Неточные совпадения
— Эта княжна Мери прехорошенькая, — сказал я ему. — У нее такие бархатные
глаза — именно бархатные: я тебе советую присвоить это выражение, говоря об ее
глазах; нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти
глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят… Впрочем, кажется, в ее лице только и есть хорошего… А что, у нее зубы белы? Это очень важно!
жаль, что она не улыбнулась на твою пышную фразу.
— Она?.. — отвечал он, подняв
глаза к небу и самодовольно улыбнувшись, — мне
жаль тебя, Печорин!..
В эту минуту я встретил ее
глаза: в них бегали слезы; рука ее, опираясь на мою, дрожала; щеки пылали; ей было
жаль меня! Сострадание — чувство, которому покоряются так легко все женщины, — впустило свои когти в ее неопытное сердце. Во все время прогулки она была рассеянна, ни с кем не кокетничала, — а это великий признак!
Я стоял против нее. Мы долго молчали; ее большие
глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали в моих что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленах, были так худы и прозрачны, что мне стало
жаль ее.
Легкий головной убор держался только на одних ушах и, казалось, говорил: «Эй, улечу,
жаль только, что не подыму с собой красавицу!» Талии были обтянуты и имели самые крепкие и приятные для
глаз формы (нужно заметить, что вообще все дамы города N. были несколько полны, но шнуровались так искусно и имели такое приятное обращение, что толщины никак нельзя было приметить).
— Ax, жаль-то как! — сказал он, качая головой, — совсем еще как ребенок. Обманули, это как раз. Послушайте, сударыня, — начал он звать ее, — где изволите проживать? — Девушка открыла усталые и посоловелые
глаза, тупо посмотрела на допрашивающих и отмахнулась рукой.
Ольга засмеялась, проворно оставила свое шитье, подбежала к Андрею, обвила его шею руками, несколько минут поглядела лучистыми
глазами прямо ему в
глаза, потом задумалась, положив голову на плечо мужа. В ее воспоминании воскресло кроткое, задумчивое лицо Обломова, его нежный взгляд, покорность, потом его жалкая, стыдливая улыбка, которою он при разлуке ответил на ее упрек… и ей стало так больно, так
жаль его…
— Я люблю иначе, — сказала она, опрокидываясь спиной на скамью и блуждая
глазами в несущихся облаках. — Мне без вас скучно; расставаться с вами не надолго —
жаль, надолго — больно. Я однажды навсегда узнала, увидела и верю, что вы меня любите, — и счастлива, хоть не повторяйте мне никогда, что любите меня. Больше и лучше любить я не умею.
Оказалось, что у ней пропало и пренебрежение к чужому мнению. Ей стало больно упасть в
глазах даже и «глупцов», как выражался Марк. Она вздыхала по удивлению их к себе, ей стало
жаль общего поклонения, теперь утраченного!
И бабушку
жаль! Какое ужасное, неожиданное горе нарушит мир ее души! Что, если она вдруг свалится! — приходило ему в голову, — вон она сама не своя, ничего еще не зная! У него подступали слезы к
глазам от этой мысли.
Теперь ее единственным счастьем на миг — было бы обернуться, взглянуть на него хоть раз и поскорее уйти навсегда, но, уходя, измерить хоть
глазами — что она теряла. Ей было
жаль этого уносящегося вихря счастья, но она не смела обернуться: это было бы все равно что сказать да на его роковой вопрос, и она в тоске сделала шага два на крутизну.
— Знаете что, я по вашим
глазам еще давеча догадался, что вы будете хулить Крафта, и, чтобы не слышать хулы, положил не добиваться вашего мнения; но вы его сами высказали, и я поневоле принужден согласиться с вами; а между тем я недоволен вами! Мне
жаль Крафта.
— Господа, как
жаль! Я хотел к ней на одно лишь мгновение… хотел возвестить ей, что смыта, исчезла эта кровь, которая всю ночь сосала мне сердце, и что я уже не убийца! Господа, ведь она невеста моя! — восторженно и благоговейно проговорил он вдруг, обводя всех
глазами. — О, благодарю вас, господа! О, как вы возродили, как вы воскресили меня в одно мгновение!.. Этот старик — ведь он носил меня на руках, господа, мыл меня в корыте, когда меня трехлетнего ребенка все покинули, был отцом родным!..
Он опять похлопал
глазами. Она уже обернулась к нотам и продолжала «Тройку».
Жаль, что не было знатоков: любопытно было послушать: верно, не часто им случалось слушать пение с таким чувством; даже уж слишком много было чувства, не артистично.
Однако нам Мизгирь в
глаза смеется.
Ну, братцы,
жаль, не на меня напал!
Не очень-то со мной разговоришься.
Не стал бы я терпеть обидных слов,
Своих ребят чужому-чуженину
Не выдал бы на посмеянье.
— Мне было слишком больно, — сказал он, — проехать мимо вас и не проститься с вами. Вы понимаете, что после всего, что было между вашими друзьями и моими, я не буду к вам ездить;
жаль,
жаль, но делать нечего. Я хотел пожать вам руку и проститься. — Он быстро пошел к саням, но вдруг воротился; я стоял на том же месте, мне было грустно; он бросился ко мне, обнял меня и крепко поцеловал. У меня были слезы на
глазах. Как я любил его в эту минуту ссоры!» [«Колокол», лист 90. (Прим. А. И. Герцена.)]
Так прошло много времени. Начали носиться слухи о близком окончании ссылки, не так уже казался далеким день, в который я брошусь в повозку и полечу в Москву, знакомые лица мерещились, и между ними, перед ними заветные черты; но едва я отдавался этим мечтам, как мне представлялась с другой стороны повозки бледная, печальная фигура Р., с заплаканными
глазами, с взглядом, выражающим боль и упрек, и радость моя мутилась, мне становилось
жаль, смертельно
жаль ее.
Мне было
жаль оставить ее в слезах, я ей болтал полушепотом какой-то бред… Она взглянула на меня, ивее
глазах мелькнуло из-за слез столько счастья, что я улыбнулся. Она как будто поняла мою мысль, закрыла лицо обеими руками и встала… Теперь было в самом деле пора, я отнял ее руки, расцеловал их, ее — и вышел.
Однажды сидел там старик, бывший миллионер Плотицын. Одновременно там же содержалась какая-то купчиха, пожилая женщина, с такой скорбью в
глазах, что положительно было
жаль смотреть.
Ну что же, разлюбил, бросил ее, а как же детей не
жаль, как не стыдно будет им-то в
глаза смотреть?..
Галактион стоял все время на крыльце, пока экипаж не скрылся из
глаз. Харитина не оглянулась ни разу. Ему сделалось как-то и жутко, и тяжело, и
жаль себя. Вся эта поездка с Харитиной у отца была только злою выходкой, как все, что он делал. Старик в
глаза смеялся над ним и в
глаза дразнил Харитиной. Да, «без щей тоже не проживешь». Это была какая-то бессмысленная и обидная правда.
В Иркутске проделали то же со мной,
Чем там Трубецкую терзали…
Байкал. Переправа — и холод такой,
Что слезы в
глазах замерзали.
Потом я рассталась с кибиткой моей
(Пропала санная дорога).
Мне
жаль ее было: я плакала в ней
И думала, думала много!
— Князь! — сказал генерал, опять сжимая до боли его руку и сверкающими
глазами пристально смотря на него, как бы сам вдруг опомнившись и точно ошеломленный какою-то внезапною мыслию, — князь! Вы до того добры, до того простодушны, что мне становится даже вас
жаль иногда. Я с умилением смотрю на вас; о, благослови вас бог! Пусть жизнь ваша начнется и процветет… в любви. Моя же кончена! О, простите, простите!
— Что же я, братец Яков Родивоныч… — прошептала Феня со слезами на
глазах. — Один мой грех и тот на виду, а там уж как батюшка рассудит… Муж за меня ответит, Акинфий Назарыч.
Жаль мне матушку до смерти…
Нюрочка хотела что-то ответить, но Голиковский быстро поцеловал у нее руку и вышел. Ей вдруг сделалось его
жаль, и она со слезами на
глазах убежала к себе в комнату.
— Очень
жаль! — отвечал тот механически, а сам в это время не спускал
глаз с m-me Фатеевой, которая, когда надела шляпку, показалась ему еще прелестнее.
— Одно только —
жаль расстаться… Один ведь он у меня, — только свету и радости!.. — произнес полковник, и у него уж навернулись слезы на
глазах.
Евгений Константиныч пригласил Лушу на первую кадриль и, поставив стул, поместился около голубого диванчика. Сотни любопытных
глаз следили за этой маленькой сценой, и в сотне женских сердец закипала та зависть, которая не знает пощады. Мимо прошла m-me Майзель под руку с Летучим, потом величественно проплыла m-me Дымцевич в своем варшавском платье. Дамы окидывали Лушу полупрезрительным взглядом и отпускали относительно Раисы Павловны те специальные фразы, которые
жалят, как укол отравленной стрелы.
— Смерть подходит ко мне медленно… неохотно… — не двигаясь и не открывая
глаз, заговорил Егор. — Ей, видимо, немного
жаль меня — такой был уживчивый парень…
Зашелестели страницы книги — должно быть, Павел снова начал читать. Мать лежала, закрыв
глаза, и боялась пошевелиться. Ей было до слез
жаль хохла, но еще более — сына. Она думала о нем...
Она меня опять поневоле поцеловала, как
ужалила, и в
глазах точно пламя темное, а те, другие, в этот лукавый час напоследях как заорут...
— Лиза, ехать пора, — брезгливо возгласила Прасковья Ивановна и приподнялась с места. — Ей, кажется,
жаль уже стало, что она давеча, в испуге, сама себя обозвала дурой. Когда говорила Дарья Павловна, она уже слушала с высокомерною склад-кой на губах. Но всего более поразил меня вид Лизаветы Николаевны с тех пор, как вошла Дарья Павловна: в ее
глазах засверкали ненависть и презрение, слишком уж нескрываемые.
— Что ж мудреного? — проговорил с явным презрением Егор Егорыч. — Он тут как-то, с неделю тому назад, в Английском клубе на моих
глазах пил мертвую… Мне
жаль отца его, а никак уж не этого повесу.
И опять слезы полились у нее из
глаз, и все при этом тоже заплакали. Как-то странно это выходило: вот и ничего, казалось, ей не
жаль, даже помянуть нечем — а она плачет. Да и они: ничего не было сказано выходящего из ряда будничных вопросов и ответов, а всем сделалось тяжело, «жалко». Посадили ее в кибитку, укутали и все разом глубоко вздохнули.
Влезая на печь и перекрестив дверцу в трубе, она щупала, плотно ли лежат вьюшки; выпачкав руки сажей, отчаянно ругалась и как-то сразу засыпала, точно ее пришибла невидимая сила. Когда я был обижен ею, я думал:
жаль, что не на ней женился дедушка, — вот бы грызла она его! Да и ей доставалось бы на орехи. Обижала она меня часто, но бывали дни, когда пухлое, ватное лицо ее становилось грустным,
глаза тонули в слезах и она очень убедительно говорила...
Кожемякин видел, что две пары
глаз смотрят на женщину порицающе, а одна — хитро и насмешливо. Стало
жаль её. Не одобряя её поступка с сыном, он любовался ею и думал, с чувством, близким зависти...
— Науками, братец, науками, вообще науками! Я вот только не могу сказать, какими именно, а только знаю, что науками. Как про железные дороги говорит! И знаешь, — прибавил дядя полушепотом, многозначительно прищуривая правый
глаз, — немного эдак, вольных идей! Я заметил, особенно когда про семейное счастье заговорил… Вот
жаль, что я сам мало понял (времени не было), а то бы рассказал тебе все как по нитке. И, вдобавок, благороднейших свойств человек! Я его пригласил к себе погостить. С часу на час ожидаю.
Пепко ломал руки и бегал по комнате, как зверь, в первый раз попавшийся в клетку. Мне было и досадно за легкомыслие Пепки, и обидно за него, и
жаль несчастной девушки с испуганными
глазами.
Жаль было смотреть на это осунувшееся пожелтевшее лицо с умными и такими жалкими
глазами.
Это было повторением мании Пепки, что все женщины влюблены в него. Но за Пепкой была молодость и острый ум, а тут ровно ничего. Мне лично было
жаль дочери Андрея Иваныча, семилетней Любочки, которая должна быть свидетельницей мамашиного терпения и папашиных успехов. Детские
глаза смотрели так чисто и так доверчиво, и мне вчуже делалось совестно за бессовестного петербургского чиновника.
Больше других голодал, повидимому, черкес Горгедзе, красавец мужчина, на которого было
жаль смотреть — лицо зеленело, под
глазами образовались темные круги, в
глазах являлся злой огонек.
Недостроенный дом тоже немало смущал Гордея Евстратыча, точно бельмо на
глазу: достраивать нечем, а продать за бесценок
жаль.
Не один раз
глаза Фени наполнялись слезами, когда она смотрела на отца: ей было
жаль его больше, чем себя, потому что она слишком исстрадалась, чтобы чувствовать во всем объеме опасность, в какой находилась.
Эта фраза точно
ужалила больную. Она поднялась с подушки и быстро села на постели: от этого движения платок на голове сбился в сторону и жидкие седые волосы рассыпались по плечам. Татьяна Власьевна была просто страшна в эту минуту: искаженное морщинистое лицо все тряслось,
глаза блуждали, губы перекосились.
Казнит злодея провиденье!
Невинная погибла —
жаль!
Но здесь ждала ее печаль,
А в небесах спасенье!
Ах, я ее видал — ее
глазаВсю чистоту души изображали ясно.
Кто б думать мог, что этот цвет прекрасный
Сомнет минутная гроза.
Что ты замолк, несчастный?
Рви волосы — терзайся — и кричи —
Ужасно! — о, ужасно!
— Как
жаль, — говорит он медленно и тихо, покачивая головой и не глядя в
глаза собеседнику (он никогда не смотрит в
глаза), — как глубоко
жаль, уважаемый Михаил Аверьяныч, что в нашем городе совершенно нет людей, которые бы умели и любили вести умную и интересную беседу. Это громадное для нас лишение. Даже интеллигенция не возвышается над пошлостью; уровень ее развития, уверяю вас, нисколько не выше, чем у низшего сословия.
— Словно сердце мое чуяло! — сказала тетушка Анна, тоскливо качая головою (это были почти первые слова ее после смерти мужа). — Тому ли учил его старик-ат… Давно ли, касатка… о-ох!.. Я и тогда говорила: на погибель на свою связался он с этим Захаром!.. Добре вот кого
жаль, — заключила она, устремляя тусклые, распухшие
глаза свои на ребенка, который лежал на руках Дуни.
— Вот мы остались с тобою одни, — строго и печально сказала сестра брату после похорон матери, отодвигая его от себя острым взглядом серых
глаз. — Нам будет трудно, мы ничего не знаем и можем много потерять. Так
жаль, что я не могу сейчас же выйти замуж!
— Как
жаль, что мы мало знаем эту страну больших людей с голубыми
глазами!
Порою, останавливаясь перед зеркалом, она с грустью рассматривала полное, свежее лицо с темными кругами около
глаз, и ей становилось
жаль себя: жизнь обходит, забывает ее в стороне где-то.