русским святыням.
Дело в том, что они хоть и
ждали еще с весны Петра Верховенского, возвещенного им сперва Толкаченкой, а потом приехавшим Шигалевым, хоть и
ждали от него чрезвычайных
чудес и хоть и пошли тотчас же все, без малейшей критики и по первому его зову, в кружок, но только что составили пятерку, все как бы тотчас же и обиделись, и именно, я полагаю, за быстроту своего согласия.
Но такою гордою и независимою она бывала только наедине. Страх не совсем еще выпарился огнем ласк из ее сердца, и всякий раз при виде людей, при их приближении, она терялась и
ждала побоев. И долго еще всякая ласка казалась ей неожиданностью,
чудом, которого она не могла понять и на которое она не могла ответить. Она не умела ласкаться. Другие собаки умеют становиться на задние лапки, тереться у ног и даже улыбаться, и тем выражают свои чувства, но она не умела.
Они ему сделают хорошо, а он
ждет, чтоб они что-нибудь еще лучше отличились —
чудо сверхъестественное, чтобы ему показать; а так как
чуда из юда не сделаешь, то после, сколь хорошо они ни исполняй, уж ему все это нипочем — свежего ищет; ну, а как всех их, способных-то, поразгонит, тогда опять за всех за них я один, неспособный, и действую.
Дудукин. Да. Сколько лет она искала вас! Ее уверили, что вы умерли. Но она
ждала какого-то
чуда. Она постоянно видела вас в своих мечтах, разговаривала с вами.
И он почувствовал, что он ходит в саду и говорит себе, что обдумывает что-то, а он ничего не обдумывает, а безумно, безосновательно
ждет ее,
ждет того, что она каким-то
чудом поймет, как он желает ее, и возьмет и придет сюда или куда-нибудь туда, где никто не увидит, или ночью, когда не будет луны, и никто, даже она сама, не увидит, в такую ночь она придет, и он коснется ее тела…
У ворот обители —
чуда ждут: в небольшой тележке молодая девица лежит неподвижно; лицо её застыло, как белый воск, серые глаза полуоткрыты, и вся жизнь её — в тихом трепете длинных ресниц.
Аматуров(все это заметивший и уже несколько смущенным голосом). А насчет подарка, извини, мой ангел! Какой случай вышел! Третьего дня я заехал к ювелиру; вижу, один браслет —
чудо что такое, в середине яхонт, а кругом на золотых цветочках изумруды. Денег со мной не было, а он довольно ценный, так что я решился заехать на другой день. Вообрази: приезжаю, а его уже купили… Я, впрочем, заказал тебе сделать точно такой же… Ты, надеюсь,
подождать можешь?
Николай. Невозвратимо. Бесподобно. Но маменька… Она чувствительностью не отличается, деликатностью также; для нее дороже всего деньги, для нее нет выше преступления, как истратить лишние деньги, и она замолчала. Я
ждал бури и уж заранее запасся терпением на двое суток; и вдруг, вместо обычной рацеи: «мот, пьяница, растащил дом» — я слышу мораль от посторонних, которым до меня дела нет.
Чудеса какие-то!
Но, к удивлению своему, он не застал Эмилии дома; его встретила сама хозяйка и, сделав предварительно — о,
чудо! — книксен, сообщила ему, что по непредвиденным обстоятельствам Эмилия принуждена была отлучиться, но что она скоро вернется и просит его
подождать ее.
Царство божие придет к нам только тогда, когда церковная вера с
чудесами, таинствами и обрядами заменится верой разумной, без
чудес, таинств и обрядов. Время это приближается. Вера эта еще в зародыше. Но зародыш не может не разрастаться. Будем же
ждать и работать для того, чтобы время это скорее пришло.
Мертвых будто бы воскрешали они, а те, слышь, только прикидывались мертвыми, на небеса возносились и с крыши падали; кто поумнее,
ждал облака, чтоб ехать на нем в горние селения, но облако не приходило, и чудотворец возвещал, что в среде пришедших видеть вознесение его есть грешники, оттого не было и
чуда.
Видя такие
чудеса небывалые,
ждут верные-праведные последнего часа грешному миру,
ждут облаков для восхищения их в горний Иерусалим.
О, сколько времени пройдет, пока не окончится эта неравная борьба наших чудо-богатырей с вдвое сильнейшим врагом и он получит возможность отправиться туда, где его
ждет раненая Милица…
— Да! — воскликнул он вслух, — во всю мою долгую практику я первый раз вижу безусловно честного человека в арестантском халате, под тяжестью позорного обвинения… Я ему даже не могу помочь… Он сам не хочет помочь себе… Все улики против него, а участившиеся за последнее время растраты кассирами не дают мне права даже на освобождение его от суда… Только
чудо может спасти его… Будем же
ждать этого
чуда.
— Продолжай, — говорю, — отец Кириак, — о другом
чуде рассказа
жду.
Во всяком случае, их женщины уже считают меня святым; и те кланяющиеся женщины и хворые дети, которых нередко нахожу я у порога моего жилища, с несомненностью
ждут от меня пустяка — исцеления и
чуда.
Пусть одни назовут меня безумцем и в жалком ослеплении посмеются надо мною; пусть другие признают меня святым и будут
ждать от меня
чудес; пусть праведник для одних, для других я лжец и обманщик — я сам знаю, кто я, и не прошу о понимании.