Неточные совпадения
— И все считает, считает: три миллиона лет, семь миллионов километров, — всегда множество нулей. Мне, знаешь, хочется целовать милые глаза его, а он — о Канте и Лапласе, о граните, об
амебах. Ну, вижу, что я для него тоже нуль, да еще и несуществующий какой-то нуль. А я уж так влюбилась, что хоть в море прыгать.
Он пробовал ей объяснить теорию происхождения видов, начиная от
амебы и кончая Наполеоном.
Пушкин перед смертью испытывал страшные мучения, бедняжка Гейне несколько лет лежал в параличе; почему же не поболеть какому-нибудь Андрею Ефимычу или Матрене Саввишне, жизнь которых бессодержательна и была бы совершенно пуста и похожа на жизнь
амебы, если бы не страдания?
Но ни он, ни гул весенней Москвы нисколько не занимали профессора Персикова. Он сидел на винтящемся трехногом табурете и побуревшими от табаку пальцами вертел кремальеру великолепного цейсовского микроскопа, в который был заложен обыкновенный неокрашенный препарат свежих
амеб. В тот момент, когда Персиков менял увеличение с пяти на десять тысяч, дверь приоткрылась, показалась остренькая бородка, кожаный нагрудник, и ассистент позвал...
Во-первых, они объемом приблизительно в два раза превышали обыкновенных
амеб, а во-вторых, отличались какою-то особенной злобой и резвостью.
Серенькие
амебы, выпуская ложноножки, тянулись изо всех сил в красную полосу и в ней (словно волшебным образом) оживали.
— Надо полагать, что в спектре солнца его нет… гм… ну, одним словом, надо полагать, что добыть его можно только от электрического света. — Он любовно поглядел на матовый шар вверху, вдохновенно подумал и пригласил к себе в кабинет Иванова. Он все ему рассказал и показал
амеб.
Во второй вечер профессор, осунувшийся и побледневший без пищи, взвинчивая себя лишь толстыми самокрутками, изучал новое поколение
амеб, а в третий день он перешел к первоисточнику, т. е. к красному лучу.
Правым глазом видел Персиков мутноватый белый диск и в нем смутных бледных
амеб, а посредине диска сидел цветной завиток, похожий на женский локон.
Благодаря тому, что ассистент отозвал профессора,
амебы пролежали полтора часа под действием этого луча, и получилось вот что: в то время как в диске вне луча зернистые
амебы лежали вяло и беспомощно, в том месте, где пролегал красный заостренный меч, происходили странные явления.
Очевидно, что-то очень интересное можно было рассмотреть в брыжейке лягушки, где, как на ладони видные, по рекам сосудов бойко бежали живые кровяные шарики. Персиков забыл о своих
амебах и в течение полутора часов по очереди с Ивановым припадал к стеклу микроскопа. При этом оба ученые перебрасывались оживленными, но непонятными простым смертным словами.
(В действительности
амеба — крохотное существо, видимое только в сильный микроскоп.)