Неточные совпадения
В Киренске я запасся только хлебом к чаю и уехал. Тут уж я помчался быстро. Чем ближе к Иркутску, тем ямщики и кони натуральнее. Только подъезжаешь к станции, ямщики ведут уже лошадей, здоровых, сильных и дюжих
на вид. Ямщики позажиточнее здесь, ходят в дохах из собачьей шерсти, в щегольских шапках. Тут
ехал приискатель с семейством, в двух экипажах, да я — и всем доставало лошадей.
На станциях уже не с боязнью, а с интересом спрашивали: бегут ли за нами еще
подводы?
Потом уже
ехали нагруженные и мешками и слабыми
подводы,
на одной из которых высоко сидела закутанная женщина и не переставая взвизгивала и рыдала.
В передних тесно сидело человек по шести слабых уголовных,
на задних трех
ехали — по три
на подводе — политические.
Тут мне объяснили, что, проехав две с половиной станции, мы своротили с большой дороги и
едем теперь уже не
на тройке почтовых лошадей в ряд, а тащимся гусем по проселку
на обывательских
подводах.
Намеднись
еду:
на четырех
подводах народ встречу
едет.
Гренадеры, отправленные
на подводах из Симбирска при поручике Карташове,
ехали с такой оплошностию, что даже ружья не были у них заряжены и каждый спал в своих санях.
Когда они приехали в NN
на выборы и Карп Кондратьевич напялил
на себя с большим трудом дворянский мундир, ибо в три года предводителя прибыло очень много, а мундир, напротив, как-то съежился, и
поехал как к начальнику губернии, так и к губернскому предводителю, которого он, в отличение от губернатора, остроумно называл «наше его превосходительство», — Марья Степановна занялась распоряжениями касательно убранства гостиной и выгрузки разного хлама, привезенного
на четырех
подводах из деревни; ей помогали трое не чесанных от колыбели лакеев, одетых в полуфраки из какой-то серой не то байки, не то сукна; дело шло горячо вперед; вдруг барыня, как бы пораженная нечаянной мыслию, остановилась и закричала своим звучным голосом...
Требовалось ли починить телегу — он с готовностью принимался за работу, и стук его топора немолчно раздавался по двору битых два часа; в результате оказывалось, однако ж, что Аким искромсал
на целые три
подводы дерева, а дела все-таки никакого не сделал — запряг прямо, как говорится, да
поехал криво!
Вавила сел
на подводу с бочкой, старик и Липа сели
на другую.
Поехали шагом, Вавила впереди.
Матрена. Кто стрешником?..
На чужой уж, мать,
подводе поехали; дядя Никон, спасибо, поохотился, нанялся за четвертачок, да чтобы пивца там испить, а то хоть плачь: свой-то, вон, пес работник другую неделю заехал
на мельницу и не ворочает.
Съел волк желе, поцеловал своего милого волчоночка, нанял большую
подводу, лег
на нее вместе с комодом и
поехал к новому доктору...
— Беспременно буду, — живо подхватила Никитишна. — Да как же это возможно, чтобы
на Настиных смотринах да не я стряпала? Умирать стану, а
поеду. Присылай
подводу, куманек, часу не промешкаю. А вот что, возьми-ка ты у наших ребят лося, знатно кушанье состряпаю,
на редкость.
— Помаленьку как-нибудь справится, — отвечал Патап Максимыч. — Никитишне из праздников праздник, как стол урядить ее позовут. Вот что я сделаю:
поеду за покупками в город, заверну к Ключову, позову куму и насчет того потолкую с ней, что искупить, а воротясь домой,
подводу за ней пошлю. Да вот еще что, Аксиньюшка: не запамятуй послезавтра спосылать Пантелея в Захлыстино, стяг свежины
на базаре купил бы да две либо три свиные туши, баранины, солонины…
Груня. Подите же сюда, сюда… (Садится
на стул и навертывает Резинкину
на руку моток ниток.) Возьмите этот моток
на руки… так, я хочу еще быть счастлива, по-прежнему… Расскажите, как мы
поедем с вами
на даровой
подводе в свой стан.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые
ехали из Москвы.
На дворе всё также стояли заложенные
подводы. Две из них были развязаны, и
на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
Но что самое удивительное: решительно не могу припомнить, когда прошел у меня этот дурацкий страх и как это случилось, что всего через пять дней мы спокойнейшими дачниками
ехали обратно и, главное, нисколько себя не стыдились! Положим, половина вагона состояла из таких же героев, как и мы, но как мы друг
на друга смотрели? Не помню. Просто никак и не смотрели, а
ехали обратно, и все тут. Герои! Да еще рассказывали друг другу, сколько каждый дурак за
подводу отвалил, и тоже без всякого стеснения.
И действительно, к вечеру
подводы не были собраны.
На деревне у кабака была опять сходка, и
на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать
подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам
поехал к начальству.
Представить себе только одно: 20-го июля я заплатил тридцать рублей за дрянную
подводу, чтобы из Шувалова, с дачи, добраться до города, а через каких-нибудь пять дней со всею семьею
ехал по жел. дороге обратно
на дачу и жил там преспокойнейшим образом до 17-го августа.