Неточные совпадения
Раз решив сам с собою, что он счастлив своею любовью, пожертвовал ей своим честолюбием, взяв, по крайней мере, на себя эту роль, — Вронский уже не мог чувствовать ни
зависти к Серпуховскому, ни досады на него за то, что он, приехав в полк, пришел не к нему первому. Серпуховской был
добрый приятель, и он был рад ему.
Несмотря на то, что она только что говорила, что он лучше и
добрее ее, при быстром взгляде, который она бросила на него, охватив всю его фигуру со всеми подробностями, чувства отвращения и злобы к нему и
зависти за сына охватили ее. Она быстрым движением опустила вуаль и, прибавив шагу, почти выбежала из комнаты.
Его очень русское лицо «удалого
добра молодца» сказки очень картинно, и говорит он так сказочно, что минуту, две даже Клим Самгин слушает его внимательно, с
завистью к силе, к разнообразию его чувствований.
А потом, когда она свыкнется с своим положением и будет безмятежно продавать свои чувства и наслаждаться пышной праздностью, — тогда, при счастливом случае, открытое поклонение,
зависть и низости окружающих выгонят из нее окончательно всякое
доброе чувство и втиснут ее в самую глубину разврата…
«А ведь это, пожалуй, верно попадья сказала, — горбун
добрый, — думал Кожемякин, медленно шагая. — И верно, что лучше мне уехать. Ведь ничего не нужно мне, — не пошёл я к ней. Из
зависти к Максимке, псу, это у меня. А жениться — надо. Подобную бы найти, — без разговоров… Разговоры мне тяжеленьки стали».
Евсей жадно глотал слова старика и верил ему: корень всех несчастий жизни человеческой — нищета. Это ясно. От неё —
зависть, злоба, жестокость, от неё жадность и общий всем людям страх жизни, боязнь друг друга. План Дудки был прост и мудр: царь — богат, народ — беден, пусть же царь отдаст народу свои богатства, и тогда — все будут сытыми и
добрыми!
Боже мой, что значит богатство! Как оно разодрало глаза всем
добрым людям! Какою
завистью закипели сердца близких приятелей и даже родных!
— Ослепила корысть, — думчиво молвил Чапурин. — Ослепила она всех от большого до малого, от первого до последнего.
Зависть на чужое
добро свет кольцом обвила… Последни времена!
Ехидны
зависти везде, везде шипят;
Достоинство, талант и труд без награжденья.
Творите ли
добро — вам люди зло творят.
От каменных сердец не ждите сожаленья.
Сердце умерло, страстей нет — сожжены они огненным языком святого духа, их нет, и ничего нет, что исходит из страстей: злобы, лжи, вражды,
зависти, нет и
добра, нет и любви, нет и забот о чем бы то ни было…
Сама не зная почему, с самого первого знакомства с Марьей Ивановной невзлюбила ее
добрая, незлобивая Дарья Сергевна, почувствовала даже незнакомую дотоле ей неприязнь. Когда же увидала, что давно уже чуждавшаяся ее Дуня внезапно ожила от встречи с Марьей Ивановной, безотчетная неприязнь выросла в ней до ненависти. То не
зависть была, не досада, а какое-то темное, непонятное Дарье Сергевне предвиденье чего-то недоброго…
У моих
добрых чутких девочек, больших и маленьких, не может, не могло быть
зависти по отношению успеха к их подруге.
Ростовы уезжают из покидаемой войсками Москвы. В гостиной сидит их зять, полковник Берг, прямой предок нынешних истинно-русских инородцев. Он восхищается «истинно-древним мужеством российских войск» и почтительнейше просит старого графа уступить ему одну подводу, чтоб увезти купленную по случаю очень прекрасную шифоньерку с аглицким секретом. На дворе нагружаются
добром подводы, и отовсюду на них с
завистью глядят покидаемые в городе раненые. Тут же стоит Наташа с братом Петей.
Трагедия морали в том, что моральное сознание не может победить жестокости, жадности,
зависти, страха, ибо все эти состояния обладают способностью возрождаться под видом
добра.
Эта черная
зависть не доводит до
добра, она приводит к утере достоинства философии и философа.