Неточные совпадения
Кроме шитья распашенок и вязанья свивальников, которым все
были заняты, нынче там варилось
варенье по новой для Агафьи Михайловны методе, без прибавления воды.
Агафья Михайловна, которой прежде
было поручено это дело, считая, что то, что делалось в доме Левиных, не могло
быть дурно, всё-таки налила воды в клубнику и землянику, утверждая, что это невозможно иначе; она
была уличена в этом, и теперь варилась малина при всех, и Агафья Михайловна должна
была быть приведена к убеждению, что и без воды
варенье выйдет хорошо.
— Сделайте, пожалуйста, по моему совету, — сказала старая княгиня, — сверх
варенья положите бумажку и ромом намочите: и безо льда никогда плесени не
будет.
Чичиков уверил ее, что не завезет, и Коробочка, успокоившись, уже стала рассматривать все, что
было во дворе ее; вперила глаза на ключницу, выносившую из кладовой деревянную побратиму [Побратима — «шарообразный сосуд деревянный, с узким горлом; кладут мед,
варенье».
— Вообще выходило у него так, что интеллигенция — приказчица рабочего класса, не более, — говорил Суслов, морщась, накладывая ложкой
варенье в стакан чаю. — «Нет, сказал я ему, приказчики революций не делают, вожди, вожди нужны, а не приказчики!» Вы, марксисты, по дурному примеру немцев, действительно становитесь в позицию приказчиков рабочего класса, но у немцев
есть Бебель, Адлер да — мало ли? А у вас — таких нет, да и не дай бог, чтоб явились… провожать рабочих в Кремль, на поклонение царю…
Вазочки с
вареньем и бисквитами, коробки конфект
были тесно сдвинуты в его сторону.
Жесткие волосы учителя, должно
быть, поредели, они лежали гладко, как чепчик, под глазами вздуты синеватые пузыри, бритые щеки тоже пузырились, он часто гладил щеки и нос пухлыми пальцами левой руки, а правая непрерывно подносила к толстым губам
варенье, бисквиты, конфекты.
Озорниковато расталкивая публику, прошло десятка три работниц с фабрики
варенья; одна из них, очень красивая, приплясывая, потряхивая пестрой юбкой,
пела...
Потом он заберется в канаву, роется, отыскивает какие-то корешки, очищает от коры и
ест всласть, предпочитая яблокам и
варенью, которые дает маменька.
Какие запасы
были там
варений, солений, печений!
Вчера она досидела до конца вечера в кабинете Татьяны Марковны: все
были там, и Марфенька, и Тит Никонович. Марфенька работала, разливала чай, потом играла на фортепиано. Вера молчала, и если ее спросят о чем-нибудь, то отвечала, но сама не заговаривала. Она чаю не
пила, за ужином раскопала два-три блюда вилкой, взяла что-то в рот, потом съела ложку
варенья и тотчас после стола ушла спать.
Райский заглянул к ним. Пашутка, быстро взглянув на него из-за чулка, усмехнулась
было, потому что он то ласково погладит ее, то даст ложку
варенья или яблоко, и еще быстрее потупила глаза под суровым взглядом Василисы. А Василиса, увидев его, перестала шептать и углубилась в чулок.
— Нет ли
варенья, Марфа Васильевна: я бы
поел…
О пирожном я не говорю: оно то же, что и в Англии, то
есть яичница с
вареньем, круглый пирог с
вареньем и маленькие пирожки с
вареньем да еще что-то вроде крема, без сахара, но, кажется… с
вареньем.
Те, которые мы видели, нельзя
есть: они, правда, велики, но жестки и годны на
варенье или в компот.
Я не знаю, с чем сравнить у нас бамбук, относительно пользы, какую он приносит там, где родится. Каких услуг не оказывает он человеку! чего не делают из него или им! Разве береза наша может, и то куда не вполне, стать с ним рядом. Нельзя перечесть, как и где употребляют его. Из него строят заборы, плетни, стены домов, лодки, делают множество посуды, разные мелочи, зонтики, вееры, трости и проч.; им бьют по пяткам; наконец его
едят в
варенье, вроде инбирного, которое делают из молодых веток.
Еще они могли бы тоже принять в свой язык нашу пословицу: не красна изба углами, а красна пирогами, если б у них
были пироги, а то нет; пирожное они подают, кажется, в подражание другим: это стереотипный яблочный пирог да яичница с
вареньем и крем без сахара или что-то в этом роде.
Японцы всматривались во все, пробовали всего понемножку и завертывали в бумажку то конфекту, то кусочек торта, а Льода прибавил к этому и
варенья и все спрятал в свою обширную кладовую, то
есть за пазуху: «детям», — сказал он нам.
Десерт состоял из апельсинов,
варенья, бананов, гранат; еще
были тут называемые по-английски кастард-эппльз (custard apples) плоды, похожие видом и на грушу, и на яблоко, с белым мясом, с черными семенами. И эти
были неспелые. Хозяева просили нас взять по нескольку плодов с собой и подержать их дня три-четыре и тогда уже
есть. Мы так и сделали.
Хозяин пригласил нас в гостиную за большой круглый стол, уставленный множеством тарелок и блюд с свежими фруктами и
вареньями. Потом слуги принесли графины с хересом, портвейном и бутылки с элем. Мы попробовали последнего и не могли опомниться от удовольствия: пиво
было холодно как лед, так что у меня заныл зуб. Подали воды, тоже прехолодной. Хозяин объяснил, что у него
есть глубокие подвалы; сверх того, он нарочно велел нахолодить пиво и воду селитрой.
Это что-то вроде крепкого, кисловатого яблока, с терпкостью, от которой вяжет во рту; его
есть нельзя; из него делают
варенье и т. п.
В столовой, где обедала свита, на столе расставлены
были тарелки с
вареньем и пирожным.
— Ты бы, Верочка, сходила в кладовую, — проговорила она, усаживаясь на диван. — Там
есть в банке
варенье… Да скажи по пути Досифеюшке, чтобы нам подали самоварчик.
Старцеву представили Екатерину Ивановну, восемнадцатилетнюю девушку, очень похожую на мать, такую же худощавую и миловидную. Выражение у нее
было еще детское и талия тонкая, нежная; и девственная, уже развитая грудь, красивая, здоровая, говорила о весне, настоящей весне. Потом
пили чай с
вареньем, с медом, с конфетами и с очень вкусными печеньями, которые таяли во рту. С наступлением вечера, мало-помалу, сходились гости, и к каждому из них Иван Петрович обращал свои смеющиеся глаза и говорил...
«К посту
был не строг, сладости себе разрешал,
варение вишневое
ел с чаем, очень любил, барыни ему присылали.
— А
варенья вишневого? Здесь
есть. Помнишь, как ты маленький у Поленова вишневое
варенье любил?
— Приятно беседовать с таким человеком, особенно, когда, услышав, что Матрена вернулась, сбегаешь на кухню, сказав, что идешь в свою спальную за носовым платком, и увидишь, что вина куплено на 12 р. 50 коп., — ведь только третью долю
выпьем за обедом, — и кондитерский пирог в 1 р. 50 коп., — ну, это, можно сказать, брошенные деньги, на пирог-то! но все же останется и пирог: можно
будет кумам подать вместо
варенья, все же не в убыток, а в сбереженье.
Были ли в ее жизни горести, кроме тех, которые временно причинила смерть ее мужа и дочери, — я не знаю. Во всяком случае, старость ее можно
было уподобить тихому сиянию вечерней зари, когда солнце уже окончательно скрылось за пределы горизонта и на западе светится чуть-чуть видный отблеск его лучей, а вдали плавают облака, прообразующие соленья,
варенья, моченья и всякие гарниры, — тоже игравшие в ее жизни немаловажную роль. Прозвище «сластены» осталось за ней до конца.
— Нет, нет, нет,
будет с меня! А ежели и попортится, так я порченое местечко вырежу… Хорошие-то и на
варенье пригодятся.
Дорожки
были окаймлены кустами мелкой сирени и цветочными рабатками, наполненными большим количеством роз, из которых гнали воду и варили
варенье.
— Чай сбираются
пить… мать
вареньем потчует! — едва доходил до нас через комнату его шепот.
— И лесной земляники
поедят — таковские! Плохо клубника-то родилась, сначала
вареньем запастись надо. Зима долга, вы же вареньица запросите.
Почти в одно время она бранилась, красила пряжу, бегала на кухню, делала квас, варила медовое
варенье и хлопотала весь день и везде
поспевала.
Привезла я им чего можно
было: чаю, сахару, круп разных,
варенья, муки, грибов сушеных, деньжонок, не помню сколько, понатаскала тихонько у деда — ведь коли не для себя, так и украсть можно!
Базар на Ключевском
был маленький, всего лавок пять; в одной старший сын Основы сидел с мукой, овсом и разным харчем, в другой торговала разною мелочью старуха Никитична, в третьей хромой и кривой Желтухин продавал разный крестьянский товар: чекмени, азямы, опояски, конскую сбрую, пряники, мед, деготь, веревки, гвозди,
варенье и т. д.
С приездом Женни здесь все пошло жить. Ожил и помолодел сам старик, сильнее зацвел старый жасмин, обрезанный и подвязанный молодыми ручками; повеселела кухарка Пелагея, имевшая теперь возможность совещаться о соленьях и
вареньях, и повеселели самые стены комнаты, заслышав легкие шаги грациозной Женни и ее тихий, симпатичный голосок, которым она, оставаясь одна, иногда безотчетно
пела для себя: «Когда б он знал, как пламенной душою» или «Ты скоро меня позабудешь, а я не забуду тебя».
Уже доедали жаркое, и Женни уже волновалась, не подожгла бы Пелагея «кудри», которые должны
были явиться на стол под малиновым
вареньем, как в окно залы со вздохом просунулась лошадиная морда, а с седла веселый голос крикнул: «Хлеб да соль».
Он говорил, может
быть, и не так, но во всяком случае приблизительно в этом роде. Любка краснела, протягивала барышням в цветных кофточках и в кожаных кушаках руку, неуклюже сложенную всеми пальцами вместе, потчевала их чаем с
вареньем, поспешно давала им закуривать, но, несмотря на все приглашения, ни за что не хотела сесть. Она говорила: «Да-с, нет-с, как изволите». И когда одна из барышень уронила на пол платок, она кинулась торопливо поднимать его.
Затем из нагретой перекиси марганца, смешанного с песком,
был добыт при помощи аптекарского пузырька, гуттаперчивого конца от эсмарховой кружки, таза, наполненного водой, и банки из-под
варенья — кислород. Разожженная пробка, уголь и проволока горели в банке так ослепительно, что глазам становилось больно. Любка хлопала в ладоши и визжала в восторге...
Более всего любил я смотреть, как мать варила
варенье в медных блестящих тазах на тагане, под которым разводился огонь, — может
быть, потому, что снимаемые с кипящего таза сахарные пенки большею частью отдавались нам с сестрицей; мы с ней обыкновенно сидели на земле, поджав под себя ноги, нетерпеливо ожидая, когда масса ягод и сахара начнет вздуваться, пузыриться и покрываться беловатою пеленою.
Она уже начала искренно любить Нелли, жалела о том, что она больна, расспрашивала о ней, принудила меня взять для Нелли банку
варенья, за которым сама побежала в чулан; принесла мне пять целковых, предполагая, что у меня нет денег для доктора, и. когда я их не взял, едва успокоилась и утешилась тем, что Нелли нуждается в платье и белье и что, стало
быть, можно еще ей
быть полезною, вследствие чего стала тотчас же перерывать свой сундук и раскладывать все свои платья, выбирая из них те, которые можно
было подарить «сиротке».
Тотчас же она явилась у нас, привезя с собой на извозчике целый узел. Объявив с первого слова, что теперь и не уйдет от меня, и приехала, чтоб помогать мне в хлопотах, она развязала узел. В нем
были сиропы,
варенья для больной, цыплята и курица, в случае если больная начнет выздоравливать, яблоки для печенья, апельсины, киевские сухие
варенья (на случай если доктор позволит), наконец, белье, простыни, салфетки, женские рубашки, бинты, компрессы — точно на целый лазарет.
— Это так; но ведь и кабатчики нынче стараются действовать «по-благородному». Сидят в тени, чай
пьют,
варенье варят, да тут же между отдыхом и мужичков обсчитывают.
— Не хворал, никогда! — ответила мать. — Дрожите вы вся. Вот я чаем вас
напою с
вареньем малиновым.
— Прекрасно! отдай ему. Ну, а полотно куда девать? разве не годится ли на чехлы?.. Так спрячь полотно и
варенье спрячь — его можно
есть: кажется, порядочное.
Однако Полозов проснулся, по собственному замечанию, раньше обыкновенного, — он поспал всего полтора часика и,
выпив стакан зельтерской воды со льдом да проглотив ложек с восемь
варенья, русского
варенья, которое принес ему камердинер в темно-зеленой, настоящей «киевской» банке и без которого он, по его словам, жить не мог, — он уставился припухшими глазами на Санина и спросил его, не хочет ли он поиграть с ним в дурачки?
А теперь — к матери. Ему стыдно и радостно видеть, как она то смеется, то плачет и совсем не трогает персикового
варенья на имбире. «Ведь подумать — Алешенька, друг мой, в животе ты у меня
был, и вдруг какой настоящий офицер, с усами и саблей». И тут же сквозь слезы она вспоминает старые-престарые песни об офицерах, созданные куда раньше Севастопольской кампании.
Миропа Дмитриевна в этом случае лгала бессовестным образом: она
ела каждодневно очень лакомые кусочки, так что, не говоря о чем другом, одного
варенья наваривала пуда по три в год и все это единственной своей особой съедала; но Аггея Никитича она действительно держала впроголодь, и когда он, возвращаясь из суда с достаточно возбужденным аппетитом, спрашивал ее...
Блаженствуя от мысли, что сопровождает барина, Антип Ильич в то же время страдал в смысле пищи, ибо он уже около трех лет совершенно не
ел мяса; но в Европе чем же ему оставалось питаться? Чаю не
было, кофе он сам не
пил, горячие все
были мясные, — значит, только рыбкой, когда ее подавали к столу, картофелем и пирожными с чем-нибудь сладеньким, да и те
были ему не по вкусу, так как Антип Ильич
был сластена великий, а
варенья, подаваемые за табльдотом,
были все какие-то кислые.
(Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)] и как весело живут тамошние помещики, переезжая всем домом от одного к другому; днем
едят, лакомятся
вареньем и пастилою, играют в фанты, в жмурки, в сижу-посижу и танцуют кадрили и экосезы, а ночью гости, за недостатком отдельных комнат, спят вповалку.