Неточные совпадения
Дерсу и Чжан Бао принялись копаться во мху и скоро нашли железный
котелок, топор, заржавленный нож, шило, ручка которого
была сделана
из ружейной гильзы, огниво, трубку, жестяную баночку и серебряное кольцо.
С левой стороны высилась скалистая сопка. К реке она подходила отвесными обрывами. Здесь мы нашли небольшое углубление вроде пещеры и развели в нем костер. Дерсу повесил над огнем
котелок и вскипятил воду. Затем он достал
из своей котомки кусок изюбровой кожи, опалил ее на огне и стал ножом мелко крошить, как лапшу. Когда кожа
была изрезана, он высыпал ее в
котелок и долго варил. Затем он обратился ко всем со следующими словами...
Чего тут только не
было: порожний мешок из-под муки, 2 старенькие рубашки, свиток тонких ремней, пучок веревок, старые унты, гильзы от ружья, пороховница, свинец, коробочка с капсулями, полотнище палатки, козья шкура, кусок кирпичного чая вместе с листовым табаком, банка из-под консервов, шило, маленький топор, жестяная коробочка, спички, кремень, огниво, трут, смолье для растопок, береста, еще какая-то баночка, кружка, маленький
котелок, туземный кривой ножик, жильные нитки, 2 иголки, пустая катушка, какая-то сухая трава, кабанья желчь, зубы и когти медведя, копытца кабарги и рысьи кости, нанизанные на веревочку 2 медные пуговицы и множество разного хлама.
Передонов не ходил в гимназию и тоже чего-то ждал. В последние дни он все льнул к Володину. Страшно
было выпустить его с глаз, — не навредил бы. Уже с утра, как только проснется, Передонов с тоскою вспоминал Володина: где-то он теперь? что-то он делает? Иногда Володин мерещился ему: облака плыли по небу, как стадо баранов, и между ними бегал Володин с
котелком на голове, с блеющим смехом; в дыме, вылетающем
из труб, иногда быстро проносился он же, уродливо кривляясь и прыгая в воздухе.
Мы снимали разную охотничью сбрую, разводили огонь и принимались готовить охотничий обед. У Николая Матвеича хранился для этого железный
котелок, в котором приготовлялась охотничья похлебка
из круп, картофеля и лука, с прибавкой, смотря по обстоятельствам, очень расшибленного выстрелом рябчика, вяленой сибирской рыбы-поземины или грибов. Вкуснее такой похлебки, конечно, ничего не
было на свете; а после нее следовал чай с свежими ягодами — тоже не последняя вещь в охотничьем обеде.
Однажды я вышел
из кафе, когда не
было еще семи часов, — я ожидал приятеля, чтобы идти вместе в театр, но он не явился, прислав подозрительную записку, — известно, какого рода, — а один я не любил посещать театр. Итак, это дело расстроилось. Я спустился к нижней аллее и прошел ее всю, а когда хотел повернуть к городу, навстречу мне попался старик в летнем пальто,
котелке, с тросточкой, видимо, вышедший погулять, так как за его свободную руку держалась девочка лет пяти.
Вдруг с пермской стороны идёт человек и
поёт высоким дрожащим голосом. Приподнял я голову, слушаю, и вижу: странник шагает, маленький, в белом подряснике, чайник у пояса, за спиною ранец
из телячьей кожи и
котелок. Идёт бойко, ещё издали кивает мне головой, ухмыляется. Самый обыкновенный странник, много таких, и вредный это народ: странничество для них сытое ремесло, невежды они, невегласы, врут всегда свирепо, пьяницы и украсть не прочь. Не любил я их во всю силу души.
Пока, бывало, разведем огонь, вскипятим
котелок воды, засыпем жидкую кашицу, бросив туда несколько сухих карасей, пока
поедим все это
из большой деревянной чашки — уж и полночь.
Брат Павлин умел варить великолепную уху, а сегодня она
была как-то особенно хороша.
Ели все прямо
из котелка деревянными ложками, закусывая монастырским ржаным хлебом, тоже замечательным произведением в своем роде. Брат Ираклий и
ел, не как другие: торопился, обжигался, жмурил глаза и крошил хлеб.
— Ничего, всей рыбы в Оке не выловишь. С нас и этой довольно, — молвил Петр Степаныч. — А вот что, мо́лодцы. Про вас, про здешних ловцов, по всему нашему царству идет слава, что супротив вас ухи никому не сварить. Состряпайте-ка нам получше ушицу. Лучку, перчику мы с собой захватили, взяли
было мы и кастрюли, да мне сказывали, что
из вашего
котелка уха в тысячу раз вкуснее выходит. Так уж вы постарайтесь! Всю мелкоту вали на привар. Жаль, что ершей-то больно немного поймали.
Бивуачное снаряжение состояло
из поперечной
пилы, двух лопат, нескольких топоров,
котелков с дужками разной величины, входящих друг в друга, сковороды, поварешки, эмалированных чашек для еды, кружек и пр.
Одним скачком попал он наверх, на плешинку, под купой деревьев, где разведен
был огонь и что-то варилось в
котелке. Пониже, на обрыве, примостился на корточках молодой малый, испитой, в рубахе с косым воротом и опорках на босу ногу. Он курил и держал удочку больше, кажется, для виду. У костра лежала, подобрав ноги в сапогах, баба, вроде городской кухарки; лица ее не видно
было из-под надвинутого на лоб ситцевого платка. Двое уже пожилых мужчин, с обликом настоящих карманников, валялись тут же.
— Лучше бы уж не писали ничего, а то телеграммами этими только тиранят сердце каждого человека. Читает сегодня солдат газету, радуется: «замирение!» А завтра откроешь газету, — такая могила, и не глядел бы! Как не думали, не ждали, лучше
было. А теперь — днем мухи не дают спать, ночью — мысли. Раньше солдат целый
котелок борщу съедал один, а теперь четверо
из котелка едят и остается. Никому и есть-то неохота.
Обгорелый шест, которого концы опирались на двух камнях, держал медный
котелок с водою; один
из этих камней обставлен
был сковородою с остатками изжаренной с луком жирной почки, облупленным подносом с изукрашенным золотыми цветами карафином [Карафин — графин.], с двумя серебряными чарами, расписанными чернью, работы устюжской, и узорочною серебряною братиною [Братина — сосуд для вина и пива.] с кровлею, вероятно, жалованною царями кому-нибудь
из родителей собеседников при милостивом слове.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в
котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинною шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он
был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая французскую трубку, которую он достал
из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени дорога впереди их безопасна от казаков.
Пьер подсел к огню и стал
есть кавардачок, то кушанье, которое
было в
котелке и которое ему казалось самым вкусным
из всех кушаний, которые он когда-либо
ел. В то время как он жадно, нагнувшись над
котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другою и лицо его
было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.