Неточные совпадения
Д’Артаньян, выезжающий из маленького городка на смешной кляче, фигуры его
друзей мушкетеров, убийство
королевы Марго, некоторые злодейства иезуитов из Сю…
Она сверху вниз протянула ему маленькую ручку, туго обтянутую тонкой лайковой перчаткой, и сошла на паркет зала со свободной грацией. «Точно принцесса крови», — подумал Александров, только недавно прочитавший «
Королеву Марго». Под руку они подошли к строящемуся полонезу и заняли очередь. За ними поспешно устанавливались
другие пары.
— Это мой
друг, — сказала
Королева Марго, не знаю — мне или ему.
Красива она была той редкой красотой, которая всегда кажется новой, невиданною и всегда наполняет сердце опьяняющей радостью. Глядя на нее, я думал, что вот таковы были Диана Пуатье,
королева Марго, девица Ла-Вальер и
другие красавицы, героини исторических романов.
«Все люди — чужие
друг другу, несмотря на ласковые слова и улыбки, да и на земле все — чужие; кажется, что никто не связан с нею крепким чувством любви. Одна только бабушка любит жить и все любит. Бабушка и великолепная
Королева Марго».
Дома у меня есть книги; в квартире, где жила
Королева Марго, теперь живет большое семейство: пять барышень, одна красивее
другой, и двое гимназистов, — эти люди дают мне книги. Я с жадностью читаю Тургенева и удивляюсь, как у него все понятно, просто и по-осеннему прозрачно, как чисты его люди и как хорошо все, о чем он кротко благовестит.
Так, например, князь де ля Кассонад очень серьезно рассказывает, что некоторые помпадуры смешивали императора Сулука с
королевою Помарй, а
другой путешественник, Шенапан, уверяет, будто в России преподается особенная наука, под названием «Zwon popéta razdawaiss».
В тот же самый вечер бабушка явилась в Версале, au jeu de la Reine. [на карточную игру у
королевы (фр.).] Герцог Орлеанский метал; бабушка слегка извинилась, что не привезла своего долга, в оправдание сплела маленькую историю и стала против него понтировать. Она выбрала три карты, поставила их одну за
другою: все три выиграли ей соника, и бабушка отыгралась совершенно.
Ей дорог несказанно
С тобой союз, и, если бы избрать
Для сына ты меж юными княжнами
Британии невесту захотел,
Твое свойство вменила б
королеваСебе в любовь и видела бы в нем
Залог союза наших двух народов
И совершенье мысли Иоанна,
Который был ей
другом…
Британии Великой
королеваЦарю Борису дружеский поклон
Усердно шлет, его на русском троне
Приветствуя как
друга своего,
Как кровного, возлюбленного брата.
Нередко выходил он в комнату, где молодежь справляла свое дело, подшучивал над товарищами Евграфа: «Нуте-ка, дескать, сыщите
другую такую
королеву», подсаживался к Маше, называл ее милой дочкой и, шутя, низко кланялся и просил, чтоб она, сделавшись хозяйкою, не согнала его, старого хрыча, со двора долой, а покоила б и берегла старость его да поскорей бы внучат народила ему.
Капитан между тем сказал уже приветствие его величеству, и король, крепко пожав руку капитана, довольно правильным английским языком выразил удовольствие, что видит в своих владениях военное судно далекой могущественной державы, обещал на
другой же день посетить вместе с
королевой «Коршун» и пригласил вечером обедать к себе капитана и трех офицеров.
Капитан, не любивший пить, занимал больше
королеву, предоставив его величество в распоряжение старшего офицера, Андрея Николаевича, который находил время и говорить и подливать вина и его величеству, и соседу с
другой стороны — дяде-губернатору, и самому себе.
На
другой день король и
королева, приглашенные капитаном к обеду, приехали на корвет в сопровождении своего дяди, губернатора острова, пожилого, коротко остриженного канака с умным и энергичным лицом, который потом, после смерти Камеамеа IV, года через три после пребывания «Коршуна» в Гонолулу, вступил на престол, и неизбежного первого министра, мистера Вейля, которого король очень любил и, как уверяли злые языки, за то, что умный шотландец не очень-то обременял делами своего короля и не прочь был вместе с ним распить одну-другую бутылку хереса или портвейна, причем не был одним из тех временщиков, которых народ ненавидит.
— Король и
королева умерли, королевич в пеленках, поэтому надо выбрать
другого короля до тех пор, пока новорожденный королевич Дуль-Дуль подрастет и в состоянии будет сам править королевством. А так как солдат Иван спас страну, войско и короля от гибели, то пусть он и будет королем.
— Приготовься, король, услышать две новости: одну печальную,
другую радостную. Бог дал тебе сына, а твоя супруга-королева скончалась на утренней заре.
И кто же? — ты, моя сестра, моя
друг, моя
королева!
— Нина! — заговорил он, чуть не плача, — вы больше не сердитесь на меня? О, я так же буду вас любить за вашу доброту, как любил Дато!.. Ах, Нина! теперь я так счастлив, что у меня есть
друг! Так счастлив!.. Хотите, я что-нибудь серьезное большое сделаю для вас? Хотите, я буду прислуживать вам, как прислуживал Дато? буду вашим пажом… а вы будете моей
королевой?
А народ все чаще и чаще, все громче и громче стал роптать и решил, наконец, что необходимо убрать, удалить тех сановников, что всю страну ввергли в беду, в несчастье, и просить
королеву на их место назначить
других, и не из чужой уже страны, а из своих людей, которые народ бы любили и знали, как им править.
— Правда, правда! — сказал, вздохнув, Глик. — Давно ли пострадал было как еретик и колдун Георг Стернгиельм зa то, что показал сквозь стекло высокоименитому дерптскому профессору Виргиниусу муху с быка, а
другим стеклом зажег чухонцу бороду? Едва спасся бедняга от петли, и то по милости
королевы Христины: вечная ей за то слава! Ох, ох! все времена имели и будут иметь своих Виргиниусов.
Павел Флегонтыч (один). Тише, осторожнее,
друг!.. Они хотят вывести меня из терпения: нет, не удастся! Я, как Атлас, снесу теперь гору оскорблений. Богатство и прекрасная девушка, в которую я сам без памяти влюблен, то и
другое мне обещаны, то и
другое почти мое — надо, чтоб они и оставались навсегда моими. Шашка моя стоит у
королевы: стоит только ее схватить: зачем же мне бросаться на офицеров? Зачем же расстраивать всю игру, улаженную так искусно?
«Кто не умеет поставить себя выше своего звания и состояния, тот недостоин пользоваться ни тем ни
другим», — повторяла она за
королевою Христиной, которую во многом взяла себе в образец, как увидим после.
— Лиса курку скубет, лиса и ответ дает. Дело свое ты, Дундуков, своевременно справил, золотые пятки с
королевы, как мозоль, свел. Награждение получил, бессрочный отпуск сполна выслужил. Однако,
друг любезный, надо тебе чичас сундучок собирать, в путь-дорогу отправляться. Маршрут на все четыре стороны. Прогонные — коленом ниже спины из секретного фонда получишь. С богом,
друг! Обмундирование свое второго срока не забудь. Дезинфекция сделана.
Король
королеву по круглой головке погладил, свите рукой махнул — расходись, мол, братцы, что ж нам карасями пучеглазыми
друг на дружку смотреть-то… Королевича на руки подхватил, к широкой груди притулил, — ни ответу, ни привету. Так втроем в опочивальню и ушли в тишину, как под лед нырнувши…