Неточные совпадения
Он лежал в первой комнате
на постели, подложив одну руку под затылок, а другой
держа погасшую трубку; дверь во вторую комнату была заперта
на замок, и ключа в замке не было. Я все это тотчас заметил… Я начал кашлять и постукивать каблуками о
порог — только он притворялся, будто не слышит.
Нянька Евгенья, присев
на корточки, вставляла в руку Ивана тонкую свечу; Иван не
держал ее, свеча падала, кисточка огня тонула в крови; нянька, подняв ее, отирала концом запона и снова пыталась укрепить в беспокойных пальцах. В кухне плавал качающий шёпот; он, как ветер, толкал меня с
порога, но я крепко держался за скобу двери.
Внизу,
на пороге гостиной, улучив удобное мгновение, Владимир Николаич прощался с Лизой и говорил ей,
держа ее за руку: «Вы знаете, кто меня привлекает сюда; вы знаете, зачем я беспрестанно езжу в ваш дом; к чему тут слова, когда и так все ясно».
…Он простоял у окна вплоть до времени, когда все в доме встали, спешно умылся, оделся, пошёл в кухню, отворил дверь и встал
на пороге. Сидя за столом, Маркуша
держал Борю меж колен, говоря ему...
Она сидела у себя в кабинете, когда Литвинов вошел к ней. Его ввела та же тринадцатилетняя девочка, которая накануне караулила его
на лестнице.
На столе перед Ириной стоял раскрытый полукруглый картон с кружевами; она рассеянно перебирала их одною рукой, в другой она
держала письмо Литвинова. Она только что перестала плакать: ресницы ее смокли и веки припухли:
на щеках виднелись следы неотертых слез. Литвинов остановился
на пороге: она не заметила его входа.
Жена Долинского живет
на Арбате в собственном двухэтажном доме и
держит в руках своего седого благодетеля. Викторинушку выдали замуж за вдового квартального. Она пожила год с мужем, овдовела и снова вышла за молодого врача больницы, учрежденной каким-то «человеколюбивым обществом», которое матроска без всякой задней мысли называет обыкновенно «самолюбивым обществом». Сама же матроска состоит у старшей дочери в ключницах; зять-лекарь не пускает ее к себе
на порог.
Но, открыв дверь, стоя
на пороге её, он тотчас убедился, что всё уже было: хладнокровный поручик, строго сдвинув брови, стоял среди комнаты в расстёгнутом кителе,
держа руки в карманах, из-под кителя было видно подтяжки, и одна из них отстёгнута от пуговицы брюк; Полина сидела
на кушетке, закинув ногу
на ногу, чулок
на одной ноге спустился винтом, её бойкие глаза необычно круглы, а лицо, густо заливаясь румянцем, багровеет.
— Судя по нравам Англии и даже Польши, — говорил Бенни, — я думал, что меня или вовсе не захотят
на порог пустить, или же примут так, чтобы я чувствовал, что сделал мой товарищ, и я готов был не обижаться, как бы жестко меня ни приняли; но, к удивлению моему, меня обласкали, и меня же самого просили забыть о случившейся вчера за столом истории. Они меня же сожалели, что я еду с таким человеком, который так странно себя
держит. Эта доброта поразила меня и растрогала до слез.
Философ уселся вместе с другими в обширный кружок
на вольном воздухе перед
порогом кухни. Скоро баба в красном очипке высунулась из дверей,
держа в обеих руках горячий горшок с галушками, и поставила его посреди готовившихся ужинать. Каждый вынул из кармана своего деревянную ложку, иные, за неимением, деревянную спичку. Как только уста стали двигаться немного медленнее и волчий голод всего этого собрания немного утишился, многие начали разговаривать. Разговор, натурально, должен был обратиться к умершей.
Заткнув за кушак кинжал, подаренный мне Керимом, я сняла со стены еще и дедушкино оружие и поспешно вышла
на улицу, где у
порога сакли Селим
держал под узды моего коня.
Я дал слово
держать это дело в большом секрете — и мы благополучно расстались бы
на этом, если бы матушка, встретив меня у
порога залы, не спросила, с кем я говорил, — и, узнав, что это был мой корпусный товарищ, не послала меня немедленно воротить его и привести к ней.
Мы выпили, закусили. Стали пить чай. Лизар
держал в корявых руках блюдечко и, хмурясь, дул в него. Хозяйка снова появилась
на пороге, прямая и неподвижная. За ее юбку держались два мальчугана. Засунув пальцы в рот, они исподлобья внимательно смотрели
на нас. Из оконца подызбицы тянуло запахом прелого картофеля.
— Тьфу-тьфу, служивый… Русская я, орловской породы, мценского завода. Да знахарством все промышляла по слабости здоровья. Рукоделье такое: бес ухмыляется, ангел рукой закрывается. Стало быть, образ мне в избе
держать несподручно. Всухомятку молюсь, —
на порог выйду, звездам поклонюсь, «Славу в вышних» пошепчу… Авось Господь Бог услышит.
Девушки, видевшие из окон происшедшую свалку, но хорошенько не разобравшие в чем дело, кинулись к ней
на помощь вместе с продолжавшей причитать Панкратьевной. Их визг и крики смертельного испуга огласили княжеские хоромы. В этот же момент
на пороге светлицы появился князь Владимир Воротынский, схватил бесчувственную княжну и бросился,
держа ее
на руках, как ребенка, вниз по лестнице. Все это было делом одной минуты.