Неточные совпадения
Многие печенку
в сметане жарят, но он этой манеры не придерживается. Сметана все-таки сметана, как ее ни прожаривай. А ежели она чуточку сыра, так хоть совсем не ешь. Печенка да
в сливочном масле — вот это так именно
царская еда! Жевать не нужно; стуит языком присосаться — она и проскочила!
Вот все, что я дознал
в Петербурге.
Еду потом
в Царское Село к Энгельгардту, обращаюсь к нему с тем же тревожным вопросом.
Однако все это весьма естественно кончилось тем, что супруги к исходу своего медового месяца стали изрядно скучать, и Дон-Кихот Рогожин велел Зинке запрячь своих одров
в тарантас и
поехал с женою
в церковь к обедне. Тут он налетел на известный случай с Грайвороной, когда бедный трубач, потеряв рассудок, подошел к иконостасу и, отлепив от местной иконы свечу, начал при всех закуривать пред
царскими вратами свою трубку.
— Ты угадала, девушка. От тебя трудно скрыться. И правда, зачем тебе быть скиталицей около стад пастушеских? Да, я один из
царской свиты, я главный повар царя. И ты видела меня, когда я
ехал в колеснице Аминодавовой
в день праздника Пасхи. Но зачем ты стоишь далеко от меня? Подойди ближе, сестра моя! Сядь вот здесь на камне стены и расскажи мне что-нибудь о себе. Скажи мне твое имя?
Это были выборные от всего села; поклонясь
в ноги, несмотря на запрещение барина, один из них сказал, что «на мирской сходке положили и приказали им
ехать к барину
в Питер и сказать: что не берешь-де ты с нас, вот уже десять лет, никакого оброку и живешь одним
царским жалованьем, что теперь
в Питере дороговизна и жить тебе с семейством трудно; а потому не угодно ли тебе положить на нас за прежние льготные годы хоть по тысяче рублей, а впредь будем мы платить оброк, какой ты сам положишь; что мы, по твоей милости, слава богу, живем не бедно, и от оброка не разоримся».
На дворе настоящая зима. Декабрь клонится к концу. Скоро Рождество. На Рождество я
еду с Сашей и моим маленьким принцем
в Царское Село на елку к своим. Затем мы решили «кутнуть» всем курсом: соберемся у Ольги и оттуда на двух тройках
поедем на Острова. Эту поездку решено было устроить
в складчину, но Вася Рудольф вознегодовал: он получил свои деньги от дедушки и на радостях решил нас всех угостить.
В постоянных трудах и заботах незаметно пролетало время, которое иначе тянулось бы томительно медленно для Ермака Тимофеевича, с нетерпением ожидавшего возвращения Ивана Кольца с
царским прощением. Он решил тогда же, передав власть свою другу и есаулу, тотчас же
ехать к Строгановым, где перед алтарем сельской церкви назвать Ксению Яковлевну своею женой. Это было для него лучшей наградой за все им перенесенное и совершенное.
Несмотря на то что Анжель, эта, как уже, без сомнения, догадался читатель, первоклассная звезда петербургского полусвета, недели с две, как переехала на свою прелестную дачу на Каменном острове, буквально утопавшую
в зелени, окруженную обширными цветниками, с фонтаном посередине, с мраморными статуями
в многочисленных и изящных клумбах, с громадной террасой, уставленной тропическими растениями, с убранными внутри с чисто
царскою роскошью, начиная с приемной и кончая спальней, комнатами — она приказала кучеру, как мы уже знаем,
ехать на свою городскую квартиру.
Все это тревожило старика, ему казалось, что Яков не
едет целую вечность, что страшное уже совершилось и что ему с минуту на минуту, вместо ответа на посланное царю челобитье о Ермаке Тимофеевиче, надо ждать грозной
царской грамоты. «А все старая Антиповна; пошли да пошли жениху грамотку. Все равно ничего не вышло путного, а каша такая заварилась, что навряд ли и расхлебаешь», — мелькало
в голове Семена Иоаникиевича.
Императрица, однако, показывалась народу редко, но зато с чисто
царскою пышностью. Впереди ее кареты
ехал обыкновенно взвод лейб-гусар
в блестящих мундирах, а сзади отряд гвардии. По вечерам путь ее величества освещался факелами.
Сегодня генеральша объявила мне, что послезавтра она
едет к сестре
в Царское Село, где и пробудет двое суток. Чудесно.
— Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду
в состоянии показать вам свою готовность, — сказал Ростов, вставая. — Извольте
ехать, и я отвечаю вам своею честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, — и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам
царской крови, он направился к двери.