Неточные совпадения
Вслед
за этим он втолкнул во двор Маракуева, без фуражки, с растрепанными
волосами, с темным лицом и засохшей рыжей царапиной от уха к носу.
Держался Маракуев неестественно прямо, смотрел на Макарова тусклым взглядом налитых кровью глаз и хрипло спрашивал сквозь зубы...
Варвара сидела у борта,
держась руками
за перила, упираясь на руки подбородком, голова ее дрожала мелкой дрожью, непокрытые
волосы шевелились. Клим стоял рядом с нею, вполголоса вспоминая стихи о море, говорить громко было неловко, хотя все пассажиры давно уже пошли спать. Стихов он знал не много, они скоро иссякли, пришлось говорить прозой.
Взойдя на кафедру, останавливался, как Лотоцкий, всегда в одной позе,
держась рукой
за клок
волос, по странной игре природы торчавший у самого горла (борода и усы у него не росли).
Держась рукой
за воображаемую цепочку и в то же время оскаливаясь, приседая, как мартышка, часто моргая веками и почесывая себе то зад, то
волосы на голове, он пел гнусавым, однотонным и печальным голосом, коверкая слова...
Он почувствовал, наконец, на руке своей ее стан, чувствовал, как ее ручка крепко
держалась за его руку; он видел почти перед глазами ее белую, как морская пена, грудь, впивал аромат
волос ее и пришел в какое-то опьянение.
Вскоре передо мной мелькнула лесная вырубка. Распаханная земля густо чернела жирными бороздами, и только островками зелень
держалась около больших, еще не выкорчеванных пней.
За большим кустом, невдалеке от меня, чуть тлелись угли костра, на которых стоял чайник. Маруся сидела вполоборота ко мне. В эту минуту она распустила на голове платок и поправляла под ним
волосы. Покончив с этим, она принялась есть.
Рука, которой она
держалась за косяк двери, замерла;
волосы от ветра шевелились на голове, а давно отвязавшаяся ставня упорно продолжала хлопать, с каждым разом повторяя: нет, нет, нет.
Лариса дрожала и молча искала рукой, не
держится ли где-нибудь
за ее
волосы мышь.
В креслице качель сидела и покачивалась в короткой темной кофточке и клетчатой юбке, с шапочкой на голове, девушка лет восемнадцати, не очень рослая. Свежие щеки отзывались еще детством — и голубые глаза, и волнистые светлые
волосы, низко спадавшие на лоб. Руки и ноги свои, маленькие и также по-детски пухлые, она неторопливо приводила в движение, а пальцами рук, без перчаток, перебирала,
держась ими
за веревки, и раскачивала то одной, то другой ногой.
Герасим — стройный парень, высокий и широкоплечий, с мелким веснущатым лицом;
волосы в скобку, прямые, совсем невьющиеся; на губах и подбородке — еле заметный пушок, а ему уж
за двадцать лет. Очень силен и
держится прямо, как солдат. Он из дальнего уезда, из очень бедной Деревни. Ходит в лаптях и мечтает купить сапоги. Весь он для меня, со своими взглядами, привычками, — человек из нового, незнакомого мне мира, в который когда заглянешь — стыдно становится, и не веришь глазам, что это возможно.