Неточные совпадения
Дмитрий явился в десятом часу утра, Клим Иванович еще не успел одеться. Одеваясь, он посмотрел в щель неприкрытой двери
на фигуру брата.
Держа руки за спиной, Дмитрий стоял пред книжным шкафом,
на сутулых
плечах висел длинный, до колен, синий пиджак, черные брюки заправлены за сапоги.
Шествие замялось. Вокруг гроба вскипело не быстрое, но вихревое движение, и гроб — бесформенная масса красных лент, венков, цветов — как будто поднялся выше; можно было вообразить, что его
держат не
на плечах, а
на руках, взброшенных к небу. Со двора консерватории вышел ее оркестр, и в серый воздух, под низкое, серое небо мощно влилась величественная музыка марша «
На смерть героя».
Пела она, размахивая пенсне
на черном шнурке, точно пращой, и пела так, чтоб слушатели поняли: аккомпаниатор мешает ей. Татьяна, за спиной Самгина, вставляла в песню недобрые словечки, у нее, должно быть, был неистощимый запас таких словечек, и она разбрасывала их не жалея. В буфет вошли Лютов и Никодим Иванович, Лютов шагал, ступая
на пальцы ног, сафьяновые сапоги его мягко скрипели, саблю он
держал обеими
руками, за эфес и за конец, поперек живота; писатель, прижимаясь
плечом к нему, ворчал...
Особенно звонко и тревожно кричали женщины. Самгина подтолкнули к свалке, он очутился очень близко к человеку с флагом, тот все еще
держал его над головой, вытянув
руку удивительно прямо: флаг был не больше головного платка, очень яркий, и струился в воздухе, точно пытаясь сорваться с палки. Самгин толкал спиною и
плечами людей сзади себя, уверенный, что человека с флагом будут бить. Но высокий, рыжеусый, похожий
на переодетого солдата, легко согнул
руку, державшую флаг, и сказал...
Нестерпимо длинен был путь Варавки от новенького вокзала, выстроенного им, до кладбища. Отпевали в соборе, служили панихиды пред клубом, техническим училищем, пред домом Самгиных. У ворот дома стояла миловидная, рыжеватая девушка,
держа за
плечо голоногого, в сандалиях, человечка лет шести; девушка крестилась, а человечек, нахмуря черные брови,
держал руки в карманах штанишек. Спивак подошла к нему, наклонилась, что-то сказала, мальчик, вздернув
плечи, вынул из карманов
руки, сложил их
на груди.
— Петровна, — сказала Тося, проходя мимо ее, и взмахнула
рукой, точно желая ударить старушку, но только указала
на нее через
плечо большим пальцем. Старушка,
держа в
руках по бутылке, приподняла голову и кивнула ею, — лицо у нее было остроносое, птичье, и глаза тоже птичьи, кругленькие, черные.
Самгина толкала, наваливаясь
на его
плечо, большая толстая женщина в рыжей кожаной куртке с красным крестом
на груди, в рыжем берете
на голове;
держа на коленях обеими
руками маленький чемодан, перекатывая голову по спинке дивана, посвистывая носом, она спала, ее грузное тело рыхло колебалось, прыжки вагона будили ее, и, просыпаясь, она жалобно вполголоса бормотала...
Она хотела привстать, чтоб половчее сесть, но он
держал крепко, так что она должна была опираться
рукой ему
на плечо.
— Я очень обрадовалась вам, брат, все смотрела в окно, прислушиваясь к стуку экипажей… — сказала она и, наклонив голову, в раздумье, тише пошла подле него, все
держа свою
руку на его
плече и по временам сжимая сильно, как птицы когти, свои тонкие пальцы.
— Вот видите, — заметил Марк, — однако вас учили, нельзя прямо сесть за фортепиано да заиграть.
Плечо у вас
на портрете и криво, голова велика, а все же надо выучиться
держать кисть в
руке.
Главный кассир начал ходить по комнате. Впрочем, он более крался, чем ходил, и таки вообще смахивал
на кошку.
На плечах его болтался старый черный фрак, с очень узкими фалдами; одну
руку он
держал на груди, а другой беспрестанно брался за свой высокий и тесный галстух из конского волоса и с напряжением вертел головой. Сапоги он носил козловые, без скрипу, и выступал очень мягко.
На другой стороне сидит здоровенный, краснорожий богатырь в одной рубахе с засученным до
плеча рукавом, перед ним цирюльник с окровавленным ланцетом — значит, уж операция кончена; из
руки богатыря высокой струей бьет, как из фонтана, кровь, а под
рукой стоит крошечный мальчишка, с полотенцем через
плечо, и
держит таз, большой таз, наполовину полный крови.
Бабушка, сидя около меня, чесала волосы и морщилась, что-то нашептывая. Волос у нее было странно много, они густо покрывали ей
плечи, грудь, колени и лежали
на полу, черные, отливая синим. Приподнимая их с пола одною
рукою и
держа на весу, она с трудом вводила в толстые пряди деревянный редкозубый гребень; губы ее кривились, темные глаза сверкали сердито, а лицо в этой массе волос стало маленьким и смешным.
— Славная какая! — произнесла она, отодвинув от себя Гловацкую, и,
держа ее за
плечи, любовалась девушкою с упоением артиста. — Точно мать покойница: хороша; когда б и сердце тебе Бог дал материно, — добавила она, насмотревшись
на Женни, и протянула
руку стоявшему перед ней без шапки Никитушке.
— Нет, видишь, Ваня, — продолжала она,
держа одну свою ручку
на моем
плече, другою сжимая мне
руку, а глазками заискивая в моих глазах, — мне показалось, что он был как-то мало проникнут… он показался мне таким уж mari [мужем (франц.)], — знаешь, как будто десять лет женат, но все еще любезный с женой человек.
Матери хотелось сказать ему то, что она слышала от Николая о незаконности суда, но она плохо поняла это и частью позабыла слова. Стараясь вспомнить их, она отодвинулась в сторону от людей и заметила, что
на нее смотрит какой-то молодой человек со светлыми усами. Правую
руку он
держал в кармане брюк, от этого его левое
плечо было ниже, и эта особенность фигуры показалась знакомой матери. Но он повернулся к ней спиной, а она была озабочена воспоминаниями и тотчас же забыла о нем.
— Да, я знаю, — ответила мне. И потом — все еще
держа у меня
на плечах свои
руки и глазами не отпуская моих глаз: — Тогда — до завтра. Завтра — в двенадцать: ты помнишь?
Бешеная, хлещущая радость. Я хочу крикнуть что-то вроде: «Так ее!», «
Держи ее!» — но слышу только свой шепот. А
на плече у меня — уже тяжелая
рука, меня
держат, ведут, я пытаюсь объяснить им…
Это уже не
на экране — это во мне самом, в стиснутом сердце, в застучавших часто висках. Над моей головой слева,
на скамье, вдруг выскочил R-13 — брызжущий, красный, бешеный.
На руках у него — I, бледная, юнифа от
плеча до груди разорвана,
на белом — кровь. Она крепко
держала его за шею, и он огромными скачками — со скамьи
на скамью — отвратительный и ловкий, как горилла, — уносил ее вверх.
Я
держал руки по швам и каблуки вместе, тянул носок вниз при маршировке, кричал во все горло: «
На плечо!», — ругался и злился из-за приклада, «недовернутого
на себя», трепетал перед сотнями людей…
Он
держал ее
руку точно пришпиленной к своему левому бедру; она же томно опиралась подбородком
на другую
руку, лежавшую у него
на плече, а голову повернула назад, к зале, в манерном и неестественном положении.
Санин соскочил с коня и подбежал к ней. Она оперлась об его
плечи, мгновенно спрыгнула
на землю и села
на одном из моховых бугров. Он стоял перед нею,
держа в
руках поводья обеих лошадей.
В
руках он
держал что-то большое, белое и
на первый взгляд странное, а из-за его
плеча выглядывало дуло ружья, тоже длинное.
Высокий человек в кожаном переднике, с голыми огромными
руками,
держит на плече девочку лет шести, серенькую, точно мышь, и говорит женщине, идущей рядом с ним, ведя за
руку мальчугана, рыжего, как огонь...
Шуршат и плещут волны. Синие струйки дыма плавают над головами людей, как нимбы. Юноша встал
на ноги и тихо поет,
держа сигару в углу рта. Он прислонился
плечом к серому боку камня, скрестил
руки на груди и смотрит в даль моря большими главами мечтателя.
Князь после того пошел к Жиглинским. Насколько дома ему было нехорошо, неловко, неприветливо, настолько у Елены отрадно и успокоительно. Бедная девушка в настоящее время была вся любовь: она только тем день и начинала, что ждала князя. Он приходил… Она сажала его около себя… клала ему голову
на плечо… по целым часам смотрела ему в лицо и
держала в своих
руках его
руку.
Вынувши шинель, он весьма гордо посмотрел и,
держа в обеих
руках, набросил весьма ловко
на плеча Акакию Акакиевичу; потом потянул и осадил ее сзади
рукой книзу; потом драпировал ею Акакия Акакиевича несколько нараспашку.
Катерина Львовна вскрикнула; но голоса ее не было слышно из-под свиты, окутывающей ее голову. Она рванулась, но тоже без успеха:
на плечах ее сидел здоровый арестант и крепко
держал ее
руки.
Сергей обнял молодую хозяйку и прижал ее твердую грудь к своей красной рубашке. Катерина Львовна только было шевельнула
плечами, а Сергей приподнял ее от полу,
подержал на руках, сжал и посадил тихонько
на опрокинутую мерку.
Чувствуется холод, слышится вой ветра и тяжелое хлопанье рогожки
на крышке возка, а прямо перед глазами стоит Селиван, в свитке
на одно
плечо, а в вытянутой нам
руке держит фонарь…
Надо было видеть, как он лихо танцевал с ней модные танцы, па-д'эспань, па-де-патинер, краковяк и лезгинку, как, оставив свою даму
на одном конце комнаты, он ловко скакал вокруг самого себя,
держа руку над головой и живописно изогнувшись, как уже
на другом конце, отделенный от дамы другими парами, он выделывал, щелкая каблуками, соло, как потом он стремительно мчался, кружась и толкая других танцоров, к покинутой даме, как он встряхивал
плечами и округленными локтями в такт музыке и как, геройски полуобернувшись направо к Александре Васильевне, он наступал
на чужие каблуки и платья.
— Когда же рушники готовить будем? — заговорила девушка, все еще
держа руки на плечах Филиппа и обдавая его горячим взглядом черных очей. — Ведь уж скоро филипповки.
Вид его поразил всех;
на голове его была надета черная пуховая шляпа с широкими полями; длинные седые волосы лежали по
плечам; крупные черты лица были выразительны; одет он был в темный сюртук; в
руках держал камышовую трость с золотым набалдашником.
Тихий барин сидел в тени берёз за большим столом, в одной
руке он
держал платок, а другою, с циркулем в ней, измерял что-то
на листе ослепительно белой бумаги. И сам он был весь белый, точно снегом осыпан от
плеч до пят, только шея, лицо и шляпа — жёлтые, разных оттенков, шляпа — ярче, а кожа темнее. Над ним кружились осы, он лениво взмахивал платком и свистел сквозь зубы.
Платонов. Экая… Ну, слава богу.
Рука болит… Дайте мне еще пить. Я сам ужасно болен, Николай! Еле голову
на плечах держу… Того и смотри, что свалится… У меня, должно быть, горячка будет. Солдатики в ситцевых мундирах, с острыми шапочками так и мелькают перед глазами… Желто и зелено кругом… Закати мне chinini sulphurici…
Не архиерей у него
на уме, а белые атласные
плечи; не владыку Антония он
на памяти
держит, про то сладко вспоминает, как, гуляя по лесочку
рука об
руку с Прасковьей Патаповной, горячо обнимал ее, целовал в уста алые и в пухлые, мягкие щеки.
Маленькое, кривобокое, с большим горбом за
плечами существо близко-близко стоит около Дуни и
держит исхудалую сухую
руку у нее
на плече.
Форова подошла и стала молча за
плечом хозяйки. Подозеров сидел
на земляной насыпи погреба и,
держа в левой
руке своей худую и бледную ручку глухонемой Веры, правою быстро говорил с ней глухонемою азбукой. Он спрашивал Веру, как она живет и что делала в то время, как они не видались.
Но в это же самое мгновение за
плечами Горданова грянул выстрел, и пуля влипла в стену над головой Павла Николаевича, а Жозеф, колеблясь
на ногах,
держал в другой
руке дымящийся пистолет и шептал...
В толпе арестованных Катя увидела высокую фигуру отца с седыми косицами, падающими
на плечи. Ворота открылись, вышла первая партия, окруженная солдатами со штыками. Шел, с лопатой
на плече, седобородый генерал, два священника. Агапов прошел в своем спортсменском картузике. Молодой горбоносый караим с матовым, холеным лицом, в модном костюме, нес
на левом
плече кирку, а в правой
руке держал объемистый чемоданчик желтой кожи. Партия повернула по набережной влево.
— Постелем и другой тогда; не занять взять. Ну, что твой отец, Андрюша? — прибавил Образец,
держа мальчика между колен и положа ему
руку на плечо.
Мы бросились толпою в маленький номерок, который занимал Саша, и увидали поражающую картину: посреди комнаты, освещенной одною догоравшею свечкой, стоял бледный, испуганный денщик Саши и
держал его в своих объятиях, меж тем как голова Саши лежала у него
на плече.
Руки его повисли, как плети, но согнувшиеся в коленах ноги еще делали такие судорожные движения, как будто его щекотали и он смеялся.
Глеб Алексеевич сидел
на диване, а рядом с ним сидела Фимка. Он обвил одною
рукой ее стан, а другой
держал ее за
руку. Она склонила
на его
плечо свою голову и оба они любовно смотрел друг
на друга. Вот он наклонился к ней, и губы их слилились в нежном поцелуе.
С одной стороны в углу купидон с дубинкою
на плече вытянулся как бы
на караул; с другой стороны другой ледяной купидон, прислонясь к окну,
держал палец правой
руки на губах, а левой
рукою предлагал рог изобилия, желая, конечно, дать знать, что скромность доставляет богатство и прочие дары фортуны.
На барышне теперь уже не было её утреннего пеньюара и шарфа. Изящный костюм для гулянья ловко обхватывал её тонкую фигуру, a пышно завитую голову покрывала нарядная шляпа со страусовым пером.
Держа в
руках огромнейших размером модную муфту, Натали порхнула к зеркалу и стала охорашиваться перед ним, небрежно бросая через
плечо по адресу Даши...
Костюм этот был потертый озям с видневшеюся
на груди холщевою сорочкою,
на голове у него был зимний треух,
на ногах бродни, а за
плечами кожаная котомка, видимо, далеко не вмещавшая в себя многого. В правой
руке он
держал суковатую палку.
Одна ее
рука была в
руке мальчика, а в другой она
держала корзину, из которой выглядывали красные хвостики моркови, помидоры и кочан капусты; другая пара — старая дворничиха с метлой
на плече, в огромном белом чепце.
Я слез с дрожек и подошел к Илье.
На руках, под накинутым
на плечи зипуном, он
держал закутанного в свивальник ребенка. Я спросил...