Неточные совпадения
Ждешь не дождешься осени,
Жена, детишки малые,
И те гадают, ссорятся...
Левин застал
жену грустною и скучающею. Обед трех сестер удался бы очень весело, но потом его
ждали,
ждали, всем стало скучно, сестры разъехались, и она осталась одна.
— Нет, почему же тебе не приехать? Хоть нынче обедать?
Жена ждет тебя. Пожалуйста, приезжай. И главное, переговори с ней. Она удивительная женщина. Ради Бога, на коленях умоляю тебя!
Левин знал тоже, что, возвращаясь домой, надо было прежде всего итти к
жене, которая была нездорова; а мужикам, дожидавшимся его уже три часа, можно было еще
подождать; и знал, что несмотря на всё удовольствие, испытываемое им при сажании роя, надо было лишиться этого удовольствия и, предоставив старику без себя сажать рой, пойти толковать с мужиками, нашедшими его на пчельнике.
Как бы пробудившись от сна, Левин долго не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся между ляжками и на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о том, что он
ждал брата, что
жена, вероятно, беспокоится его долгим отсутствием, и старался догадаться, кто был гость, приехавший с братом. И брат, и
жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь иначе, чем прежде. Ему казалось, что теперь его отношения со всеми людьми уже будут другие.
Досадуя на
жену зa то, что сбывалось то, чего он
ждал, именно то, что в минуту приезда, тогда как у него сердце захватывало от волнения при мысли о том, что с братом, ему приходилось заботиться о ней, вместо того чтобы бежать тотчас же к брату, Левин ввел
жену в отведенный им нумер.
— Да и я о тебе знал, но не только чрез твою
жену, — строгим выражением лица запрещая этот намек, сказал Вронский. — Я очень рад был твоему успеху, но нисколько не удивлен. Я
ждал еще больше.
По тону Бетси Вронский мог бы понять, чего ему надо
ждать от света; но он сделал еще попытку в своем семействе. На мать свою он не надеялся. Он знал, что мать, так восхищавшаяся Анной во время своего первого знакомства, теперь была неумолима к ней за то, что она была причиной расстройства карьеры сына. Но он возлагал большие надежды на Варю,
жену брата. Ему казалось, что она не бросит камня и с простотой и решительностью поедет к Анне и примет ее.
Два дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов.
Хандра
ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как тень иль верная
жена.
— Места ищет и
жену ждет.
Он
ждал каких-то других слов. Эти были слишком глупы, чтобы отвечать на них, и, закутав голову одеялом, он тоже повернулся спиною к
жене.
Но иногда рыжий пугал его: забывая о присутствии ученика, он говорил так много, долго и непонятно, что Климу нужно было кашлянуть, ударить каблуком в пол, уронить книгу и этим напомнить учителю о себе. Однако и шум не всегда будил Томилина, он продолжал говорить, лицо его каменело, глаза напряженно выкатывались, и Клим
ждал, что вот сейчас Томилин закричит, как
жена доктора...
—
Жена родит,
подождите, она у меня скоро! — торопливо пробормотал Катин и исчез в узкой, оклеенной обоями двери, схватив со стола дешевенькую бронзовую лампу.
Он не договорил и задумался. А он
ждал ответа на свое письмо к
жене. Ульяна Андреевна недавно написала к хозяйке квартиры, чтобы ей прислали… теплый салоп, оставшийся дома, и дала свой адрес, а о муже не упомянула. Козлов сам отправил салоп и написал ей горячее письмо — с призывом, говорил о своей дружбе, даже о любви…
— По моему обычаю, дошел, гуляя, до твоей квартиры и даже
подождал тебя у Петра Ипполитовича, но соскучился. Они там у тебя вечно ссорятся, а сегодня
жена у него даже слегла и плачет. Посмотрел и пошел.
Петр Ипполитович и
жена его, оба чем-то перепуганные, находились тоже в коридоре и чего-то
ждали.
Жена сказала, что если так, то и обеда не будет, чтобы он и не
ждал обеда дома.
Велел и
жду тебя; велел и
жду.
Пойдем к царю! А я веночек новый
Сплела себе, смотри. Пригожий Лель,
Возьми с собой! Обнимемся! Покрепче
Прижмусь к тебе от страха. Я дрожу,
Мизгирь меня пугает: ищет, ловит,
И что сказал, послушай! Что Снегурка
Его
жена. Ну, статочное ль дело:
Снегурочка
жена? Какое слово
Нескладное!
В день приезда Гарибальди в Лондон я его не видал, а видел море народа, реки народа, запруженные им улицы в несколько верст, наводненные площади, везде, где был карниз, балкон, окно, выступили люди, и все это
ждало в иных местах шесть часов… Гарибальди приехал в половине третьего на станцию Нейн-Эльмс и только в половине девятого подъехал к Стаффорд Гаузу, у подъезда которого
ждал его дюк Сутерланд с
женой.
В 1851 году я был проездом в Берне. Прямо из почтовой кареты я отправился к Фогтову отцу с письмом сына. Он был в университете. Меня встретила его
жена, радушная, веселая, чрезвычайно умная старушка; она меня приняла как друга своего сына и тотчас повела показывать его портрет. Мужа она не
ждала ранее шести часов; мне его очень хотелось видеть, я возвратился, но он уже уехал на какую-то консультацию к больному.
Я остался
ждать с его милой, прекрасной
женой; она сама недавно вышла замуж; страстная, огненная натура, она принимала самое горячее участие в нашем деле; она старалась с притворной веселостью уверить меня, что все пойдет превосходно, а сама была до того снедаема беспокойством, что беспрестанно менялась в лице.
Результат этой системы перевоспитания не заставил себя долго
ждать. Не прошло и трех лет совместной жизни супругов, как Гервасий Ильич умер, оставив на руках
жены двух мальчиков-близнецов. Снесла Марья Маревна мужа на погост и, как говорится, обеими руками перекрестилась.
— Вот я эту хворь из нее выбью! Ладно!
подожду еще немножко, посмотрю, что от нее будет. Да и ты хорош гусь! чем бы
жену уму-разуму учить, а он целуется да милуется… Пошел с моих глаз… тихоня!
— Дурак! Из-за тебя я пострадала… И словечка не сказала, а повернулась и вышла. Она меня, Симка, ловко отзолотила. Откуда прыть взялась у кислятины… Если б ты был настоящий мужчина, так ты приехал бы ко мне в тот же день и прощения попросил. Я целый вечер тебя
ждала и даже приготовилась обморок разыграть… Ну, это все пустяки, а вот ты дома себя дурак дураком держишь. Помирись с
женой… Слышишь? А когда помиришься, приезжай мне сказать.
Отца Симон принял довольно сухо. Прежнего страха точно и не бывало. Михей Зотыч только жевал губами и не спрашивал, где невестка. Наталья Осиповна видела в окно, как подъехал старик, и нарочно не выходила. Не велико кушанье, —
подождет. Михей Зотыч сейчас же сообразил, что Симон находится в полном рабстве у старой
жены, и захотел ее проучить.
Он знал, когда
жена уходила на свидание, знал, когда она
ждала Мышникова, знал, когда она рассчитывала, что он уйдет из дому, — знал и скрывался.
В другой раз дядя, вооруженный толстым колом, ломился со двора в сени дома, стоя на ступенях черного крыльца и разбивая дверь, а за дверью его
ждали дедушка, с палкой в руках, двое постояльцев, с каким-то дрекольем, и
жена кабатчика, высокая женщина, со скалкой; сзади их топталась бабушка, умоляя...
Тут никто не может ни на кого положиться: каждую минуту вы можете
ждать, что приятель ваш похвалится тем, как он ловко обсчитал или обворовал вас; компаньон в выгодной спекуляции — легко может забрать в руки все деньги и документы и засадить своего товарища в яму за долги; тесть надует зятя приданым; жених обочтет и обидит сваху; невеста-дочь проведет отца и мать,
жена обманет мужа.
Иногда он сам себе становился гадок: «Что это я, — думал он, —
жду, как ворон крови, верной вести о смерти
жены!» К Калитиным он ходил каждый день; но и там ему не становилось легче: хозяйка явно дулась на него, принимала его из снисхождения...
Лаврецкий написал
жене, что не нуждается в ответе… но он
ждал, он жаждал ответа, объяснения этого непонятного, непостижимого дела.
— Шел бы ты домой, Тарас, — часто уговаривал его Ермошка, — дома-то, поди,
жена тебя вот как
ждет. А по пути завернул бы к тестю чаю напиться. Богатый у тебя тестюшка.
Привязав лошадь к столбу на дворе, Кожин пошел с
женой на крыльцо, где их уже
ждал Ганька.
— Кожин меня за воротами
ждет, Степан Романыч… Очертел он окончательно и дурак дураком. Я с ним теперь отваживаюсь вторые сутки… А Фене я сродственник: моя-то
жена родная — ейная сестра, значит, Татьяна. Ну, значит, я и пришел объявиться, потому как дело это особенное. Дома ревут у Фени, Кожин грозится зарезать тебя, а я с емя со всеми отваживаюсь… Вот какое дельце, Степан Романыч. Силушки моей не стало…
— Как несправедливо устроена вся наша жизнь, Петр Елисеич! — сетовал Груздев, несколько успокоившись. — Живешь-живешь, хлопочешь, все чего-то
ждешь, а тут трах — и нет ничего… Который-нибудь должен раньше умереть: или муж, или
жена, а для чего, спрашивается, столько лет прожили вместе?
Егор с
женой Дарьей уже
ждали в избе. Мухин поздоровался со снохой и сел на лавку к столу. Таисья натащила откуда-то тарелок с пряниками, изюмом и конфетами, а Дарья поставила на стол только что испеченный пирог с рыбой. Появилась даже бутылка с наливкой.
Это была докторова
жена, которую он
поджидал, тащась с ноги на ногу с своим ребенком.
— Очень трогательно будет, — шутила она за день до своего отъезда. — Вы прежде успокойте всем, чем можете, вашу
жену, да тогда и приезжайте; я вас буду
ждать.
— Хорошая! — кивнул головой Егор. — Вижу я — вам ее жалко. Напрасно! У вас не хватит сердца, если вы начнете жалеть всех нас, крамольников. Всем живется не очень легко, говоря правду. Вот недавно воротился из ссылки мой товарищ. Когда он ехал через Нижний —
жена и ребенок
ждали его в Смоленске, а когда он явился в Смоленск — они уже были в московской тюрьме. Теперь очередь
жены ехать в Сибирь. У меня тоже была
жена, превосходный человек, пять лет такой жизни свели ее в могилу…
Ждет Иван Петрович месяц,
ждет другой; кажной-то день
жену бьет, а тестя непристойно обзывает — не берет.
«Ну, мало ли, — говорит, — что; ты
ждал, а зачем ты, — говорит, — татарок при себе вместо
жен держал… Ты знаешь ли, — говорит, — что я еще милостиво делаю, что тебя только от причастия отлучаю, а если бы тебя взяться как должно по правилу святых отец исправлять, так на тебе на живом надлежит всю одежду сжечь, но только ты, — говорит, — этого не бойся, потому что этого теперь по полицейскому закону не позволяется».
Позабрались мы с
женами и с детьми под ставки рано и
ждем… Все темно и тихо, как и во всякую ночь, только вдруг, так в первый сон, я слышу, что будто в степи что-то как вьюга прошипело и хлопнуло, и сквозь сон мне показалось, будто с небеси искры посыпались.
Между тем толпа отцов, матерей,
жен стоит у дверей и
ждет.
Передоновы ожидали каждый день ответных визитов с трепетным нетерпением; пересчитывали, кто еще не был. Особенно нетерпеливо
ждали директора с
женою.
Ждали и волновались непомерно, — а вдруг Хрипачи не придут.
— Ты не бойся! — глумится он. — Я не до смерти тебя, я те нос на ухо посажу, только и всего дела! Ты води руками, будто тесто месишь али мух ловишь, а я
подожду, пока не озяб. Экой у тебя кулак-от! С полпуда, чай, весу? Каково-то будет
жене твоей!
Дудаков (
жене).
Подожди… (Двоеточию.) Это нарыв! Понимаете, прорвался нарыв в душе… Это у каждого из нас может быть… (Взволнованный, машет руками и, сильно заикаясь, не может говорить.)
Пепел. А поймаешь, — на горе всему вашему гнезду. Ты думаешь — я молчать буду перед следователем?
Жди от волка толка! Спросят: кто меня на воровство подбил и место указал? Мишка Костылев с
женой! Кто краденое принял? Мишка Костылев с
женой!
Но в эту самую минуту на крылечке показалась Анна, а из ворот выскочил Захар. Последний, казалось, только этого и
ждал. Оба кинулись на Гришку, который окончательно уже освирепел и, невзирая на двух заступников, продолжал тормошить
жену.
С такими мыслями и чувствами покинул он луговой берег и переехал Оку. Когда Гришка обернулся, чтобы привязать челнок, глаза его встретили
жену. Она стояла, прислонившись к большой лодке, и, по-видимому,
ждала его.
— Ведь он мужик еще молодой. От меня уж какой работы
ждать: нынче жива, а завтра помру. Kàк ему без
жены быть? Ведь он тебе не мужик будет. Обдумай ты нас как-нибудь, отец ты наш.
После симфонии начались нескончаемые вызовы. Публика вставала с мест и выходила чрезвычайно медленно, а Лаптев не мог уехать, не сказавши
жене. Надо было стоять у двери и
ждать.