Неточные совпадения
Она сидела в двадцати шагах от меня, задумчиво потупив голову и уронив обе руки на колени; на одной из них, до половины раскрытой, лежал густой пучок
полевых цветов и при каждом ее
дыханье тихо скользил на клетчатую юбку.
Он весь мокр, серенькие перышки на его маленьких голенях слиплись и свернулись; мокрый хвостик вытянулся в две фрачные фалдочки; крылышки то трепещутся, оживляясь страстью, то отпадают и тащатся, окончательно затрепываясь мокрою
полевою пылью; головенка вся взъерошена, а крошечное сердчишко тревожно бьется, и сильно спирается в маленьком зобике скорое
дыхание.
Это белокурый, с пухлым и бледным лицом человек. Он лежит навзничь, закинув назад
левую руку, в положении, выражающем жестокое страдание. Сухой открытый рот с трудом выпускает хрипящее
дыхание; голубые оловянные глаза закачены кверху, и из-под сбившегося одеяла высунут остаток правой руки, обвернутый бинтами. Тяжелый запах мертвого тела сильнее поражает вас, и пожирающий внутренний жар, проникающий все члены страдальца, проникает как будто и вас.
Сильно бились сердца их, стесненные непонятным предчувствием, они шли, удерживая
дыхание, скользя по росистой траве, продираясь между коноплей и вязких гряд, зацепляя поминутно ногами или за кирпич или за хворост; вороньи пугалы казались им людьми, и каждый раз, когда
полевая крыса кидалась из-под ног их, они вздрагивали, Борис Петрович хватался за рукоятку охотничьего ножа, а Юрий за шпагу… но, к счастию, все их страхи были напрасны, и они благополучно приближились к темному овину; хозяйка вошла туда, за нею Борис Петрович и Юрий; она подвела их к одному темному углу, где находилось два сусека, один из них с хлебом, а другой до половины наваленный соломой.
Соломон не ответил. Правая рука его была под головою Суламифи, а
левою он обнимал ее, и она чувствовала его ароматное
дыхание на себе, на волосах, на виске.
И он, находивший веселие сердца в сверкающих переливах драгоценных камней, в аромате египетских благовонных смол, в нежном прикосновении легких тканей, в сладостной музыке, в тонком вкусе красного искристого вина, играющего в чеканном нинуанском потире, — он любил также гладить суровые гривы
львов, бархатные спины черных пантер и нежные лапы молодых пятнистых леопардов, любил слушать рев диких зверей, видеть их сильные и прекрасные движения и ощущать горячий запах их хищного
дыхания.
Горбач, надув щеки, притаив
дыхание, вытаращивает глаза и, по-видимому, уже залезает пальцами «под зебры», но тут ветки, за которые цепляется его
левая рука, обрываются, и он, потеряв равновесие, — бултых в воду! Словно испуганные, бегут от берега волнистые круги, и на месте падения вскакивают пузыри. Горбач выплывает и, фыркая, хватается за ветки.
Постукав, Топорков начал выслушивать. Звук у верхушки
левого легкого оказался сильно притупленным. Ясно слышались трескучие хрипы и жесткое
дыхание.
Картавцов, с блестящими глазами, с широкою ссадиною на
левой скуле, стоял, тяжело переводя
дыхание.
Назавтра после визитации доктора Андрей Иванович взял свой скорбный лист, чтобы посмотреть, что в него вписал доктор. Он прочел и побледнел; прочел второй раз, третий… В листке стояло: «Притупление тона и бронхиальное
дыхание в верхней доле
левого легкого; в обоих масса звучных влажных хрипов; в мокроте коховские палочки».
Послышались торопливые шаги и тяжелое
дыхание, и в дверях показался
Лев Трофимович, председатель, седой и лысый старик с длинной бородой и красными веками.
Из него приподнялась женщина, одетая в одну белую рубашку с высоким воротом и длинными рукавами. Черные как смоль волосы, заплетенные в густую косу, спускались через
левое плечо на высокую грудь, колыхавшуюся под холстиной, казалось, от прерывистого
дыхания. Лицо ее, с правильными, красивыми чертами, было снежной белизны, и на нем рельефно выдавались черные дугой брови, длинные ресницы, раздувающиеся ноздри и губы, — красные, кровавые губы. Глаза были закрыты.