Неточные совпадения
Город беспокоился, готовясь к выборам в Думу,
по улицам ходили и
ездили озабоченные, нахмуренные люди, на заборах пестрели партийные воззвания, члены «Союза русского народа» срывали их, заклеивали своими.
Исполняя поручения патрона, Самгин часто
ездил по Московской области и убеждался, что в нескольких десятках верст от огромного, бурно кипевшего котла Москвы, в маленьких уездных
городах, течет не торопясь другая, простецкая жизнь.
Иванов день прошел торжественно. Иван Матвеевич накануне не ходил в должность,
ездил как угорелый
по городу и всякий раз приезжал домой то с кульком, то с корзиной.
— «О, лжешь, — думал я, — хвастаешь, а еще полудикий сын природы!» Я сейчас же вспомнил его: он там
ездил с маленькой каретой
по городу и однажды целую улицу прошел рядом со мною, прося запомнить нумер его кареты и не брать другой.
В Японии, напротив, еще до сих пор скоро дела не делаются и не любят даже тех, кто имеет эту слабость. От наших судов до Нагасаки три добрые четверти часа езды. Японцы часто к нам
ездят: ну что бы пригласить нас стать у
города, чтоб самим не терять по-пустому время на переезды? Нельзя. Почему? Надо спросить у верховного совета, верховный совет спросит у сиогуна, а тот пошлет к микадо.
«Стало быть, колясок и карет здесь нет, — заключил я, — мало места, и
ездить им на гору круто, а
по городу негде».
Барину
по городам ездить не нужно: он
ездит в
город только на ярмарку раз в год да на выборы: и то и другое еще далеко.
— «Чем же это лучше Японии? — с досадой сказал я, — нечего делать, велите мне заложить коляску, — прибавил я, — я проедусь
по городу, кстати куплю сигар…» — «Коляски дать теперь нельзя…» — «Вы шутите, гocподин Демьен?» — «Нимало: здесь
ездят с раннего утра до полудня, потом с пяти часов до десяти и одиннадцати вечера; иначе заморишь лошадей».
Они долго не допустят свободно ходить
по своим
городам,
ездить внутрь страны, заводить частные сношения, даже и тогда, когда решатся начать торговлю с иностранцами.
Потом, иногда вспоминая, как он бродил
по кладбищу или как
ездил по всему
городу и отыскивал фрак, он лениво потягивался и говорил...
О полученных же пощечинах сам
ездил рассказывать
по всему
городу.
— А Сергея Сергеича Пехтерева.
По наследствию ему достались. Да и он нами недолго владел, всего шесть годов. У него-то вот я кучером и
ездил… да не в
городе — там у него другие были, а в деревне.
Старики Бурмакины жили радушно, и гости
ездили к ним часто. У них были две дочери, обе на выданье; надо же было барышням развлеченье доставить. Правда, что между помещиками женихов не оказывалось, кроме закоренелых холостяков, погрязших в гаремной жизни, но в уездном
городе и
по деревням расквартирован был кавалерийский полк, а между офицерами и женихов присмотреть не в редкость бывало. Стало быть, без приемов обойтись никак нельзя.
Родился я, судя
по рассказам, самым обыкновенным пошехонским образом. В то время барыни наши (по-нынешнему, представительницы правящих классов) не
ездили, в предвидении родов, ни в столицы, ни даже в губернские
города, а довольствовались местными, подручными средствами. При помощи этих средств увидели свет все мои братья и сестры; не составил исключения и я.
Но Полуянов отлично знал, что
по вечерам, когда стемнеет, Ечкин
ездил к Нагибину, жившему на краю
города, и проводил там
по нескольку часов.
Но в тот же вечер, когда князь на минуту зашел к Ипполиту, капитанша, только что возвратившаяся из
города, куда
ездила по каким-то своим делишкам, рассказала, что к ней в Петербурге заходил сегодня на квартиру Рогожин и расспрашивал о Павловске.
Лаврецкий окинул ее злобным взглядом, чуть не воскликнул «Brava!», [Браво! (фр.)] чуть не ударил ее кулаком
по темени — и удалился. Час спустя он уже отправился в Васильевское, а два часа спустя Варвара Павловна велела нанять себе лучшую карету в
городе, надела простую соломенную шляпу с черным вуалем и скромную мантилью, поручила Аду Жюстине и отправилась к Калитиным: из расспросов, сделанных ею прислуге, она узнала, что муж ее
ездил к ним каждый день.
Летом, в вакантный месяц, директор делал с нами дальние, иногда двухдневные прогулки
по окрестностям; зимой для развлечения
ездили на нескольких тройках за
город завтракать или пить чай в праздничные дни; в саду, за прудом, катались с гор и на коньках.
Анна Гавриловна, — всегда обыкновенно переезжавшая и жившая с Еспером Иванычем в
городе, и видевши, что он почти каждый вечер
ездил к князю, — тоже, кажется, разделяла это мнение, и один только ум и высокие качества сердца удерживали ее в этом случае: с достодолжным смирением она сознала, что не могла же собою наполнять всю жизнь Еспера Иваныча, что, рано или поздно, он должен был полюбить женщину, равную ему
по положению и
по воспитанию, — и как некогда принесла ему в жертву свое материнское чувство, так и теперь задушила в себе чувство ревности, и (что бы там на сердце ни было) по-прежнему была весела, разговорчива и услужлива, хотя впрочем, ей и огорчаться было не от чего…
Он, например, очень хорошо знал, что кучер Петр мастерски
ездит и правит лошадьми; Кирьян, хоть расторопен и усерден, но плут: если пошлют в
город, то уж, наверно, мест в пять заедет
по своим делам.
Однажды был даже такой случай, что
по целому
городу мужичок с возом мерзлой рыбы
ездил, спрашивая, где живет патриарх: оковский, мол, исправник в презент ему рыбки прислал.
Все эти штуки могли еще быть названы хоть сколько-нибудь извинительными шалостями; но было больше того: обязанный, например, приказанием матери обедать у дяди каждый день, Козленев
ездил потом
по всему
городу и рассказывал, что тетка его, губернаторша, каждое после-обеда затевает с ним шутки вроде жены Пентефрия […жены Пентефрия.
Уездные барыни, из которых некоторые весьма секретно и благоразумно вели куры с своими лакеями, а другие с дьячками и семинаристами, — барыни эти, будто бы нравственно оскорбленные, защекотали как сороки, и между всеми ними, конечно, выдавалась исправница, которая с каким-то остервенением начала
ездить по всему
городу и рассказывать, что Медиокритский имел право это сделать, потому что пользовался большим вниманием этой госпожи Годневой, и что потом она сама своими глазами видела, как эта безнравственная девчонка сидела, обнявшись с молодым смотрителем, у окна.
По городу она всегда
ездила в карете с форейтором, хотя и на сильно сморенной четверне.
Пошли мои странствования
по Гуслицам. Гуслицы — название неофициальное. Они были расположены в смежных углах трех губерний: Московской, Владимирской и Рязанской. Здесь всегда было удобно скрываться беглым и разбойникам, шайки которых, если ловят в одной губернии, — перекочевывали рядом, в соседнюю, где полиция другой губернии не имела права ловить. Перешагнул в другую — и недосягаем! Гусляки
ездили еще
по городам собирать на погорелое с фальшивыми свидетельствами. Этот промысел много давал.
Когда В.А. Долгоруков
ездил по ближайшим
городам, то Хотинский из каждого
города телеграфировал во все газеты о торжественных встречах, устраиваемых «хозяину столицы».
И закурил же он у нас, парень! Да так, что земля стоном стоит,
по городу-то гул идет. Товарищей понабрал, денег куча, месяца три кутил, все спустил. «Я, говорит, бывало, как деньги все покончу, дом спущу, все спущу, а потом либо в наемщики, либо бродяжить пойду!» С утра, бывало, до вечера пьян, с бубенчиками на паре
ездил. И уж так его любили девки, что ужасти. На торбе хорошо играл.
Он был либерален, и она была либеральна. Оба выписали из Петербурга двух товарок ее
по институту, ходивших с стрижеными волосами и отрицавших авторитеты, и
ездили с ними в открытых экипажах
по городу. Оба страстно желали, чтоб торговля развивалась, а судоходство оправдывало надежды начальства. Оба верили, что кредит возродит земледелие и даст толчок нашей заснувшей промышленности. И в ожидании всего этого оба сладко вздыхали…
Мы должны из мира карет мордоре-фонсе перейти в мир, где заботятся о завтрашнем обеде, из Москвы переехать в дальний губернский
город, да и в нем не останавливаться на единственной мощеной улице,
по которой иногда можно
ездить и на которой живет аристократия, а удалиться в один из немощеных переулков,
по которым почти никогда нельзя ни ходить, ни
ездить, и там отыскать почерневший, перекосившийся домик о трех окнах — домик уездного лекаря Круциферского, скромно стоящий между почерневшими и перекосившимися своими товарищами.
Завернувшая на секундочку Марфа Петровна очень подробно и красноречиво отрапортовала, зачем повадился Гордей Евстратыч
по городам ездить: немку себе завел…
Да и долго еще
по пограничным еврейским местечкам
ездили отряды солдат с глухими фурами и ловили еврейских ребятишек, выбирая, которые поздоровее, сажали в фуры, привозили их в
города и рассылали
по учебным полкам, при которых состояли школы кантонистов.
— Нет-ста, не минуешь. Правда, от часовни пойдет старая дорога в
город; да
по ней давно уж не
ездят.
Из N., уездного
города Z-ой губернии, ранним июльским утром выехала и с громом покатила
по почтовому тракту безрессорная, ошарпанная бричка, одна из тех допотопных бричек, на которых
ездят теперь на Руси только купеческие приказчики, гуртовщики и небогатые священники.
Коринкина. Опять вы «мое блаженство»! (Топает ногой.) Ну, слушайте. У меня сейчас собираются некоторые артисты; мы хотим серьезно поговорить об одном деле, и вы должны тут присутствовать. Я вас везде искала,
по всему
городу ездила.
Горецкий. Все в люди вышли: один брат — ученый, в фершела вышел, да далеко угнали, на Аландские острова; один был в аптеке в мальчиках, да выучился по-немецки, так теперь в кондукторах до немецкой границы
ездит; один в Москве у живописца краски трет; которые в писарях у становых да у квартальных; двое в суфлерах ходят
по городам; один на телеграфе где-то за Саратовом; а то один в Ростове-на-Дону под греческой фамилией табаком торгует; я вот в землемеры вышел. Да много нас, всякого звания есть.
Бегушев почувствовал даже какое-то отвращение к политике и весь предался искусствам и наукам: он долго жил в Риме,
ездил по германским университетским
городам и проводил в них целые семестры; ученые, поэты, художники собирались в его салоне и, под благодушным влиянием Натальи Сергеевны, благодушествовали.
А до 15 лет и больши царевича, кроме тех людей, которые к нему уставлены, и кроме бояр и ближних людей, видети никто не может (таковый бо есть обычай), а
по 15 летех укажут его всем людям, как ходит со отцом своим в церковь и на потехи; а как уведают люди, что уж его объявили, и изо многих
городов люди на дивовище
ездят смотрити его нарочно» (Кошихин, I, 28).
Подьячий Шошин, один из самых близких поверенных Софии, нарядившись в белый атласный кафтан и боярскую шапку, под именем боярина Льва Кирилловича Нарышкина в июле 1688 года
ездил по ночам
по Земляному
городу, с несколькими сообщниками, также переряженными, и до полусмерти бил обухами и кистенями караульных стрельцов при Мясницких и Покровских воротах.
То, что Евгений доверил дядюшке свою тайну, и, главное, те мучения совести и стыда, которые он пережил после того дождливого дня, отрезвили его. Поездка в Ялту была решена через неделю. В эту неделю Евгений
ездил в
город доставать денег на поездку, распоряжался из дома и конторы
по хозяйству, опять стал весел и близок с женою и стал нравственно оживать.
Несколько лет подряд Сергей Головин жил с родными на даче
по этой самой дороге, часто
ездил днем и ночью и знал ее хорошо. И если закрыть глаза, то можно было подумать, что и теперь он возвращался домой — запоздал в
городе у знакомых и возвращается с последним поездом.
Перепетую Петровну возмутила Феоктиста Саввишна. Она рассказала ей различные толки о Лизавете Васильевне, носившиеся
по городу и
по преимуществу развиваемые в дружественном для нее доме, где прежде очень интересовались Бахтиаровым, а теперь заметно на него сердились, потому что он решительно перестал туда
ездить и целые дни просиживал у Масуровых.
Правда, он иногда уходил заниматься чем-то в своем кабинете, иногда
по делам
ездил в
город и ходил
по хозяйству; но я видела, какого труда ему стоило отрываться от меня.
Здесь он отыскал своих неблагодарных родственников, покинувших его в Крутом, но не встретил у них родственного приема. Он стал нищенствовать
по городу и рассказывать, будто купец
ездил к угоднику не для дочери, а молился, чтобы хлеб подорожал. Никому это точнее Фотея известно не было.
А у нас тогда, в Орле, путные люди на извозчиках
по городу еще не
ездили.
Ездили только какие-нибудь гуляки, а больше извозчики стояли для наемщиков, которые в Орле за других во все места в солдаты нанимались.
Наблюдатель. Не заметите, мы плохие физиономисты. Читают в газетах: такой-то уличен в подделке векселей, такой-то скрылся, а в кассе недочету тысяч двести; такой-то застрелился. Кто прежде всего удивляется? Знакомые: «Помилуйте, говорят, я вчера с ним ужинал, а я играл в преферанс
по две копейки. А я
ездил с ним за
город, и ничего не было заметно». Нет, пока физиономика не сделалась точной наукой, от таких компаний лучше подальше.
«Страстная неделя» предшествует Пасхе.] наш
город был свидетелем довольно любопытного зрелища:
по улицам разъезжал, обливаясь слезами, известный в торговом мире булочник и крендельщик Василий Семенович Семенов, он
ездил по домам своих кредиторов, рыдая, убеждал их, что совершенно разорен, и просил немедля посадить его в тюрьму.
— Вятки-с. Они у меня возят воду и воеводу. Я на них в
город езжу и в дорогах верст
по семидесяти делаю, не кормя.
Ежегодно в половодье река вливалась в дворы Заречья, заполняла улицы — тогда слобожане влезали на чердаки, удили рыбу из слуховых окон и с крыш,
ездили по улицам и
по реке на плотах из ворот, снятых с петель, ловили дрова, унесенные водою из леса, воровали друг у друга эту добычу, а
по ночам обламывали перила моста, соединявшего слободу с
городом.
Бетлинг. Ну да! И, конечно, Швеция выдаст его нам. Вот вы, член городской управы, увлекаетесь политикой, а в
городе по улицам нельзя на автомобиле
ездить. Видите? Напоминаю вам, что для политики у нас есть Временное правительство…
Нестрашный(сыну). Лошадь — у ворот. Езжай, скажи, чтоб вагон с бумагой гнали тотчас, знаешь — куда?
По документам в вагоне — сода. Наборщики готовы? Действуй. Я дождусь тебя здесь. Один
по городу не
езди, возьми кого-нибудь. Иди. Осторожно.