Неточные совпадения
Урусова, да нас троих: не офицеров, отца Аввакума, О. А. Гошкевича и меня,
ехали пятеро наших матросов, мастеровых, делать разные починки
на шкуне «
Восток».
11 апреля вечером, при свете луны, мы
поехали с Унковским и Посьетом
на шлюпке к В. А. Корсакову
на шкуну «
Восток», которая снималась с якоря.
— Ну, теперь мы — вольные птицы! — воскликнула Марья Николаевна. — Куда нам
ехать —
на север,
на юг,
на восток,
на запад? Смотрите — я как венгерский король
на коронации (она указала концом хлыста
на все четыре стороны света). Все наше! Нет, знаете что: видите, какие там славные горы — и какой лес! Поедемте туда, в горы, в горы!
Дорога, по которой
ехал Юрий в сопровождении верного слуги своего, извиваясь с полверсты по берегу Волги, вдруг круто повернула налево, и прямо против них дремучий бор, как черная бесконечная полоса, обрисовался
на пламенеющем
востоке.
Наделавшая шуму речка Причинка была притоком Большого Сулата в том месте, где он делал широкую петлю
на север, а потом круто поворачивал к юго-востоку;
на стрелке, где сливались эти реки, стояла деревушка Причина, куда мы теперь
ехали.
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо
на восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану...
На равнине совершенно явственно виднелась каждая снежинка. По ней пролегало множество дорог, и все они сходились к одному месту
на востоке. По дорогам шли и
ехали люди в разных одеждах и разного вида.
Затем мы как-то оба замолчали. Я перенесся мыслями в прошлое и вспомнил свое длинное путешествие через Сибирь, когда
ехал на Дальний
Восток. Миону тоже о чем-то задумался и молча смотрел
на огонь.
Я думал, что
на другой день мы рано
поедем дальше. Однако Игнатий советовал обождать восхода солнца. Приметы были какие-то неопределенные: одни облака шли
на восток, другие — им навстречу, иные казались неподвижными; по морю кое-где кружились вихри.
Но сестра его, Теофила Моравская, жившая с ним в Венеции и изучавшая
Восток, познакомившись со мной и узнав, что я имею много сведений о восточных государствах, упросила меня
ехать с нею и братом ее до Константинополя, откуда мне было бы уже легко пробраться в Испагань к князю Гали, у которого я желала лично испросить согласие
на брак с князем Лимбургом и надеялась получить от него такое приданое, с которым могла бы прилично выйти замуж за имперского владетельного князя.
«Не хотят, — писала она, — признать, что я не увлеклась присланными ко мне в Рагузу от неизвестного лица документами, ибо в противном случае я
поехала бы не в Италию, а
на Восток.
— Никто не учит меня, деда! — смело крикнула я. — Моя мама, хоть не молится
на восток, как ты и Бэлла,
на она любит вас, и аул твой она любит, и горы, и скучает без тебя и молится Богу, когда ты долго не
едешь, и ждет тебя
на кровле… Ах, деда, деда, ты и не знаешь, как она тебя любит!
Еще через несколько дней пришла новая телеграмма: в Харбин Мутину не
ехать, он снова назначается младшим врачом своего полка, какой и должен сопровождать
на Дальний
Восток; по приезде же с эшелоном в Харбин ему предписывалось приступить к формированию запасного госпиталя.
Полковник Леш и подполковник Томашевич не первый раз уже
едут на Дальний
Восток — оба они участвовали при усмирении беспорядков в Китае в 1900 году, а последний был
на Шипке в русско-турецкую кампанию.
— Кто раз
поехал на Дальний
Восток, то оттуда не вернётся, — заметил К. К. Иокиш.
Несмотря
на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этою целью, несмотря
на то. что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frère [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны, и что всегда будет любить и уважать его — он
ехал к армии и отдавал
на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к
востоку.