Неточные совпадения
Бобчинский. Он, он, ей-богу он… Такой наблюдательный: все обсмотрел. Увидел, что мы
с Петром-то Ивановичем
ели семгу, — больше потому, что Петр Иванович насчет своего желудка… да, так он и в
тарелки к нам заглянул. Меня так и проняло страхом.
Наказанный сидел в зале на угловом окне; подле него стояла Таня
с тарелкой. Под видом желания обеда для кукол, она попросила у Англичанки позволения снести свою порцию пирога в детскую и вместо этого принесла ее брату. Продолжая плакать о несправедливости претерпенного им наказания, он
ел принесенный пирог и сквозь рыдания приговаривал: «
ешь сама, вместе
будем есть… вместе».
— Я сделаю, — сказала Долли и, встав, осторожно стала водить ложкой по пенящемуся сахару, изредка, чтоб отлепить от ложки приставшее к ней, постукивая ею по
тарелке, покрытой уже разноцветными, желто-розовыми,
с подтекающим кровяным сиропом, пенками. «Как они
будут это лизать
с чаем!» думала она о своих детях, вспоминая, как она сама,
бывши ребенком, удивлялась, что большие не
едят самого лучшего — пенок.
Не тут-то
было: хозяин, не говоря ни слова, положил ему на
тарелку хребтовую часть теленка, жаренного на вертеле, лучшую часть, какая ни
была,
с почками, да и какого теленка!
Старуха пошла копаться и принесла
тарелку, салфетку, накрахмаленную до того, что дыбилась, как засохшая кора, потом нож
с пожелтевшею костяною колодочкою, тоненький, как перочинный, двузубую вилку и солонку, которую никак нельзя
было поставить прямо на стол.
Вся разница в том, что теперь ты упишешь полбараньего бока
с кашей, закусивши ватрушкою в
тарелку, а тогда бы ты
ел какие-нибудь котлетки
с трюфелями.
Собакевич, оставив без всякого внимания все эти мелочи, пристроился к осетру, и, покамест те
пили, разговаривали и
ели, он в четверть часа
с небольшим доехал его всего, так что когда полицеймейстер вспомнил
было о нем и, сказавши: «А каково вам, господа, покажется вот это произведенье природы?» — подошел
было к нему
с вилкою вместе
с другими, то увидел, что от произведенья природы оставался всего один хвост; а Собакевич пришипился так, как будто и не он, и, подошедши к
тарелке, которая
была подальше прочих, тыкал вилкою в какую-то сушеную маленькую рыбку.
— Ах да, я
было и забыла попросить тебя об одной ве-щи, — сказала она, подавая отцу
тарелку с супом.
Хотя распоряжения капитана
были вполне толковы, помощник вытаращил глаза и беспокойно помчался
с тарелкой к себе в каюту, бормоча: «Пантен, тебя озадачили. Не хочет ли он попробовать контрабанды? Не выступаем ли мы под черным флагом пирата?» Но здесь Пантен запутался в самых диких предположениях. Пока он нервически уничтожал рыбу, Грэй спустился в каюту, взял деньги и, переехав бухту, появился в торговых кварталах Лисса.
Через две минуты Настасья воротилась
с супом и объявила, что сейчас и чай
будет. К супу явились две ложки, две
тарелки и весь прибор: солонка, перечница, горчица для говядины и прочее, чего прежде, в таком порядке, уже давно не бывало. Скатерть
была чистая.
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость. В темноватой столовой,
с одним окном, смотревшим в кирпичную стену, на большом столе буйно кипел самовар, стояли
тарелки с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою богатого купца. Самгин
ел и думал, что, хотя квартира эта в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди в ней, конечно, из числа тех,
с которыми история не считается, отбросила их в сторону.
Это не мешало ей кушать, и Самгин подумал, что, если она так же легко и
с таким вкусом читает, она действительно много читает. Ее мамаша кушала
с таким увлечением, что
было ясно: ее интересы, ее мысли на сей час не выходят за пределы
тарелки. Фроленков и Денисов насыщались быстро,
пили часто и перебрасывались фразами, и
было ясно, что Денисов — жалуется, а Фроленков утешает...
А теперь он, видимо, потерял эту уверенность, неприятно торопится, беспорядочно хватает
с тарелок все, что попало под руку,
ест неряшливо.
В буфете, занятом офицерами, маленький старичок-официант, бритый,
с лицом католического монаха, нашел Самгину место в углу за столом, прикрытым лавровым деревом, две трети стола
были заняты колонками
тарелок, на свободном пространстве поставил прибор; делая это, он сказал, что поезд в Ригу опаздывает и неизвестно, когда придет, станция загромождена эшелонами сибирских солдат, спешно отправляемых на фронт, задержали два санитарных поезда в Петроград.
Вот он кончил наслаждаться телятиной, аккуратно, как парижанин, собрал
с тарелки остатки соуса куском хлеба, отправил в рот, проглотил, запил вином, благодарно пошлепал ладонями по щекам своим. Все это почти не мешало ему извергать звонкие словечки, и можно
было думать, что пища, попадая в его желудок, тотчас же переваривается в слова. Откинув плечи на спинку стула, сунув руки в карманы брюк, он говорил...
Голая рука опять просунулась
с тарелкой и рюмкой водки. Обломов
выпил: ему очень понравилось.
По стенам, около картин, лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями, для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память. Ковры
были в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина
тарелка с солонкой и
с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки.
— Снег, снег, снег! — твердил он бессмысленно, глядя на снег, густым слоем покрывший забор, плетень и гряды на огороде. — Все засыпал! — шепнул потом отчаянно, лег в постель и заснул свинцовым, безотрадным сном. Уж
было за полдень, когда его разбудил скрип двери
с хозяйской половины; из двери просунулась обнаженная рука
с тарелкой; на
тарелке дымился пирог.
Кухня, чуланы, буфет — все
было установлено поставцами
с посудой, большими и небольшими, круглыми и овальными блюдами, соусниками, чашками, грудами
тарелок, горшками чугунными, медными и глиняными.
Бабушка глядела в сторону и грустно молчала. Райский, держа двумя средними пальцами вилку, задумчиво ударял ею по
тарелке. Он тоже ничего не
ел и угрюмо молчал. Только Марфенька
с Викентьевым
ели все, что подавали, и без умолку болтали.
И чиста она
была на руку: ничего не стащит, не спрячет, не присвоит, не корыстна и не жадна: не съест тихонько. Даже немного
ела, все на ходу; моет посуду и съест что-нибудь
с собранных
с господского стола
тарелок, какой-нибудь огурец, или хлебнет стоя щей ложки две, отщипнет кусочек хлеба и уж опять бежит.
Клянусь, что ни одного стула, ни одного дивана не обил бы я себе бархатом и
ел бы, имея сто миллионов, ту же
тарелку супу
с говядиной, как и теперь!
Ну чем он не европеец? Тем, что однажды за обедом спрятал в бумажку пирожное, а в другой раз слизнул
с тарелки сою из анчоусов, которая ему очень понравилась? это местные нравы — больше ничего. Он до сих пор не видал
тарелки и ложки,
ел двумя палочками, похлебку свою
пил непосредственно из чашки. Можно ли его укорять еще и за то, что он, отведав какого-нибудь кушанья, отдавал небрежно
тарелку Эйноске, который, как пудель, сидел у ног его? Переводчик брал,
с земным поклоном,
тарелку и доедал остальное.
«Разве это
едят?» — спросил я своего соседа. «Yes, o yes!» — отвечал он, взял один померанец, срезал верхушку, выдавил всю внутренность,
с косточками, на
тарелку, а пустую кожу съел.
Подали какое-то жидкое пирожное, вроде крема
с бисквитами: он попробовал, должно
быть, ему понравилось; он вынул из кармана бумажку, переложил в нее все, что осталось на
тарелке, стиснул и спрятал за пазуху.
Хозяин пригласил нас в гостиную за большой круглый стол, уставленный множеством
тарелок и блюд
с свежими фруктами и вареньями. Потом слуги принесли графины
с хересом, портвейном и бутылки
с элем. Мы попробовали последнего и не могли опомниться от удовольствия: пиво
было холодно как лед, так что у меня заныл зуб. Подали воды, тоже прехолодной. Хозяин объяснил, что у него
есть глубокие подвалы; сверх того, он нарочно велел нахолодить пиво и воду селитрой.
С тарелок они тоже не привыкли
есть: им подавали суп и уху в чайных чашках.
На их маленьких лицах,
с немного заплывшими глазками, выгнутым татарским лбом и висками,
было много сметливости и плутовства; они живо бегали, меняли
тарелки, подавали хлеб, воду и еще коверкали и без того исковерканный английский язык.
В столовой, где обедала свита, на столе расставлены
были тарелки с вареньем и пирожным.
Сервировка
была в строгом соответствии
с господствовавшим стилем: каймы на
тарелках, черенки ножей и вилок из дутого серебра, суповая чашка в форме старинной ендовы — все
было подогнано под русский вкус.
Ася (собственное имя ее
было Анна, но Гагин называл ее Асей, и уж вы позвольте мне ее так называть) — Ася отправилась в дом и скоро вернулась вместе
с хозяйкой. Они вдвоем несли большой поднос
с горшком молока,
тарелками, ложками, сахаром, ягодами, хлебом. Мы уселись и принялись за ужин. Ася сняла шляпу; ее черные волосы, остриженные и причесанные, как у мальчика, падали крупными завитками на шею и уши. Сначала она дичилась меня; но Гагин сказал ей...
Весь этот день я
был радостен и горд. Не сидел, по обыкновению, притаившись в углу, а бегал по комнатам и громко выкрикивал: «Мря, нря, цря, чря!» За обедом матушка давала мне лакомые куски, отец погладил по голове, а тетеньки-сестрицы, гостившие в то время у нас, подарили целую
тарелку с яблоками, турецкими рожками и пряниками. Обыкновенно они делывали это только в дни именин.
Целый день прошел в удовольствиях. Сперва чай
пили, потом кофе, потом завтракали, обедали, после обеда десерт подавали, потом простоквашу
с молодою сметаной, потом опять
пили чай, наконец ужинали. В особенности мне понравилась за обедом «няня», которую я два раза накладывал на
тарелку. И у нас, в Малиновце, по временам готовили это кушанье, но оно
было куда не так вкусно.
Ели исправно, губы у всех
были масленые, даже глаза искрились. А тетушка между тем все понуждала и понуждала...
Самовар подан. На столе целая груда чищеной клубники, печенье, масло, сливки и окорок ветчины. Струнников съедает глубокую
тарелку ягод со сливками и
выпивает две больших чашки чая, заедая каждый глоток ветчиной
с маслом.
Комната, в которой нас принимали,
была, конечно, самая просторная в доме; ее заранее мыли и чистили и перед образами затепляли лампады. Стол, накрытый пестрою ярославскою скатертью,
был уставлен
тарелками с заедочками. Так назывались лавочные лакомства, о которых я говорил выше. Затем подавалось белое вино в рюмках, иногда даже водка, и чай. Беспрестанно слышалось...
Меню его
было таково: порция холодной белуги или осетрины
с хреном, икра, две
тарелки ракового супа, селянки рыбной или селянки из почек
с двумя расстегаями, а потом жареный поросенок, телятина или рыбное, смотря по сезону.
Столовка
была открыта ежедневно, кроме воскресений, от часу до трех и всегда
была полна. Раздетый, прямо из классов, наскоро прибегает сюда ученик, берет
тарелку и металлическую ложку и прямо к горящей плите, где подслеповатая старушка Моисеевна и ее дочь отпускают кушанья. Садится ученик
с горячим за стол, потом приходит за вторым, а потом уж платит деньги старушке и уходит. Иногда, если денег нет, просит подождать, и Моисеевна верила всем.
Вообще он относился к среде
с большим благодушием, ограждая от неправды только небольшой круг, на который имел непосредственное влияние. Помню несколько случаев, когда он приходил из суда домой глубоко огорченный. Однажды, когда мать,
с тревожным участием глядя в его расстроенное лицо, подала ему
тарелку супу, — он попробовал
есть, съел две — три ложки и отодвинул
тарелку.
Песня нам нравилась, но объяснила мало. Брат прибавил еще, что царь ходит весь в золоте,
ест золотыми ложками
с золотых
тарелок и, главное, «все может». Может придти к нам в комнату, взять, что захочет, и никто ему ничего не скажет. И этого мало: он может любого человека сделать генералом и любому человеку огрубить саблей голову или приказать, чтобы отрубили, и сейчас огрубят… Потому что царь «имеет право»…
Галактиона удивило, что вся компания, пившая чай в думе,
была уже здесь — и двое Ивановых, и трое Поповых, и Полуянов, и старичок
с утиным носом, и доктор Кочетов. Галактион подумал, что здесь именины, но оказалось, что никаких именин нет. Просто так, приехали — и делу конец. В большой столовой во всю стену
был поставлен громадный стол, а на нем десятки бутылок и десятки
тарелок с закусками, — у хозяина
был собственный ренсковый погреб и бакалейная торговля.
В углу, между соседнею дверью и круглою железною печкою, стояла узкая деревянная кроватка, закрытая стеганым бумажным одеялом; развернутый ломберный стол, на котором валялись книги, листы бумаги, высыпанный на бумагу табак, половина булки и
тарелка колотого сахару со сверточком чаю; три стула, одно кресло
с засаленной спинкой и ветхая этажерка, на которой опять
были книги, бумаги, картузик табаку, человеческий череп, акушерские щипцы, колба, стеклянный сифон и лакированный пояс
с бронзовою пряжкой.
Флигель, в котором мы остановились,
был точно так же прибран к приезду управляющего, как и прошлого года. Точно так же рыцарь грозно смотрел из-под забрала своего шлема
с картины, висевшей в той комнате, где мы спали. На другой картине так же лежали синие виноградные кисти в корзине, разрезанный красный арбуз
с черными семечками на блюде и наливные яблоки на
тарелке. Но я заметил перемену в себе: картины, которые мне так понравились в первый наш приезд, показались мне не так хороши.
Также
с помощью тетушки мы наковыряли, почти из земли, молоденьких шампиньонов полную
тарелку и принесли бабушке; она
была очень довольна и приказала нажарить себе целую сковородку.
Вследствие этого Иван
был в меланхолическом и печальном настроении. Когда он стоял у барина за стулом
с тарелкой, а горничная в это время находилась в буфете, он делал какое-то глупое, печальное лицо, поднимал глаза вверх и вздыхал; Груня, так звали горничную, видеть этого равнодушно не могла.
— Ну, нескоро тоже, вон у дедушки вашего, — не то что этакой дурак какой-нибудь, а даже высокоумной этакой старик лакей
был с двумя сыновьями и все жаловался на барина, что он уже стар, а барин и его, и его сыновей все работать заставляет, — а работа их
была вся в том, что сам он после обеда
с тарелок барские кушанья подъедал, а сыновья на передней когда
с господами выедут…
Огурцов, в тех же опорках и только надев мятую-измятую поддевку, побежал и очень скоро, хоть не совсем исправно, принес все, что ему
было приказано: хлеб он залил расплескавшейся ухой, огурец дорогой уронил, потом поднял его и
с, песком опять положил на
тарелку. Макар Григорьев заметил это и стал его бранить.
Набоб
был любезен, как никогда, шутил, смеялся, говорил комплименты и вообще держал себя совсем своим человеком, так что от такого счастья у Раисы Павловны закружилась голова. Даже эта опытная и испытанная женщина немного чувствовала себя не в своей
тарелке с глазу на глаз
с набобом и могла только удивляться самообладанию Луши, которая положительно превосходила ее самые смелые ожидания, эта девчонка положительно забрала в руки набоба.
Набоб первым вошел в палатку, где на столе из свежерасколотых
елей красовалась «маленькая» охотничья закуска, то
есть целая батарея всевозможных бутылок и затем ряды
тарелок, тарелочек и закрытых блюд
с каким-то очень таинственным содержимым.
За столом жена заговорила
с ним, но он так буркнул сердито короткий ответ, что она замолчала. Сын тоже не подымал глаз от
тарелки и молчал.
Поели молча и молча встали и разошлись.
— Что ж, если я хочу, если это доставляет мне удовольствие? — отвечала она, и когда кушанье
было подано, села рядом
с ним, наливала ему горячее и переменяла даже
тарелки. Петр Михайлыч тоже не остался праздным: он собственной особой слазил в подвал и, достав оттуда самой лучшей наливки-лимоновки, которую Калинович по преимуществу любил, уселся против молодых людей и стал смотреть на них
с каким-то умилением. Калиновичу, наконец, сделалось тяжело переносить их искреннее радушие.