Представьте себе маленькую, стриженую головку с густыми низко нависшими бровями, с птичьим носом, с
длинными седыми усами и с широким ртом, из которого торчит длинный черешневый чубук; головка эта неумело приклеена к тощему горбатому туловищу, одетому в фантастический костюм: в куцую красную куртку и в широкие ярко-голубые шаровары; ходила эта фигура, расставя ноги и шаркая туфлями, говорила, не вынимая изо рта чубука, а держала себя с чисто армянским достоинством: не улыбалась, пучила глаза и старалась обращать на своих гостей как можно меньше внимания.
Князь Дмитрий Павлович был чрезвычайно симпатичный старик, с открытым, добродушным, чисто русским лицом. Остатки седых волос были тщательно причесаны по-старинному, на виски, густые седые брови, нависшие на добрых, юношески-свежих глазах, были бессильны придать им суровый вид.
Длинные седые усы с подусниками сразу выдавали в нем старую военную складку, если бы даже он не был одет в серую форменную тужурку с светлыми пуговицами — его обыкновенный домашний костюм. Ноги старика были закрыты пледом.
Неточные совпадения
Нос клювом, как у ястреба,
Усы седые,
длинные,
И — разные глаза...
Усы седые,
длинные,
Ухватки молодецкие,
Венгерка с бранденбурами,
Широкие штаны.
Тесной группой шли политические, человек двадцать, двое — в очках, один — рыжий, небритый, другой —
седой, похожий на икону Николая Мирликийского, сзади их покачивался пожилой человек с
длинными усами и красным носом; посмеиваясь, он что-то говорил курчавому парню, который шел рядом с ним, говорил и показывал пальцем на окна сонных домов.
Nicolas подхватил Привалова под руку и потащил через ряд комнат к буфету, где за маленькими столиками с зеленью — тоже затея Альфонса Богданыча, — как в загородном ресторане, собралась самая солидная публика: председатель окружного суда, высокий старик с сердитым лицом и щетинистыми бакенбардами, два члена суда, один тонкий и
длинный, другой толстый и приземистый; прокурор Кобяко с
длинными казацкими
усами и с глазами навыкате; маленький вечно пьяненький горный инженер; директор банка, женатый на сестре Агриппины Филипьевны; несколько золотопромышленников из крупных, молодцеватый старик полицеймейстер с военной выправкой и
седыми усами, городской голова из расторговавшихся ярославцев и т. д.
Однако ж не
седые усы и не важная поступь его заставляли это делать; стоило только поднять глаза немного вверх, чтоб увидеть причину такой почтительности: на возу сидела хорошенькая дочка с круглым личиком, с черными бровями, ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками, с повязанными на голове красными и синими лентами, которые, вместе с
длинными косами и пучком полевых цветов, богатою короною покоились на ее очаровательной головке.
Впереди, постукивая перед собою
длинной палкой, шел старик с развевающимися
седыми волосами и
длинными белыми
усами.
Ставрученко был крепкий старик,
седой, с
длинными козацкими
усами и в широких козацких шароварах.
Теперь на том, кого мы до сих пор называли Ярошиньским, был надет
длинный черный сюртук. Толсто настеганная венгерка, в которой он сидел до этого времени, лежала на диване, а на столе, возле лампы, был брошен артистически устроенный
седой клочковатый парик и
длинные польские
усы.
Следом за мальчиком выбежало еще шесть человек: две женщины в фартуках; старый толстый лакей во фраке, без
усов и без бороды, но с
длинными седыми бакенбардами; сухопарая, рыжая, красноносая девица в синем клетчатом платье; молодая, болезненного вида, но очень красивая дама в кружевном голубом капоте и, наконец, толстый лысый господин в чесунчевой паре и в золотых очках.
А сбоку и немного сзади него тяжело шел рослый бритый человек, с толстыми
седыми усами, в
длинном сером пальто на красной подкладке и с желтыми лампасами на широких штанах. Он тоже, как хохол, держал руки за спиной, высоко поднял густые
седые брови и смотрел на Павла.
Навстречу Брагину из орехового кресла поднялся шустрый красивый старик с
седыми длинными усами и ласково заговорил.
Один встает из гроба в
длинной римской тоге, с
седою головою; другой в коротенькой гишпанской епанче, с черными
усами — и каждый, протирая себе глаза, начинает свою повесть с яиц Леды.
Он совсем молодчина: стройный, широкоплечий, с осанкой старого гусара;
седые волосы на голове острижены под гребенку, подбородок — бритый,
усы длинные, пушистые и серебряные, а глаза — точно у ястреба, только голубого цвета, а то такие же круглые, впалые, неподвижные и холодные.
После всех вошел
седой старик. Очевидно, его сняли с теплой лежанки собственно для этого случая. Волосы у него были белые, как снег, редкие
усы и борода тоже. Рука, опиравшаяся на
длинную палку, дрожала. Под другую руку его поддерживал молодой ямщик, вероятно, внук.
Офицер вошел в гостиную развалистою походкой кавалериста. Ему на вид было уже сильно за тридцать.
Длинные усы падали на щеки, коротко остриженная голова уже начинала
седеть. Сюртук сидел умышленно мешковато, как и рейтузы.
Главноуправляющий имениями графини Завадской, имевший на нее, как мы уже знаем из рассказа швейцара, такое неотразимое влияние — был атлетически сложенный мужчина лет шестидесяти, с подстриженными под гребенку
седыми как лунь волосами,
длинными усами с подусниками, придававшими воинственный вид до сих пор еще чрезвычайно красивому лицу, с крупными, правильными чертами и темно-карими большими глазами.
Время его сильно изменило, и хотя он был по-прежнему строен, так как некоторая полнота известных лет скрадывалась высоким ростом, но совершенно
седой. Белые как лунь волосы были на голове низко подстрижены, по-английски. Бороды он не носил, а совершенно белые
усы с
длинными подусниками придавали ему сходство с известным портретом Тараса Бульбы.