Неточные совпадения
Прежде всего обнаружилось, что
древние, иррациональные и воинственные расовые
инстинкты сильнее всех новейших социальных интересов и гуманитарных чувств.
Я вижу в этом догматизирование
древних садических
инстинктов человека.
Правда, она в сотни раз лучше, чем Лихонин, умела на улице, в саду и в комнате ориентироваться по странам света, — в ней сказывался
древний мужицкий
инстинкт,но она упорно отвергала сферичность земли и не признавала горизонта, а когда ей говорили, что земной шар движется в пространстве, она только фыркала.
Замечательно, что
древнее чувство мести, терзавшее мстителя, совсем не было
инстинктом жестокости и кровожадности, порождением злобы и ненависти, оно было нравственным и религиозным долгом, нравственной эмоцией по преимуществу.
Древнее насилие клана и рода над человеком, установившее неисчислимое количество табу, запретов и вызывающее страхи и ужасы, из нравственного закона, каким оно было в
древние времена, переходит в атавистические
инстинкты, с которыми должно бороться более высокое нравственное сознание.
В современном человеке, которого наблюдает и изучает психология, есть не только современное сознание и современный строй души, в нем есть также
древний архаический человек, есть дитя с инфантильными
инстинктами, есть неврастеник и сумасшедший.
Оскорбление личности не может смываться кровью, кровью смывается лишь родовое оскорбление, кровь всегда связана с родом, и она есть восстание
древних родовых, бессознательных
инстинктов, которые сознание личности еще не победило.
Древние, жестокие, воинственные
инстинкты человека перерабатываются в благородство породы, в мужественное отношение к жизни и бесстрашие перед смертью, в готовность всегда поставить честь и верность выше жизни.
Инстинкт в нравственной жизни человека играет двоякую роль: он унаследован от
древней природы, от человека архаического, в нем говорит
древний ужас и страх, рабство и суеверие, жестокость и звериность, и в нем же есть напоминание о рае, о
древней свободе, о
древней силе человека, о
древней связи его с космосом, о первобытной стихии жизни.
Нет ничего более тяжелого в жизни, чем атавизм нравственных
инстинктов, связанных с нравственными эмоциями
древних эпох.
То, что было сознанием в жизни
древних обществ, установленные законы, нормы, ограничения, делается потом подсознательным и существует как атавистический
инстинкт.
В ней действует
древний родовой
инстинкт кровавой мести, хотя и в претворенном и цивилизованном виде.
Подставить щеку обидчику есть духовный подвиг, предполагающий смирение в себе и преодоление
древних родовых
инстинктов, но этот подвиг вызывает отвращение в человеке, находящемся во власти родовых понятий о чести и руководящемся этикой воина.
И трагизм вырастал из того, что Гамлет был личностью, переросшей это
древнее верование, и
инстинкт мести не был у него целостным, он был человек раздвоенный, рефлектирующий и этим ослабленный, мышление уже приобрело слишком большую власть над его жизнью.
Предрассудки, инерция и насилия каст, пережитки
древнего общественного быта некогда были обузданием хаоса, установлением общественного космоса, но они превратились в
инстинкты, мешающие свободному социальному устроению человечества.
Христианскую правду так трудно исполнить в жизни, потому что она сталкивается не только с глубокими нашими
инстинктами, сохраненными с
древних времен, но и с ценностями, от которых нам трудно отказаться.
Так, напр.,
инстинкт мести, как говорилось уже, есть наследие
древней социальной жизни, и он связан с законом.
Нравственное сознание, формулирующее законы и нормы, сталкивается не только с
инстинктом, с подсознательным, с
древней природой, но и с благодатью, с сверхсознанием, с божественным.