Неточные совпадения
Эти
дерева были так скользки, что мы едва могли
держаться на ногах.
Восточный склон Сихотэ-Алиня совершенно голый. Трудно представить себе местность более неприветливую, чем истоки реки Уленгоу. Даже не верится, что здесь был когда-нибудь живой лес. Немногие
деревья остались стоять на своих корнях. Сунцай говорил, что раньше здесь
держалось много лосей, отчего и река получила название Буй, что значит «сохатый»; но с тех пор как выгорели леса, все звери ушли, и вся долина Уленгоу превратилась в пустыню.
Валить
дерево в реку против самого Дерсу было опасно, потому что оно могло сбить его с сука, за который он
держался.
Дикая кошка ведет одинокий образ жизни и
держится в густых сумрачных лесах, где есть скалистые утесы и дуплистые
деревья. Это весьма осторожное и трусливое животное становится способным на яростное нападение при самозащите. Охотники делали опыты приручения молодых котят, но всегда неудачно. Удэгейцы говорят, что котята дикой кошки, даже будучи взяты совсем малыми, никогда не ручнеют.
Вывод дроздят бывает довольно рано, в первой половине июня, но они долго остаются в гнезде и на сучьях выводного
дерева, пока не начнут летать, как старые; потом некоторое время
держатся весьма скрытно в частых и мелких лесных поростях; потом начинают небольшими станичками летать на ягоды, а потом уже к осени сваливаются в большие станицы.
Предположение, что они прячутся в глухие, неудобопроходимые болота, поросшие
деревьями, кустами и высоким камышом, где выводят детей,
держатся до совершенного их возраста и оттуда потом перемешаются снова в свои обыкновенные болота, — такое предположение меня не удовлетворяет.
Надобно подвигаться вперед тихим, ровным шагом, осматривая или заставляя собаку обыскивать все места направо и налево, стараясь
держаться так, чтоб
деревья и кусты, где всегда происходит эта стрельба, сколько менее мешали выстрелам.
Голубята выводятся покрытые бледно-желтоватым пухом; они не оставляют гнезда, покуда не оперятся, да и потом долго
держатся по сучьям родимого
дерева, или гнездового, сначала перепрыгивая с сучка на сучок, а потом и перелетывая.
Всякая птица
держится около воды, а рябчики, как говорят охотники, любят, сидя на
деревьях, дремать под тихое журчанье лесной речки, в которой завелись уже и кутема и пеструшка, и выпрыгивают по вечерним зарям на поверхность воды, ловя толкущихся на ней мошек и сумеречных бабочек.
Все другие породы лесной дичи, для добывания корма или для избежания капели с
дерев в ненастную погоду, иногда хоть на короткое время оставляют лес, рябчик — никогда; он даже не водится в отдельных лесных колках: сплошные леса, занимающие большое пространство, предпочтительно краснолесье, — вот его постоянное жилище и летом и зимой; впрочем, он водится и
держится иногда и в обширном чернолесье.
Подлесок состоял из редких кустарников, главным образом из шиповника, березы Миддендорфа и сорбарии. Кое-где виднелись пионы и большие заросли грубых осок и папоротников. Почти все
деревья имели коренастую и приземистую форму. Обнаженные корни их, словно гигантские лапы каких-то чудовищ, скрывающихся в земле, переплетались между собою как бы для того, чтобы крепче
держаться за камни.
Тогда за каждым кустом, за каждым
деревом как будто еще кто-то жил, для нас таинственный и неведомый; сказочный мир сливался с действительным; и, когда, бывало, в глубоких долинах густел вечерний пар и седыми извилистыми космами цеплялся за кустарник, лепившийся по каменистым ребрам нашего большого оврага, мы с Наташей, на берегу,
держась за руки, с боязливым любопытством заглядывали вглубь и ждали, что вот-вот выйдет кто-нибудь к нам или откликнется из тумана с овражьего дна и нянины сказки окажутся настоящей, законной правдой.
Его составляли небольшой, заросший с краев прудик, сейчас же за ним крутая гора вверх, поросшая огромными старыми
деревьями и кустами, часто перемешивающими свою разнообразную зелень, и перекинутая над прудом, у начала горы, старая береза, которая,
держась частью своих толстых корней в влажном береге пруда, макушкой оперлась на высокую, стройную осину и повесила кудрявые ветви над гладкой поверхностью пруда, отражавшего в себе эти висящие ветки и окружавшую зелень.
Листья еще крепко
держатся на ветках
деревьев и только чуть-чуть начинают буреть; георгины, штокрозы, резеда, душистый горошек — все это слегка побледнело под влиянием утренников, но еще в полном цвету; и везде жужжат мириады пчел, которые, как чиновники перед реформой, спешат добрать последние взятки.
Поставил меня, знаете, метрдотель в угол у большого такого
дерева, китайская пальма называется, и сказал, чтоб я
держался и смотрел, что отсюда увижу.
Места, где
деревья зелеными ветвями своими наклонились над водою, где гибкие кусты омывают длинные листья свои в прозрачных струях, тихо ропщущих от их прикосновения, благонадежны для уженья не очень раннего и не очень позднего: ибо в это время рыба, уже поднявшись со дна, ходит на умеренной глубине и очень любит
держаться около зелени листьев.
У самого князя сил, кажется, не было тронуться с своего места. Он стоял, одною рукою
держась за
дерево, а другою схватясь за свой бок.
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя человек, не привыкший к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные
дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов,
держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
К этому присоединялось еще и то, что надежда увидеть где-нибудь выход из лесу на дорогу долго
держалась во всей ватаге путников, равно, как долго не терялась и уверенность в дальнозоркости передовых людей, взобравшихся на
дерево.
А бесконечная, упорная, неодолимая зима все длилась и длилась.
Держались жестокие морозы, сверкали ледяные капли на голых
деревьях, носились по полям крутящиеся снежные вьюны, по ночам громко ухали, оседая, сугробы, красные кровавые зори подолгу рдели на небе, и тогда дым из труб выходил кверху к зеленому небу прямыми страшными столбами; падал снег крупными, тихими, безнадежными хлопьями, падал целые дни и целые ночи, и ветви сосен гнулись от тяжести белых шапок.
Хризалид денных бабочек я старался развесить [Потому что они сами всегда устроивают себя в висячем положении.] на стенках или приклеить к верхней крышке ящика, который нарочно открывался сбоку; но это было очень трудно сделать, потому что клейкая материя, похожая на шелк-сырец, которою червячки приклеивают свой зад к исподу травяных и древесных листьев, а в дуплах и щелях — к
дереву, уже высохла, и хотя я снимал хризалид очень бережно, отделяя ножичком приклейку, но, будучи намочена, она уже теряла клейкость, не приставала и не
держалась даже и на стенках ящичка, не только на верхней крышке.
Сжавшись в кучку, матери
держались в сторонке. Рассевшись в тени меж
деревьев, поминали они преподобного отца Софонтия привезенными из обителей яствами и приглашали знакомых разделить с ними трапезу. Отказов не было, и вскоре больше полутораста человек, разделясь на отдельные кучки, в строгом молчаньи ели и пили во славу Божию и на помин души отца Софонтия… Деревенские парни и горожане обступили келейниц и, взглядывая на молодых старочек и на пригоженьких белиц, отпускали им разные шуточки.
Идет Жилин, все тени
держится. Он спешит, а месяц еще скорее выбирается; уж и направо засветились макушки. Стал подходить к лесу, выбрался месяц из-за гор, — бело, светло совсем, как днем. На
деревах все листочки видны. Тихо, светло по горам, как вымерло все. Только слышно — внизу речка журчит.
При дневном свете оба удэхейца не так боялись «чорта», но все же не подходили к
дереву вплотную и
держались в стороне.
На склонах, обращенных к солнцу, произрастал дуб — нечто среднее между кустом и
деревом. Одеяние его, пораженное листоверткой, пожелтело, засохло, но еще плотно
держалось на ветвях. Когда-то дуб был вечнозеленым
деревом, и потому листва его опадает не от холода, а весной, когда надо уступить место новому наряду.
В подгородной деревне состояние мужичков, довольно работящих,
держалось еще, как подгнившее
дерево, которое скрипит от малейшего ветра, но еще дает зелень и плоды.
Жена его происходила из дворянского рода Стабровских, и потому он имел шляхетское родство, да и сам ветвью своего рода, хотя и слабой,
держался к шляхетскому
дереву.
Осень успела уже порядочно общипать листья с
дерев, да и те, которые
держались еще на ветках своими больными стеблями, уступали слабой струе ветерка и, кружась, падали на землю.
«А я-то… спал там, на полянке. Вот
дерево!» Они вылезли в окошко, ушли в парк и все утро проходили,
держась за руки, и говорили, говорили. Он спросил...