Неточные совпадения
«Заострить отношение Безбедова к Марине, сделать его менее идиотом, придав настроению вульгарную революционность. Развернуть его
роман. Любимая им — хитрая, холодная к нему девчонка, он интересен ей как
единственный наследник богатой тетки. Показать радение хлыстов?»
Но ему нравилась эта жизнь, и он не покидал ее. Дома он читал увражи по агрономической и вообще по хозяйственной части, держал сведущего немца, специалиста по лесному хозяйству, но не отдавался ему в опеку, требовал его советов, а распоряжался сам, с помощию двух приказчиков и артелью своих и нанятых рабочих. В свободное время он любил читать французские
романы: это был
единственный оттенок изнеженности в этой, впрочем, обыкновенной жизни многих обитателей наших отдаленных углов.
То она подходила к фортепьянам и играла на них, морщась от напряжения,
единственный вальс, который знала, то брала книгу
романа и, прочтя несколько строк из средины, бросала его, то, чтоб не будить людей, сама подходила к буфету, доставала оттуда огурец и холодную телятину и съедала ее, стоя у окошка буфета, то снова, усталая, тоскующая, без цели шлялась из комнаты в комнату.
— Тебе ничего не остается, как только кончить твой
роман. Получишь деньги и тогда даже мне можешь оказать протекцию по части костюма!.. Мысль!..
Единственный выход… Одна нужда искусством двигала от века и побуждала человека на бремя тяжкое труда, как сказал Вильям Шекспир.
Жизнь же свою я наполнял не хозяйством, оно отталкивало меня своей борьбой — энергии не было, — а чтением журналов, газет,
романов, картами по маленькой, и
единственное проявление моей энергии была охота по старой привычке.
В России у меня ведь тоже не было ни одной связи. Студентом, в Казани и Дерпте, я годами жил без привязанности, а более мечтательная, чем реальная любовь к девушке, на которой я хотел жениться, кончилась ничем.
Единственная моя дружба с моей кузиной пострадала от
романа"Жертва вечерняя", а родная сестра моя писала мне редко и совсем не входила в мою жизнь.
В нашей беллетристике до конца XIX века
роман"В путь-дорогу", по своей программе, бытописательному и интеллигентному содержанию, оставался
единственным. Появились в разное время вещи из жизни нашей молодежи, но все это отрывочно, эпизодично.
Это был мой опыт, и притом
единственный, написать целый (хотя и небольшой)
роман на психическую тему.
Вывожу его на сцену моего
романа в одну из занимательных эпох его жизни: здесь-то он всего себя посвятил мщению, чувству, которое господствовало в нем над высокостью помыслов и деяний и, может статься, было
единственным их источником.