Неточные совпадения
Предпослав таковое философическое рассуждение о
слове вообще, на самом
естестве телесного нашего сложения основанном, Ломоносов преподает правила российского
слова.
— А за то, собственно, и сменили, что, по
словам господина Парначева, я крестьянских мальчиков
естеству вещей не обучал, а обучал якобы пустякам. У меня и засвидетельствованная копия с их доношения земскому собранию, на всякий случай, взята. Коли угодно…
Так сказал Соломону Бог, и по
слову его познал царь составление мира и действие стихий, постиг начало, конец и середину времен, проник в тайну вечного волнообразного и кругового возвращения событий; у астрономов Библоса, Акры, Саргона, Борсиппы и Ниневии научился он следить за изменением расположения звезд и за годовыми кругами. Знал он также
естество всех животных и угадывал чувства зверей, понимал происхождение и направление ветров, различные свойства растений и силу целебных трав.
Итак, усматривая, что всякое сотворенное
естество, сколько зависит от заключающихся в нем причин, есть нечто текучее и разрушающееся, на тот конец, чтобы вселенная не подверглась разрушению и не разрешилась опять в небытие, все сотворив вечным
Словом Своим и осуществив тварь, не попустил ей увлекаться и обуреваться собственным своим
естеством, отчего угрожала бы ей опасность снова прийти в небытие, но как благий управляет вселенною и поддерживает ее в бытии
Словом же Своим… чтобы тварь… могла твердо стоять в бытии… и не подверглась бы тому, чему могла бы подвергнуться (т. е. небытию)» (Творения, ч. I, стр.181–182.
Ибо Писание сперва говорит: сотвори Бог человека по образу Своему, показывая сими
словами, как говорит Апостол, что в таковом несть мужеский пол, ни женский; потом присовокупляет отличительные свойства человеческого
естества, а именно: мужа и жену сотвори их».
Ибо зависть далека от Божия
естества, бесстрастного, единого благого и господственного, особливо зависть к твари, которая для Бога драгоценнее других, потому что для
Слова что предпочтительнее словесных тварей?
Другими
словами, первородный грех принес с собой не субстанциальную, но лишь функциональную порчу мира, «мир во зле лежит» [1 Ин. 5:19; цитируется неточно.], но не есть зло, оно есть его состояние, а не
естество.
Для Евномия, как мы уже знаем, не представлялось сомнения в возможности адекватного, исчерпывающего познания божественной сущности помощью понятий («имен»), и главным таким понятием являлась «нерожденность» [«Подобно малолетним и по-детски, попусту занимаясь невозможным, как бы в какой-нибудь детской ладони, заключают непостижимое
естество Божие в немногих слогах
слова: нерожденность, защищают эту глупость и думают, что Божество толико и таково, что может быть объято человеческим разумом одно наименование» (Творения иже во святых отца нашего св. Григория Нисского, т. VI. М., 1864, стр.299.
Самойлова упрекали — особенно поклонники Садовского — в том, что он играл это лицо слишком по-своему, без всякого знания купеческого быта, и даже позволял себе к возгласу Торцова:"Изверги
естества" — прибавлять
слово"анафема"и при этом щелкать пальцами.
И лишь изредка прорывается в святоотеческом периоде христианства то сознание царственности человека, которое звучит в
словах св. Григория Нисского: «Как в этой жизни художники дают вид орудию соответственно его потребности, так наилучший художник создал наше
естество как некий сосуд, пригодный для царственной деятельности, и по душевным преимуществам, и самому телесному виду устроив его таким, каким нужно, чтобы царствовать.
— Ваша светлость, прошу вашего позволения, ко всеобщему и моему удовольствию, в сей драгоценный для меня день дозволить мне изъяснить: кто я такой, и откуда и кому всем, чту имею к своему благоденствию, обязан. Но не могу я этого изложить в хладном
слове человеческого голоса, так как я учен на самые мелкие деньги, а разрешите мне во всем законе моего
естества при всех торжественно испустить глас природы!