Неточные совпадения
Старичок-священник, с редкою полуседою бородой, с усталыми,
добрыми глазами, стоял у аналоя и перелистывал требник.
Сняв венцы с голов их,
священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли.
Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим
добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
— Умер, — отвечал Раскольников. — Был доктор, был
священник, все в порядке. Не беспокойте очень бедную женщину, она и без того в чахотке. Ободрите ее, если чем можете… Ведь вы
добрый человек, я знаю… — прибавил он с усмешкой, смотря ему прямо в глаза.
— Наталья Ивановна, жена
священника. Она училась вместе с Верой в пансионе, там и подружились. Она часто гостит у нас. Она
добрая, хорошая женщина, скромная такая…
И вот мы опять едем тем же проселком; открывается знакомый бор и гора, покрытая орешником, а тут и брод через реку, этот брод, приводивший меня двадцать лет тому назад в восторг, — вода брызжет, мелкие камни хрустят, кучера кричат, лошади упираются… ну вот и село, и дом
священника, где он сиживал на лавочке в буром подряснике, простодушный,
добрый, рыжеватый, вечно в поту, всегда что-нибудь прикусывавший и постоянно одержимый икотой; вот и канцелярия, где земский Василий Епифанов, никогда не бывавший трезвым, писал свои отчеты, скорчившись над бумагой и держа перо у самого конца, круто подогнувши третий палец под него.
Одна из сестер Золотухиной, как я уже упомянул выше, была выдана замуж в губернский город за приходского
священника, и Марье Маревне пришло на мысль совершенно основательное предположение, что
добрые родные, как люди зажиточные и притом бездетные, охотно согласятся взять к себе в дом племянника и поместить его в губернскую гимназию приходящим учеником.
Фигура
священника Крюковского была по — своему характерная и интересная. Однажды, уже в высших классах, один из моих товарищей, Володкевич,
добрый малый, любивший иногда поговорить о высоких материях, сказал мне с глубокомысленным видом...
Другая фигура, тоже еще в Житомире. Это
священник Овсянкин… Он весь белый, как молоко, с прекрасными синими глазами. В этих глазах постоянно светилось выражение какого-то
доброго беспокойства. И когда порой, во время ответа, он так глядел в мои глаза, то мне казалось, что он чего-то ищет во мне с ласковой тревогой, чего-то нужного и важного для меня и для него самого.
Обыкновенно для помощи гимназическому
священнику приглашался
священник Баранович, человек глубоко верующий, чистый сердцем и
добрый.
— Ну, что делать, — сказал Петр, — я и сам вижу: умираешь… Все когда-нибудь умрем. Ты сегодня, а я завтра… Позовите
священника, пусть приготовится, как следует
доброму христианину.
А невдалеке, высокий и бледный, с
добрым скуластым лицом, на котором теплилось простодушное умиление, другой
священник, Баранович, принимал малышей, накрывая их епитрахилью, и тотчас же наклонялся с видом торжественного и
доброго внимания.
Из Иркутска я получил подробности о смерти
доброго нашего Артамона — он умер сознательно с необыкновенным спокойствием. Сам потребовал
священника и распорядился всеми своими делами. Что год, то новые могилы!..
Сенокос обыкновенно убирается помочью; но между этою помочью и тою, которую устраивает хозяйственный мужичок, существует громадная разница. Мужичок приглашает таких же хозяйственных мужиков-соседей, как он сам; работа у них кипит, потому что они взаимно друг с другом чередуются. Нынешнее воскресенье у него помочь; в следующий праздничный день он сам идет на помочь к соседу.
Священник обращается за помочью ко всему миру; все обещают, а назавтра
добрая половила не явится.
Священник был старозаветный,
добрый; попадья у него была тоже
добрая.
И тут-то этакую гадость гложешь и вдруг вздумаешь: эх, а дома у нас теперь в деревне к празднику уток, мол, и гусей щипят, свиней режут, щи с зашеиной варят жирные-прежирные, и отец Илья, наш
священник, добрый-предобрый старичок, теперь скоро пойдет он Христа славить, и с ним дьяки, попадьи и дьячихи идут, и с семинаристами, и все навеселе, а сам отец Илья много пить не может: в господском доме ему дворецкий рюмочку поднесет; в конторе тоже управитель с нянькой вышлет попотчует, отец Илья и раскиснет и ползет к нам на дворню, совсем чуть ножки волочит пьяненький: в первой с краю избе еще как-нибудь рюмочку прососет, а там уж более не может и все под ризой в бутылочку сливает.
— Дело
доброе! — сказал
священник и хотел было сам идти знакомить посетителей с храмом, но Егор Егорыч остановил его.
Вообрази ты себе, — писал он между прочим, — последнего моего кучера, калмычонка, помнишь? испортили, и непременно так бы и пропал человек, и ездить было бы не с кем, да, спасибо,
добрые люди надоумили и посоветовали отослать больного в Рязань к
священнику, известному мастеру против порчи; и лечение действительно удалось как нельзя лучше, в подтверждение чего прилагаю письмо самого батюшки, яко документ".
— Водку не пить, конечно, прекрасная вещь, — продолжал Миклаков, — но я все детство мое и часть молодости моей прожил в деревне и вот что замечал:
священник если пьяница, то по большей части малый
добрый, но если уж не пьет, то всегда почти сутяга и кляузник.
«Да скоро ли он?» — думал Погодин, мучась. Слегка расставив ноги в мягких, без каблуков, сапогах, — точно не смел стать спокойнее и тверже, —
священник нерешительно касался рукою наперсного креста; вдруг заморгал часто выцветшими глазами и сказал
добрым, дрожащим от доброты и желания убедить голосом...
— Несуразное толкуете, девочка! — вступился за меня отечески
добрый ко всем нам
священник. — Госпожа Израэл примерно прежние уроки отвечала, и теперь я болезнью только и могу объяснить ее забывчивость! Щите с Богом, деточка, к следующему уроку вы все это хорошенько усвоите! — и
священник, ласково кивнув головой, отпустил меня.
Maman, видевшая на своему веку не один десяток поколений институток, не утерпела: с едва заметной улыбкой презрения она заметила, что такой лентяйки, как Ренн, ей не встречалось до сих пор. Батюшка,
добрый и сердечный, никогда ни на что не сердившийся, неодобрительно покачал головою, когда Ренн объявила экзаменующим, что Ной был сын Моисея и провел три дня и три ночи во чреве кита. Отец Дмитрий, чужой
священник с академическим знаком, насмешливо усмехался себе в бороду.
Вот я, русский
священник, видя
добрые их намерения, пристал к ним и иду вместе».
Во время любви Вишневского к этой девушке в церкви села Фарбованой был
священник, которого называют Платоном. Он имел будто довольно общую русским людям слабость, что трезвый «на все
добре мовчал», а выпивши — любил говорить и даже «правду-матку рiзать».
Добрый отец Савва сейчас же на своей лошадке послал в Перегуды за своим порицателем — тамошним
священником, и одного опасался, что тот закобенится и не приедет; но опасение это было напрасно: перегудинский поп приехал, вошел к умирающей и оставался с нею долго, долго; а потом вышел из хаты на крылечко, заложил дароносицу за пазуху и ну заливаться самым непристойным смехом. Так смеется, так смеется, что и унять его нельзя, и люди смотрят на него и понять не могут: к чему это статочно.
Цель этого указания очень понятна: чтобы архиерей видел все, как застанет, а не «вприготове», и чтобы приходские
священники не были «обжираемы архиерейскими несытыми скотинами» и не тратились на висант и рыбы, без которых, по
доброму обычаю, не может обходиться архиерейская встреча, «а попам от того изнурительно».
А потому советовал не томить более дитя в монастыре, а устроить его в «живую жертву», Пиднебесный указывал путь не совсем чуждый и незнакомый малороссийскому казачеству: он советовал отдать Савву в духовное училище, откуда он потом может перейти в семинарию — и может сделаться сельским
священником, а всякий сельский
священник может сделать много
добра бедным и темным людям и стать через это другом Христовым и другом божиим.
Это был сотоварищ Туберозова, второй соборный
священник, отец Захария. Он летами был ровесник отца Савелия, но, будучи сух и до последней степени миниатюрен, казался гораздо его моложе. У отца Захарии седой пронизи было гораздо менее, чем у Туберозова, и в чертах лица еще не заметно было старческой сухости; у него были детские голубые глазки и лицо самое
доброе и все как будто улыбающееся.