Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой! Я, ей-ей, не виноват ни
душою, ни
телом. Не извольте гневаться! Извольте поступать так, как вашей милости угодно! У меня, право, в голове теперь… я и сам не знаю, что делается. Такой дурак теперь сделался, каким еще никогда не бывал.
Денно и нощно Всевышнего
Молит: грехи отпусти!
Тело предай истязанию,
Дай только
душу спасти!
— Не о
теле, а о
душе говорю я! — грустно продолжала маска, — не
тело, а
душа спит… глубоко спит!
Как ни казенна была эта фраза, Каренина, видимо, от
души поверила и порадовалась этому. Она покраснела, слегка нагнулась, подставила свое лицо губам графини, опять выпрямилась и с тою же улыбкой, волновавшеюся между губами и глазами, подала руку Вронскому. Он пожал маленькую ему поданную руку и, как чему-то особенному, обрадовался тому энергическому пожатию, с которым она крепко и смело тряхнула его руку. Она вышла быстрою походкой, так странно легко носившею ее довольно полное
тело.
Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется; на
душе станет легко, усталость
тела победит тревогу ума.
Велев седлать лошадей, я оделся и сбежал к купальне. Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы мои возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал. После этого говорите, что
душа не зависит от
тела!..
Слово «мертвые
души» так раздалось неопределенно, что стали подозревать даже, нет ли здесь какого намека на скоропостижно погребенные
тела, вследствие двух не так давно случившихся событий.
А уж там в стороне четыре пары откалывали мазурку; каблуки ломали пол, и армейский штабс-капитан работал и
душою и
телом, и руками и ногами, отвертывая такие па, какие и во сне никому не случалось отвертывать.
Что ни говорите, ведь от
души зависит
тело.
Из предыдущей главы уже видно, в чем состоял главный предмет его вкуса и склонностей, а потому не диво, что он скоро погрузился весь в него и
телом и
душою.
Собакевич слушал все по-прежнему, нагнувши голову, и хоть бы что-нибудь похожее на выражение показалось на лице его. Казалось, в этом
теле совсем не было
души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного кощея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности.
Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля и будет ей вечная честь!» И зажмурил ослабшие свои очи, и вынеслась козацкая
душа из сурового
тела.
Понеслась к вышинам суровая козацкая
душа, хмурясь и негодуя, и вместе с тем дивуясь, что так рано вылетела из такого крепкого
тела.
В каждой бочке сто литров вещества, взрывающего
душу и превращающего
тело в неподвижное тесто.
Все
тело его было как бы разбито; смутно и темно на
душе. Он положил локти на колена и подпер обеими руками голову.
Кулигин. Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней что хотите!
Тело ее здесь, возьмите его; а
душа теперь не ваша: она теперь перед судией, который милосерднее вас! (Кладет на землю и убегает.)
Вожеватов. Значит, приятели: два
тела — одна
душа.
— Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам, изучать отдельные личности не стоит труда. Все люди друг на друга похожи как
телом, так и
душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.
— Ведь я не картину покупаю, а простираюсь пред женщиной, с которой не только мое бренное
тело, но и голодная
душа моя жаждет слиться.
Жила-была дама, было у нее два мужа,
Один — для
тела, другой — для
души.
И вот начинается драма: который хуже?
Понять она не умела, оба — хороши!
Ему стало жалко человека, наказанного болезнью и
тела и
души.
И первый раз ему захотелось как-то особенно приласкать Лидию, растрогать ее до слез, до необыкновенных признаний, чтоб она обнажила свою
душу так же легко, как привыкла обнажать бунтующее
тело. Он был уверен, что сейчас скажет нечто ошеломляюще простое и мудрое, выжмет из всего, что испытано им, горький, но целебный сок для себя и для нее.
Можно думать, что это жалкое
тело заключает в себе чужую
душу.
— Ты в бабью любовь — не верь. Ты помни, что баба не
душой, а
телом любит. Бабы — хитрые, ух! Злые. Они даже и друг друга не любят, погляди-ко на улице, как они злобно да завистно глядят одна на другую, это — от жадности все: каждая злится, что, кроме ее, еще другие на земле живут.
—
Тело. Плоть. Воодушевлена, но — не одухотворена — вот! Учение богомилов — знаете? Бог дал форму — сатана
душу. Страшно верно! Вот почему в народе — нет духа. Дух создается избранными.
— Какая-то таинственная сила бросает человека в этот мир беззащитным, без разума и речи, затем, в юности, оторвав
душу его от плоти, делает ее бессильной зрительницей мучительных страстей
тела.
— Польская старка! Бьет без промаха. Предлагаю выпить за здоровье Алины Марковны Телепневой, бывшей моей невесты. Она меня… она отказала мне, Самгин! Отказалась солгать
душою и
телом. Глубоко, искренно уважаю — ура!
— Наш эгоизм — не грех, — продолжала мать, не слушая его. — Эгоизм — от холода жизни, оттого, что все ноет:
душа,
тело, кости…
Они мечтали и о шитом мундире для него, воображали его советником в палате, а мать даже и губернатором; но всего этого хотелось бы им достигнуть как-нибудь подешевле, с разными хитростями, обойти тайком разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них, то есть, например, учиться слегка, не до изнурения
души и
тела, не до утраты благословенной, в детстве приобретенной полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша прошел все науки и искусства.
— Отчего же после? Ведь доктор велел? Ты сбрось с себя прежде жир, тяжесть
тела, тогда отлетит и сон
души. Нужна и телесная и душевная гимнастика.
Плохо верили обломовцы и душевным тревогам; не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись как огня увлечения страстей; и как в другом месте
тело у людей быстро сгорало от волканической работы внутреннего, душевного огня, так
душа обломовцев мирно, без помехи утопала в мягком
теле.
У него не было идолов, зато он сохранил силу
души, крепость
тела, зато он был целомудренно-горд; от него веяло какою-то свежестью и силой, перед которой невольно смущались и незастенчивые женщины.
— Нет, Семен Семеныч, я не хочу в монастырь; я хочу жизни, света и радости. Я без людей никуда, ни шагу; я поклоняюсь красоте, люблю ее, — он нежно взглянул на портрет, —
телом и
душой и, признаюсь… — он комически вздохнул, — больше
телом…
Потом опять бросался к Вере, отыскивая там луча чистоты, правды, незараженных понятий, незлоупотребленного чувства, красоты
души и
тела, нераздельно-истинной красоты!
— Боже мой! — говорил Райский, возвращаясь к себе и бросаясь, усталый и
телом и
душой, в постель. — Думал ли я, что в этом углу вдруг попаду на такие драмы, на такие личности? Как громадна и страшна простая жизнь в наготе ее правды и как люди остаются целы после такой трескотни! А мы там, в куче, стряпаем свою жизнь и страсти, как повара — тонкие блюда!..
Назначать время свидания предоставлено было адмиралу. Один раз он назначил чрез два дня, но, к удивлению нашему, японцы просили назначить раньше, то есть на другой день. Дело в том, что Кавадзи хотелось в Едо, к своей супруге, и он торопил переговорами. «
Тело здесь, а
душа в Едо», — говорил он не раз.
Нехлюдову вспомнилось всё это и больше всего счастливое чувство сознания своего здоровья, силы и беззаботности. Легкие, напруживая полушубок, дышат морозным воздухом, на лицо сыплется с задетых дугой веток снег,
телу тепло, лицу свежо, и на
душе ни забот, ни упреков, ни страхов, ни желаний. Как было хорошо! А теперь? Боже мой, как всё это было мучительно и трудно!..
Дергалось оно потому, что следующая буква, по мнению генерала, должна была быть «л», т. е. Иоанна д’Арк, по его мнению, должна была сказать, что
души будут признавать друг друга только после своего очищения от всего земного или что-нибудь подобное, и потому следующая буква должна быть «л», художник же думал, что следующая буква будет «в», что
душа скажет, что потом
души будут узнавать друг друга по свету, который будет исходить из эфирного
тела душ.
Генерал неодобрительно покачал головой и, потирая поясницу, пошел опять в гостиную, где ожидал его художник, уже записавший полученный ответ от
души Иоанны д’Арк. Генерал надел pince-nez и прочел: «будут признавать друг друга по свету, исходящему из эфирных
тел».
Но Aline corps et âme [
телом и
душою] занята этим.
Он верил не в то, что из хлеба сделалось
тело, что полезно для
души произносить много слов или что он съел действительно кусочек Бога, — в это нельзя верить, — а верил в то, что надо верить в эту веру.
Представьте себе, этот отчет просто все дело испортил, а между тем мы тут ни
душой, ни
телом не виноваты: отчет составлен и теперь гуляет в опекунском совете второй год.
Вероятно, очень многим из этих прохожих приходила в голову мысль о том, что хоть бы месяц, неделю, даже один день пожить в этом славном старом доме и отдохнуть
душой и
телом от житейских дрязг и треволнений.
— Не понимаете?.. Сейчас поймете!.. О, это все устроил Половодов; я, собственно, не виноват ни
душой, ни
телом. Послушайте, Сергей Александрыч, никогда и ни одному слову Половодова не верьте… Это все он устроил — и меня подвел, и вас погубил.
Теперь начали убивать
тело, — оболочку человека, но, быть может,
душа, ядро человека, от этого возродится.
Давно уже германизм проникал в недра России, незаметно германизировал русскую государственность и русскую культуру, управлял
телом и
душой России.
В Евангелии сказано, что нужно больше бояться убивающих
душу, чем убивающих
тело.
Национализм, дошедший в своих притязаниях до отрицания других национальных
душ и
тел, до невозможности всякого положительного общения с ними, есть эгоистическое самоутверждение, ограниченная замкнутость.
Душа и
тело человека формировались, когда человеческая жизнь была еще в соответствии с ритмом природы, когда для него еще существовал космический порядок.
А сказано христианскому миру, что больше нужно бояться убивающих
душу, чем убивающих
тело.