Неточные совпадения
Барин помнит даже, что в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля, в прошлом
дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То в поле чужих мужиков встретит да спросит, то напишет кто-нибудь из города, а не то так, видно, во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер, так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик выйдет весь в поту из кабинета, как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.
— Да я-то враг, што ли, самому себе? — кричал Тит, ударяя себя в грудь кулаком. — На свои глаза свидетелей не надо… В первую голову всю свою семью выведу в орду. Все у меня есть, этово-тово, всем от
господа бога доволен, а в орде лучше… Наша заводская копейка
дешевая, Петр Елисеич, а хрестьянская двухвершковым гвоздем приколочена. Все свое в хрестьянах: и хлеб, и харч, и обуй, и одёжа… Мне-то немного надо, о молодых стараюсь…
— Позвольте,
господа, — начал он, — я думаю, что никому из нас нет дела до того, как кто поступит с своими собственными деньгами. Позвольте, вы, если я понимаю, не того мнения о нашей ассоциации. Мы только складываемся, чтобы жить
дешевле и удобнее, а не преследуем других идей.
«А вот, говорит, за двадцать верст отселе у
господина помещика лес за сорок тысяч купили, а лесу-то там по
дешевой цене тысяч на двести будет».
— Как нынче и на свете стало жить — не знаем, — начал он, —
господа, выходит, пошли скупые, работы
дешевые… Задаточку уж, ваше высокородие, извольте мне пожаловать, — прибавил он еще более просящим голосом.
Маргаритов. Пусть слышит, я правду говорю. Бежать бы нам из этого дома, а куда?
Дешевые квартиры все такие: либо за перегородкой мастеровые, которые уж совсем никогда не говорят по-человечески, а только ругаются с утра до ночи, либо у хозяйки муж или сын пьяницы. И ты, ангельская душа, должна жить под одной крышей с таким
господином. Только видеть-то его для порядочной девушки уж есть оскорбление.
— На базаре
дешевле не купишь, а в лесу какая им цена? — подхватили лесники. — Здесь этого добра у нас вдоволь… Хочешь,
господин купец, скинем за волочки для твоей милости шесть рублев три гривны… Как раз три целковых выйдет.
В этих-то роскошных домах европейского города и живут хозяева острова — голландцы и вообще все пребывающие здесь европейцы, среди роскошного парка, зелень которого умеряет зной, в высокой, здоровой местности, окруженные всевозможным комфортом, приноровленным к экваториальному климату, массой туземцев-слуг, баснословно
дешевых, напоминая своим несколько распущенным образом жизни и обстановкой плантаторов Южной Америки и, пожалуй, богатых
бар крепостного времени, с той только разницей, что обращение их с малайцами, несмотря на презрительную высокомерность европейца к темной расе, несравненно гуманнее, и сцены жестокости, подобные тем, какие бывали в рабовладельческих штатах или в русских помещичьих усадьбах былого времени, здесь немыслимы: во-первых, малайцы свободный народ, а во-вторых, в них развито чувство собственного достоинства, которое не перенесет позорных наказаний.
В тюричках и в платочках у посетителей припрятаны
дешевые лакомства вроде рожков, маковников, медовых пряников, паточных карамелек, орехов, подсолнышков. Еще чаще приносятся булки и сладкие сухарики, иной раз кусочки колбасы на хлебе, иногда остатки кушаний от барского стола. Последнее в том случае, если мать, тетка или старшая сестра либо бабушка служат у
господ в доме.
— Нонешние времена, это которое… сущая беда! — лепечет козлиная бородка в шапке с ушами. — Годов пять назад
дешевле восьми рублей никакой сплавщик не брал. За восемь, сделай милость, поплыву, а
дешевле не желаю… А нынче еле четыре дают, а? Сущее наказание! И отчего оно так стало,
господь его знает!
— Кто говорит, напускное: — ответил Ихменьев, понижая тон. — Ах, Антонина Сергеевна, изверился я в овации, в крики и вызовы!
Дешевый это товар. Везде кричат, всем делают овации. Завтра половина этой самой молодежи будет бесноваться и выкатывать
господина Фигнера и госпожу Медею Мей до изнеможения. Настоящий-то Петербург вы теперь познали, — тот, где ваш муж начинает свое поступательное движение…
Хозяйство от такого распоряжения не потерпело; напротив того, верный слуга покупал все
дешевле своего
барина, да еще умел, за недостатком денег, кредитоваться то у одного, то у другого торговца.