— Видал? — заключил он свой рассказ. — Так что — хорошей породы щенок, с первой же охоты —
добрый пес… А ведь с виду он — так себе… человечишко мутного ума… Ну, ничего, пускай балуется, — дурного тут, видать, не будет… при таком его характере… Нет, как он заорал на меня! Труба, я тебе скажу!.. Сразу определился, будто власти и строгости ковшом хлебнул…
Неточные совпадения
«Эх, слаб Степан Романыч до женского полу и только себя срамит поблажкой. Тот же Мыльников охáет его везде.
Пес и есть
пес:
добра не помнит».
И люди и
псы — все готовы за барское
добро хоть черту горло перегрызть!
«А ведь это, пожалуй, верно попадья сказала, — горбун
добрый, — думал Кожемякин, медленно шагая. — И верно, что лучше мне уехать. Ведь ничего не нужно мне, — не пошёл я к ней. Из зависти к Максимке,
псу, это у меня. А жениться — надо. Подобную бы найти, — без разговоров… Разговоры мне тяжеленьки стали».
Счастлив хоть одним был он, что его Лиске живется хорошо, только никак не мог в толк взять, кто такой
добрый человек нашелся, что устроил собачью богадельню, и почему на эти деньги (а стоит, чай, немало содержать псов-то) не сделали хоть ночлежного угла для голодных и холодных людей, еще более бесприютных и несчастных, чем собаки (потому собака в шубе, — ей и на снегу тепло). Немало он подивился этому.
Путь им кажет. «Не к
добру! —
Братья молвили, — печали
Не минуем». Прискакали,
Входят, ахнули. Вбежав,
Пес на яблоко стремглав
С лаем кинулся, озлился,
Проглотил его, свалился...
И тотчас из ясеневого ящика выглянула причесанная, светлая, как лен, голова и синие бегающие глаза. За ними изогнулась, как змеиная, шея, хрустнул крахмальный воротничок, показался пиджак, руки, брюки, и через секунду законченный секретарь, с писком: «
Доброе утро», вылез на красное сукно. Он встряхнулся, как выкупавшийся
пес, соскочил, заправил поглубже манжеты, вынул из карманчика патентованное перо и в ту же минуту застрочил.
Показался
пес в ошейничке,
Вот и
добрый молодец:
«Путь-дорога, коробейнички!»
— «Путь-дороженька, стрелец!»
— «Что ты смотришь?» — «Не прохаживал
Ты, как давеча в Трубе
Про дорогу я расспрашивал?»
— «Нет, почудилось тебе.
Сом же представлял из себя огромного черного
пса на длинных ногах и с хвостом, жестким, как палка. За обедом и за чаем он обыкновенно ходил молча под столом и стучал хвостом по сапогам и по ножкам стола. Это был
добрый, глупый
пес, но Никитин терпеть его не мог за то, что он имел привычку класть свою морду на колени обедающим и пачкать слюною брюки. Никитин не раз пробовал бить его по большому лбу колодкой ножа, щелкал по носу, бранился, жаловался, но ничто не спасало его брюк от пятен.
Вот и Василий тоже —
добра хотел людям мужик, травил меня, как
пса чужого.
— А, нет, не говорите!.. Не говорите этого!.. — сказал отец Родион. — В
добром деле не должно раскаиваться… Нет, уж вы их привозите… Уж сделайте такое ваше одолжение!.. Параскевой, кажись, невесту-то звать. Старшая-то Анастасия была, да померла у
пса смердящего!..
И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной,
Кровь
добрых и сильных ногами поправ,
Я
пёс недостойный и смрадный!
Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок...
Оно не может поэтому иметь самостоятельного значения, существуя исключительно насчет блага, «приставая и прилепляясь к его природе»: ex bono oritur malum,
пес fuit omnino unde oriri posset, nisi ex bono [Зло происходит от
добра, и ни от чего иного, как от
добра возникнуть не может (лат.).] [De nupt. et concup.
Венерка не только пренебрегала всеми, хотя, впрочем, довольно слабыми и редкими искательствами этого заслуженного
пса, но даже в его же собственных глазах, не уважая ни его гражданских заслуг, ни его всегдашней скромности, до непозволительности интимно сближалась с Крокодилом, куцым и корноухим бульдогом инвалидного начальника, тогда как этот Крокодил, на взгляд Пизонского, был собака самого гнусного вида и столь презренного характера, что в целом городе об ней никто не мог сказать ни одного
доброго слова.
— Вы, пан Целестин, напрасно с Бутько взыскиваете, — заметил Мориц. — Бутько
добрый и даже почтенный
пес; поверьте, что он знает, какой дух в человеке. И, обратившись ко мне, добавил: — Собака никогда не смешает честного человека с мерзавцем, и вот этот Бутько ни за что не пропустит, чтобы не зарычать на пана Гонората.