Неточные совпадения
Отъезда
день давно просрочен,
Проходит и последний срок.
Осмотрен, вновь обит, упрочен
Забвенью брошенный возок.
Обоз обычный, три кибитки
Везут домашние пожитки,
Кастрюльки, стулья, сундуки,
Варенье в банках, тюфяки,
Перины, клетки с петухами,
Горшки, тазы et cetera,
Ну, много всякого добра.
И вот в избе между слугами
Поднялся шум, прощальный плач:
Ведут на двор осьмнадцать кляч...
— Ты, брат, глуп еще, я вижу. Ситниковы нам необходимы. Мне, пойми ты это, мне нужны подобные олухи. Не богам же, в самом
деле,
горшки обжигать!..
Как вдруг глубоко окунулась она в треволнения жизни и как познала ее счастливые и несчастные
дни! Но она любила эту жизнь: несмотря на всю горечь своих слез и забот, она не променяла бы ее на прежнее, тихое теченье, когда она не знала Обломова, когда с достоинством господствовала среди наполненных, трещавших и шипевших кастрюль, сковород и
горшков, повелевала Акулиной, дворником.
Когда Обломов не обедал дома, Анисья присутствовала на кухне хозяйки и, из любви к
делу, бросалась из угла в угол, сажала, вынимала
горшки, почти в одно и то же мгновение отпирала шкаф, доставала что надо и захлопывала прежде, нежели Акулина успеет понять, в чем
дело.
И они позвали его к себе. «Мы у тебя были, теперь ты приди к нам», — сказали они и угощали его обедом, но в своем вкусе, и потому он не ел. В грязном
горшке чукчанка сварила оленины, вынимала ее и
делила на части руками — какими — Боже мой! Когда он отказался от этого блюда, ему предложили другое, самое лакомое: сырые оленьи мозги. «Мы ели у тебя, так уж и ты, как хочешь, а ешь у нас», — говорили они.
— За пакостные
дела — больше не за что. За хорошие
дела не вызовут, потому незачем. Вот, например, я: сижу смирно, свое
дело делаю — зачем меня вызывать! Курица мне в суп понадобилась, молока
горшок, яйца — я за все деньги плачу. Об чем со мной разговаривать! чего на меня смотреть! Лицо у меня чистое, без отметин — ничего на нем не прочтешь. А у тебя на лице узоры написаны.
Бабушка, сидя под окном, быстро плела кружева, весело щелкали коклюшки, золотым ежом блестела на вешнем солнце подушка, густо усеянная медными булавками. И сама бабушка, точно из меди лита, — неизменна! А дед еще более ссохся, сморщился, его рыжие волосы посерели, спокойная важность движений сменилась горячей суетливостью, зеленые глаза смотрят подозрительно. Посмеиваясь, бабушка рассказала мне о
разделе имущества между ею и дедом: он отдал ей все
горшки, плошки, всю посуду и сказал...
— Четыре стены, до половины покрытые, так, как и весь потолок, сажею; пол в щелях, на вершок, по крайней мере, поросший грязью; печь без трубы, но лучшая защита от холода, и дым, всякое утро зимою и летом наполняющий избу; окончины, в коих натянутый пузырь смеркающийся в полдень пропускал свет;
горшка два или три (счастливая изба, коли в одном из них всякий
день есть пустые шти!).
— Ну, вот беда какая! И человеку конец приходит, а тут из-за глиняного
горшка! — громко сказала Лизавета Прокофьевна. — Неужто уж ты так испугался, Лев Николаич? — даже с боязнью прибавила она. — Полно, голубчик, полно; пугаешь ты меня в самом
деле.
— Я
дело говорю, — не унимался Егор. — Тоже вот в куфне сидел даве… Какой севодни у нас день-от, а стряпка говядину по
горшкам сует… Семка тоже говядину сечкой рубит… Это как?..
В
дни голодовок, — а ему приходилось испытывать их неоднократно, — он приходил сюда на базар и на жалкие, с трудом добытые гроши покупал себе хлеба и жареной колбасы. Это бывало чаще всего зимою. Торговка, укутанная во множество одежд, обыкновенно сидела для теплоты на
горшке с угольями, а перед нею на железном противне шипела и трещала толстая домашняя колбаса, нарезанная кусками по четверть аршина длиною, обильно сдобренная чесноком. Кусок колбасы обыкновенно стоил десять копеек, хлеб — две копейки.
Наконец парень образумился. Он перестал драться и остановился посреди опрокинутых и разбитых
горшков, почесывая затылок, как будто желая сказать: «Что ж это я, в самом
деле, наделал!»
— Что ж, батюшка, почему не попытаться горю пособить. Плохо
дело, что и говорить, да ведь ухватом из поломя
горшки вымаются, а бывает инольды, и зернышко из-под жернова цело выскочит; всяко бывает, какое кому счастье!
Однажды я достал
горшок и съел пару оладей, — Виктор избил меня за это. Он не любил меня так же, как и я его, издевался надо мною, заставлял по три раза в
день чистить его сапоги, а ложась спать на полати, раздвигал доски и плевал в щели, стараясь попасть мне на голову.
(Прим. автора.)] дать им два-три жирных барана, которых они по-своему зарежут и приготовят, поставить ведро вина, да несколько ведер крепкого ставленого башкирского меду, [Ста́вленый мед — мед, который парят в глухо замазанном сосуде.] да лагун [Лагу́н — бочонок.] корчажного крестьянского пива, [Корчажное пиво — варенное в корча́гах, т. е. в глиняных
горшках.] так и
дело в шляпе: неоспоримое доказательство, что башкирцы были не строгие магометане и в старину.
Ну тебя, ну матушка!..» Вскоре приходит девка с старухой из закуты в избушку, [Избушкой у казаков называется низенький холодный срубец, где кипятится и сберегается молочный скоп.] и обе несут два большие
горшка молока — подой нынешнего
дня.
В
делах семейных и хозяйственных никто не смел подавать голоса: жена не смела купить
горшка без его ведома; двадцатилетние сыновья не смели отойти за версту от дому без спросу.
На другой же
день можно было видеть, как тетка Анна и молоденькая сноха ее перемывали
горшки и корчаги и как после этого обе стучали вальками на берегу ручья. Глеб, который не без причины жаловался на потерянное время — время подходило к осени и пора стояла, следовательно, рабочая, — вышел к лодкам, когда на бледнеющем востоке не успели еще погаснуть звезды. За час до восхода он, Захар и Гришка были на Оке.
— Ну, что вы развалились, в самом-то деле-то?.. Экие бесстыжие, право!.. Право, бесстыжие!.. Чего разлеглись? — проговорила тетушка Анна, неожиданно появляясь перед снохами с лукошком на голове, с
горшками под мышкой. — Совести в вас нет… Хотя бы людей посрамились… Одна я за все и про все… Ух, моченьки нет!.. Ух, господи!
В один прекрасный
день он явился домой и завладел с помощью неизменного друга своего Захара всеми
горшками, кочергами, самыми любимыми лагунчиками старушки, — словом, унес всю посуду.
Круглова. Что видеть-то? Я и не то видала. Чмокнуть-то губами невелико
дело! Хошь бы тебя она теперь! Это что! Все равно что
горшок об
горшок; сколько ни бей, а масла небудет. А то есть
дело, которое совсем другого рода; тогда уж мать смотри только.
Так как портной пропадал по нескольку
дней сряду, деньги все пропивались и не на что было купить хлеба, Анна, для прокормления себя и ребенка, ходила на поденную работу. На это время поручала она мальчика старушке, жившей в одном с нею доме; летом старуха продавала яблоки, зимою торговала на Сенной вареным картофелем, тщательно прикрывая чугунный
горшок тряпкой и усаживаясь на нем с большим удобством, когда на дворе было слишком холодно. Она всюду таскала Петю, который полюбил ее и называл бабушкой.
Трубы не было; ее заменял глиняный
горшок с выбитым
дном для дыму.
Брат Петрусь достал дьячихино платье, принарядился кое-как и приготовленный
горшок поставил вверх
дном на голову, а в середину его утвердил свечу.
Напротив нас стояла гнилая избушка, в которой жил рыжий мужик Парфен, обладавший громадным носом; этот Парфен успевал аккуратно два раза в
день напиться и каждый раз производил в своей избенке настоящий геологический переворот — как-то разом все начинало лететь из избушки прямо на улицу:
горшки, ребятишки, ухваты и, жена Парфена вылетала после всего в самом отчаянном виде, с растрепанными волосами, босая, в растерзанном сарафанишке.
Конечно, мне уж теперь все нипочем: обдержался, обтерпелся человек, обмаслился, как коломенский
горшок, — все же я, однако, человек, а не какой-нибудь, в самом
деле, ничтожный
горшок.
Затем, когда огонек потухал и крупа была готова, они вынимали
горшок и братски
делили микроскопическое количество каши, которая, казалось, имела для них скорее некоторое символическое, так сказать, сакраментальное значение, чем значение питательного материала.
Дело совсем неисполнимое. Найти девицу и украсть — не велик труд, так! Но куда же он её спрячет по этим местам, где даже число
горшков в каждой избе известно на пятьдесят вёрст кругом? Жизнь прозрачная, — кроме тараканов — всё на счету.
В гостях на свадьбе аль на крестинах, в праздники тоже храмовые, у людей первым
делом брага да сусло… а там
горшки с табаком гостям на стол —
горшок молотого, да
горшок крошеного…
Голодный год прошел: злаки взошли, и люди и животные стали сыты. Хлеб созрел необыкновенно рано. В половине июня мужики уже парили в
горшках рожь и ели ее немолотую, а к Петрову
дню пекли «новый хлеб».
То-то и есть: молодые-то люди что новы
горшки — то и
дело бьются, а наш-от старый
горшок хоть берестой повит, да три века живет.
— Изволь, государь-батюшка, скушать все до капельки, не моги, свет-родитель, оставлять в
горшке ни малого зернышка. Кушай, докушивай, а ежель не докушаешь, так бабка-повитуха с руками да с ногтями. Не доешь — глаза выдеру. Не захочешь докушать, моего приказа послушать — рукам волю дам. Старый отецкий устав не смей нарушать — исстари так дедами-прадедами уложено и нáвеки ими установлено. Кушай же, свет-родитель, докушивай, чтоб
дно было наголо, а в
горшке не осталось крошек и мышонку поскресть.
Таким-то недобрым предзнаменованием начался этот новый
день, которому суждено было осветить борьбу отца Флавиана и дьякона Саввы с загадочным существом, шумевшим на чердаке и дошедшим до той крайней дерзости, чтобы выбросить из
горшка все тесто, назначенное на пироги духовенству.
Он был утомлен почти целым
днем, проведенным в городе, и с удовольствием вдыхал теплый вечерний воздух, смешанный с ароматом цветов, росших в
горшках вокруг террасы и клумбах сада.
В самом
деле, если разобрать его житье бытье, какие у него личные утехи? Никаких. Целый
день с утра он работает, читает, пишет, готовится к своей"скромной доле"и будет еще готовиться целыми годами трудов. Ему тридцать один год, и ни единой души, связанной с ним живой связью. Так он ведь и промается. Ему, положим, и не нужен pot au feu [буквально:
горшок с супом; здесь: семейный очаг (фр.).], но я верить не хочу, чтобы в иные минуты такое одиночество не давило его!
Что ж в самом
деле, ведь не боги же горшки-то обжигают!
В маленьких городах, в которых, кажется, и сами дома насквозь видны, где узнают, что у вас каждый
день готовится в
горшке или кастрюле, также скоро узнается и нравственность человека.
На рассвете нынешнего
дня отнес я без счету
горшок с золотом в развалины замка и там заклал его в стене восточной башни, от середнего круглого окна четвертый камень вниз.
Каждый
день предстояли новые издержки: были нужны стаканы, тарелки,
горшки, кастрюльки, сковороды…
— Вы только подумайте: в вашем селе Сосновке четыреста дворов. И в каждом дворе каждый
день топят печь, чтоб сварить
горшок щей и чугун картошки. Каждый себе отдельно печет хлеб. Каждый отдельно нянчит ребят. Каждый отдельно ухаживает за коровой, лошадью. Сколько на все без всякого толку тратится сил, времени, средств!
Хрущев вскоре достиг своего убежища — барки, вошел в каюту. Лунный свет слабо проникал в замерзшее маленькое окошко и освещал убогое помещение. Соломы в углу, служившей постелью, было довольно много — Василий Васильевич собрал ее в других частях барки, было даже несколько незатейливой глиняной посуды, кружка,
горшки, словом, каюта, за эти проведенные в ней несчастным молодым человеком
дни, приобрела некоторый вид домовитости.