Неточные совпадения
Нехлюдов в это лето у тетушек переживал то восторженное состояние, когда в первый раз юноша не по чужим указаниям, а сам по себе познает всю красоту и важность жизни и всю значительность дела, предоставленного в ней человеку, видит возможность бесконечного совершенствования и своего и всего
мира и отдается этому совершенствованию не только с надеждой, но и с полной уверенностью
достижения всего того совершенства, которое он воображает себе.
Все великие народы, имевшие свою идею и свое призвание в
мире, в высоких
достижениях своей культуры приобретали универсальное значение.
Деление
мира на Восток и Запад имеет всемирно-историческое значение, и с ним более всего связан вопрос
достижения всемирного единства человечества.
Но в обыкновенных революциях
мир духа ущемлен материей, и она искажает его
достижения.
Наиболее близок к этому был Н. Федоров, который тоже обличал ложь культуры и хотел полного изменения
мира,
достижения родства и братства не только социального, но и космического.
Смысл мировой истории не в благополучном устроении, не в укреплении этого
мира на веки веков, не в
достижении того совершенства, которое сделало бы этот
мир не имеющим конца во времени, а в приведении этого
мира к концу, в обострении мировой трагедии, в освобождении тех человеческих сил, которые призваны совершить окончательный выбор между двумя царствами, между добром и злом (в религиозном смысле слова).
В индийской мистике все
достижения являются результатом бесповоротного отсечения от плоти
мира, от истории
мира, а не преосуществления плоти, не преображения, завоеванного историей.
Мы, нижеподписавшиеся, считаем своим долгом по отношению к себе, к делу, близкому нашему сердцу, к стране, в которой мы живем, и ко всему остальному
миру, огласить это наше исповедание, выразив в нем те основы, которых мы держимся, цели, к которым мы стремимся, и средства, которые мы намерены употреблять для
достижения всеобщего благодетельного и мирного переворота. Вот это наше исповедание.
Для
достижения первой цели конгресс обращается к учителям истории, к женщинам и к духовенству с советом проповедовать людям каждое 3-е воскресенье декабря зло войны и благо
мира; для
достижения второй — конгресс обращается к правительствам, предлагая им разоружение и замену войны арбитрацией.
Природа создала его в одну из тех минут благодатной тишины, когда из материнского ее лона на всех льется
мир и благоволение. В эти краткие мгновения во множестве рождаются на свете люди не весьма прозорливые, но скромные и добрые; рождаются и, к сожалению, во множестве же и умирают… Но умные муниципии подстерегают уцелевших и, по
достижении ими законного возраста, ходатайствуют об них перед начальством. И со временем пользуются плодами своей прозорливости, то есть бывают счастливы.
Во-первых, пожелав вам душевного спасения, вкупе же и телесного здравия, а во иноческих трудах благопоспешения, в скорбях же утешения и
достижения преподобных отец небесного лика, посылаем мы от великих духовных лиц, господина митрополита кир Кирилла и от наместника святыя митрополии Белокриницкия кир Онуфрия, епископа браиловского,
мир и Божие благословение…»
Высшее благо человека в этом
мире есть единение с себе подобными. Гордые люди, выделяя себя от других, лишают сами себя этого блага. Смиренный же человек уничтожает в самом себе все препятствия для
достижения этого блага. И потому смирение есть необходимое условие истинного блага.
Не дано знать этого человеку для того, чтобы он душевные силы свои напрягал не на заботу о положении своей отдельной души в воображаемом другом, будущем
мире, а только на
достижение в этом
мире, сейчас, вполне определенного и ничем не нарушаемого блага соединения со всеми живыми существами и с богом.
Выяснить своими усилиями свое отношение к
миру и держаться его, установить свое отношение к людям на основании вечного закона делания другому того, что хочешь, чтобы тебе делали, подавлять в себе те дурные страсти, которые подчиняют нас власти других людей, не быть ничьим господином и ничьим рабом, не притворяться, не лгать, ни ради страха, ни выгоды, не отступать от требований высшего закона своей совести, — всё это требует усилий; вообразить же себе, что установление известных порядков каким-то таинственным путем приведет всех людей, в том числе и меня, ко всякой справедливости и добродетели, и для
достижения этого, не делая усилий мысли, повторять то, что говорят все люди одной партии, суетиться, спорить, лгать, притворяться, браниться, драться, — всё это делается само собой, для этого не нужно усилия.
При этом не получится круглого нуля, каковым не является даже чистая потенция, нераскрытый меон, но здесь возможно различие в степени
достижения и образе становления, ибо то, что в Боге предвечно и не имеет степени, свободно осуществляется в
мире.
Жизнь пола с огненными ее антиномиями и трагическими надрывами есть наиболее чувствительный барометр религиозной жизни; здесь, в незримой
миру интимности, совершаются победы и
достижения, происходят поражения и срывы…
«Разум» философии не только не составляет высшего
достижения в области софийного постижения
мира, он есть вообще преходящая ступень.
Оставаясь ему совершенно чуждым, не юродствуя в сердце своем, нельзя достигнуть христианского отношения к себе и к
миру, и в сущности мерою юродства, способностью отрицать мудрость
мира сего определяются
достижения на христианском пути.
Это значит, что при
достижении высшей духовной общности людей
мир представлялся бы иным и познание его было бы иным.
Классицизм и есть не что иное, как утверждение возможности
достижения совершенства творческого продукта в объективированном
мире, при совершенной экстериоризации этого продукта от самого творца.
Автономия личности в отношении к окружающему
миру и изолгавшемуся обществу не есть фактическое состояние, а высшее качественное
достижение.
Романтизм не верит в возможность
достижения совершенства творческого продукта в объективированном
мире, он устремлен к бесконечности и хочет это выразить, он погружен в
мир субъективности и более дорожит самим экзистенциальным, творческим подъемом, творческим вдохновением, чем объективным продуктом.
Достижение духовности, воля к правде и к освобождению есть уже начало иного
мира.
Подлинный аристократизм есть не что иное, как
достижение духовной свободы, независимости от окружающего
мира, от человеческого количества, в какой бы форме оно ни явилось, как слушание внутреннего голоса, голоса Бога и голоса совести.
Но культура хочет оставить человека в этом
мире, она прельщает человека своими ценностями и своими
достижениями имманентного совершенства.
Ещё в самом обществе возможны прорывы к свободе и любви, ещё в
мире объективации возможно трансцендирование, ещё в истории возможно вторжение метаистории, ещё во времени возможны
достижения мгновений вечности.
Преображение
мира и есть
достижение красоты.
Между мной и вечностью, т. е.
достижением Царства Божьего, не лежит то длительное время, которое остается еще до конца
мира.
Есть два разных добра — добро в условиях греховного
мира, добро посюстороннее, внутри различения добра и зла оценивающее и судящее, и добро как
достижение высшего качества жизни, добро потустороннее, не оценивающее и не судящее, а изливающее свет.
Тоска не есть, конечно, высшее духовное
достижение человека, она подлежит преодолению, она является в пути, она обнаруживает священное недовольство человека обыденным
миром и устремление к
миру высшему.
И основная идея христианства о человеке есть идея реалистическая, а не символическая, есть идея реального преображения и просветления тварной природы человека, т. е.
достижение высших качеств, а не символического ознаменования в
мире человеческом
мира нечеловеческого.
Стоит допустить это и вся прежняя безумная деятельность, направленная на недостижимое благо личности, заменяется другою деятельностью, согласной с законом
мира и направленной к
достижению наибольшего возможного блага своего и всего
мира.
А если даже это и не случится с человечеством при
достижении им равенства, если любовь народностей и вечный
мир не есть то невозможное «ничто», как выразился об этом Алонзо в «Буре», если, напротив, возможно действительное
достижение стремлений к равенству, то поэт считал бы, что наступили старость и отживание
мира, а потому и людям деятельным не стоило бы жить».)
Вместо того, чтобы изучать тот закон, которому, для
достижения своего блага, должна быть подчинена животная личность человека, и, только познав этот закон, на основании его изучать все остальные явления
мира, ложное познание направляет свои усилия на изучение только блага и существования животной личности человека, без всякого отношения к главному предмету знания, — подчинению этой животной личности человека закону разума, для
достижения блага истинной жизни.
И, поняв это, человек невольно делает то соображение, что если это так, — а он знает, что это несомненно так, — то не одно и не десяток существ, а все бесчисленные существа
мира, для
достижения каждое своей цели, всякую минуту готовы уничтожить его самого, — того, для которого одного и существует жизнь.
Наше знание о
мире вытекает из сознания нашего стремления к благу и необходимости, для
достижения этого блага, подчинения нашего животного разуму. Если мы знаем жизнь животного, то только потому, что мы и в животном видим стремление к благу и необходимость подчинения закону разума, который в нем представляется законом организма.
О, я верю и знаю, воротятся волны, взмоют еще выше, и падут наконец проклятые твердыни
мира. Я не об этом. Но я ясно вижу теперь, — не тем живут эти люди, чем живут Мороз, Розанов, Дядя-Белый. Тогда иначе было бы все и больше было бы побед. Не в борьбе их жизнь и не в процессе
достижения, не в широком размахе напрягавшихся сил.
Совсем другое означает символическая сакрализация предметов этого
мира, которая переходит в порабощение человека этим предметом и мешает
достижению реальности.
Дух есть качество, стоящее вне всякой утилитарности, заражающей жизнь
мира, вне употребления средств, не похожих на цели, вне внешних
достижений и реализации, вне орудий, которыми пользуется «
мир» в борьбе, вне «общественного мнения», вне социальной обыденности.
Символическое воплощение духа есть лишь путь, определяемый падшестью
мира, реальное же воплощение духа есть цель, есть высшее
достижение.
Свобода от власти
мира, которая есть одна из задач и
достижений возрастающей духовности, совсем не значит, что человек выделяет себя из
мира для спасения самого себя и отказывается разделить вопрошания и муки
мира.
Но
достижение божественной простоты означает не умерщвление и истребление сложности
мира, а ее просветление и преображение, введение в высшее единство.
Поскольку человек еще вне высших
достижений Духа, поскольку он принадлежит к физической плоти
мира, он должен участвовать в эволюции мирской общественности, должен платить дань кесарю.
Христианское искусство уже не верит в законченное
достижение красоты здесь, в этом
мире.
Никогда еще не было послано в
мир таких творческих сил, и никогда еще не была так обнаружена трагедия творчества, несоответствие между заданием и
достижением.
«Существует только единственный путь
достижения свободы — цели человечества, путь отрешения от этой маленькой жизни, этого маленького
мира, от этой земли, небес, тела, земных чувств, путь отрешения от всех вещей» [См. Вивекананда.
Только в языческом искусстве и есть эта классическая завершенность форм, это имманентное
достижение красоты в этом
мире, силами этого
мира.
Искусство языческого
мира говорит не о тоске по прекрасному
миру иному, а о
достижении красоты в
мире этом, под замкнутым куполом небес.
Цель творческого порыва —
достижение иной жизни, иного
мира, восхождение в бытии.
В
мире не может быть нового откровения, не может быть эпохи, превышающей все
достижения древней мудрости и древних мудрецов.