Неточные совпадения
— Отчего же он не остановился у Бахаревых? — соображала Заплатина, заключая свои кости в корсет. — Видно, себе на уме… Все-таки сейчас поеду к Бахаревым. Нужно предупредить Марью Степановну… Вот и партия Nadine. Точно с неба жених свалился! Этакое счастье этим богачам: своих денег не знают куда девать, а тут, как
снег на голову, зять миллионер… Воображаю: у Ляховского
дочь, у Половодова сестра, у Веревкиных
дочь, у Бахаревых целых две… Вот извольте тут разделить между ними одного жениха!..
Поздно ночью, занесенные
снегом, вернулись старшие. Капитан молча выслушал наш рассказ. Он был «вольтерианец» и скептик, но только днем. По вечерам он молился, верил вообще в явление духов и с увлечением занимался спиритизмом… Одна из
дочерей, веселая и плутоватая, легко «засыпала» под его «пассами» и поражала старика замечательными откровениями. При сеансах с стучащим столом он вызывал мертвецов. Сомнительно, однако, решился ли бы он вызвать для беседы тень Антося…
Кругом всего дома был сделан из дикого камня тротуар, который в продолжение всей зимы расчищался от
снега и засыпался песком в тех видах, что за неимением в городе приличного места для зимних прогулок генеральша с
дочерью гуляла на нем между двумя и четырьмя часами.
— Через несколько дней, которые не были потеряны даром, потому что Арина Васильевна с
дочерьми успели напеть в уши старику много неблагоприятного для любви Алексея Степаныча, вдруг, как
снег на голову, явился он сам, что мы уже знаем.
Старик заплакал в первый раз после смерти своей
дочери, опустившись на
снег коленями.
Потом проехал в санях ожиревший Степан Барский с пьяницей зятем своим и косоглазой
дочерью; тёмной кучей долго двигался мелкий народ: мещане, кожевники, ткачи, тележники, нищие и какие-то никому не нужные старухи, похожие на крыс.
Снег лениво солил обнажённые головы, издали доносился неумолимо требующий крик Воропонова...
Однажды он шел к ней таким образом в зимнее утро (посыльный был у него накануне вечером и не застал). С ним шла его
дочь, которую хотелось ему проводить в гимназию, это было по дороге. Валил крупный мокрый
снег.
— Теперь три градуса тепла, а между тем идет
снег, — говорил Гуров
дочери. — Но ведь это тепло только на поверхности земли, в верхних же слоях атмосферы совсем другая температура.
Но кто ж она? Что пользы ей вскружить
Неопытную голову, впервые
Сердечный мир дыханьем возмутить
И взволновать надежды огневые?
К чему?.. Он слишком молод, чтоб любить,
Со всем искусством древнего Фоблаза.
Его любовь, как
снег вершин Кавказа,
Чиста, — тепла, как небо южных стран…
Ему ль платить обманом за обман?..
Но кто ж она? — Не модная вертушка,
А просто
дочь буфетчика, Маврушка…
— А вот как возьму лестовку да ради Христова праздника отстегаю тебя, — с притворным негодованьем сказала Аксинья Захаровна, — так и будешь знать, какая слава!.. Ишь что вздумала!.. Пусти их
снег полоть за околицу!.. Да теперь, поди чай, парней-то туда что навалило: и своих, и из Шишинки, и из Назаровой!.. Долго ль до греха?.. Девки вы молодые,
дочери отецкие: след ли вам по ночам хвосты мочить?
В то время гурьба молодежи валила мимо двора Патапа Максимыча с кринками, полными набранного
снега. Раздалась веселая песня под окнами. Пели «Авсе́нь», величая хозяйских
дочерей...
Я ехал в легком шарабане. Возле меня сидела Наденька,
дочь мирового. Она была бледна, как
снег, подбородок и губы ее вздрагивали, как перед плачем, глубокие глаза были полны скорби, а между тем она всю дорогу смеялась и делала вид, что ей чрезвычайно весело.
Здесь мы застали одну семью удэхейцев, состоящую из старика лет шестидесяти и двух женщин: матери и
дочери, пятидесяти и двадцати лет. За последние дни у моих спутников от ярких солнечных лучей, отраженных от
снега, так разболелись глаза, что надо было хоть на один день сделать дневку, хоть, один день просидеть в относительной темноте или с повязкой на глазах.
Горданов в это время ни на минуту не отступал от Глафиры: он зорко за нею следил и боялся ее первого слова, когда она придет в чувство, и имел основание этого бояться. Новая опасность угрожала ему в лице маленькой глухонемой
дочери Синтянина, которая, стоя здесь же, между отцом и Ворошиловым, держала в руках хлыст Глафиры с аквамариновой ручкой. Откуда мог взяться в ее руках этот хлыст, бывший с Гордановым в лесу во время убийства и там же невозвратно потерянный и занесенный
снегом?
Потом приказчик послал его счищать
снег с крыши. Он полез на крышу, счистил весь, стал отдирать примерзлый
снег у желобов, ноги покатились, и он упал с лопатой. На беду упал он не в
снег, а на крытый железом выход. Устинья подбежала к нему и хозяйская
дочь.