Неточные совпадения
Девушка торопливо протянула свою руку и почувствовала, с странным трепетом в
душе, как к ее тонким розовым пальцам
прильнуло горячее лицо набоба и его белокурые волосы обвили ее шелковой волной. Ее на мгновенье охватило торжествующее чувство удовлетворенной гордости: набоб пресмыкался у ее ног точно так же, как пресмыкались пред ним сотни других, таких же жалких людей.
В то время как подруги предавались обожанию учителей,
Лена Липоватова лелеяла в
душе культ умершей матери.
«Отчего ко мне
льнут всё такие никчемные, никудышные люди, как Никон, Тиунов, Дроздов, и эти — нравятся мне, а к деловым людям — не лежит моя
душа, даже к Сухобаеву? Почти четыре года вертелся я среди них, а что прибыло в
душе, кроме горечи?»
— Ну, обнаковенно. У него зараза: платки девкам в хоровод бросать… Прокурат он, Порфир-то Порфирыч, любит покуражиться; а так — добреющая
душа, — хоть выспись на нем… Он помощником левизора считается, а от него все идет по этим приискам… Недаром Шабалин-то
льнет к нему… Так уж ты прямо к Порфиру Порфирычу, объявишь, что и как; а он тебя уж научит всему…
Долго супруг разговаривал с супругой о жатве,
льне и хозяйственных делах; и вовсе забыли о нищем; он целый битый час простоял в дверях; куда смотрел он? что думал? — он открыл новую струну в
душе своей и новую цель своему существованию. Целый час он простоял; никто не заметил; <Наталья> Сергевна ушла в свою комнату, и тогда Палицын подошел к ее воспитаннице.
Андроника пришлось ей больше всего по
душе, и она в каком-то детском порыве
прильнула лицом к его громадной, покрытой волосами руке, на которую так и посыпались из ее глаз крупные слезы.
Тихой радостью вспыхнула Дуня, нежный румянец по снежным ланитам потоком разлился. Дóроги были ей похвалы Аграфены Петровны. С детства любила ее, как родную сестру, в возраст придя, стала ее всей
душой уважать и каждое слово ее высоко ценила. Не сказала ни слова в ответ, но, быстро с места поднявшись, живо, стремительно бросилась к Груне и, крепко руками обвив ее шею, молча
прильнула к устам ее маленьким аленьким ротиком.
«Поглядели б они, пустобайки чернохвостые, — говорили мужики деревенские, — поглядели б, как наши ребятишки любят Егориху, а в младенце
душа ангельская, к бесовской нечисти разве можно ей
льнуть?»
Алексей стоял, понурив голову. «Как же он ласков, как же милостив,
душа так и
льнет к нему… А страшно, страшно!..»
Зубы у девок, у баб разгорелись.
Лен, и полотна, и пряжу несут.
«Стойте, не вдруг! белены вы объелись?
Тише! поспеете!..» Так вот и рвут!
Зорок торгаш, а то просто беда бы!
Затормошили старинушку бабы,
Клянчат, ласкаются, только держись:
— Цвет ты наш маков,
Дядюшка Яков,
Не дорожись! —
«Меньше нельзя, разрази мою
душу!
Хочешь бери, а не хочешь — прощай...
«Тогда половые члены приводились бы в движение мановением воли, как и все прочие члены человеческого тела, и тогда супруг
прильнул бы к лону супруги без страстного волнения, с сохранением полного спокойствия
души и тела и при полном сохранении целомудрия» [De civitate Dei, XIV, 26.
О, нет, я не сомневалась! ни минуты не сомневалась! Я
прильнула к нему и рассказывала ему быстро, быстро, словно боясь потерять время, о том, какой громадный наш институт, сколько в нем девочек, как добр наш батюшка, как ласкова maman и какой чудесный, за
душу хватающий голосок у Варюши Чикуниной!
Он присел опять на крыльцо деревянной церкви, закрыл лицо руками и заплакал. Та жизнь уже канула. Не вернется он к женщине, которую сманил от мужа. Не слетит к нему с неба и та, к кому он так
прильнул просветленной
душой. Да и не выдержал бы он ее святости; Бог знал, когда прибрал ее к Себе.
— Так-то,
душа ты моя, тяжело вести крестьянские дела! — говорят он трактирщику, застегивая под столом пуговки, которые то и дело расстегиваются. — Да, милаша! Крестьянские дела это такая политика, что Бисмарка мало. Чтобы вести их, нужно иметь особую умственность, сноровку. Почему вот меня мужики любят? Почему они ко мне, как мухи,
льнут? А? По какой это причине я ем кашу с маслом, а другие адвокаты без масла? А потому, что в моей голове талант есть, дар.
Чем ближе подходила эта минута, тем трепетнее делалось ее желание
прильнуть к нему, вызвать в нем чувство понимания того, что подготовило в ней взрыв. Кто знает? Быть может, это заново сблизит их, и он покажет ей опять глубину своей
души, и они опять будут как одно существо… Кто знает?..
— Оно так-то так, но ведь увещательное слово
льнет к
душе, особливо когда особа священная, благоизбранная произносит его, — возразил ему недавно прибывший из Новгорода боярин Федор Давыдович.
Сидела уныло
Минвана у древа…
душой вдалеке…
И тихо все было…
Вдруг… к пламенной что-то коснулось щеке;
И что-то шатнуло
Без ветра листы;
И что-то
прильнулоК струнам, невиди́мо слетев с высоты…