Неточные совпадения
«Уши надрать
мальчишке», — решил он. Ему, кстати, пора было идти в суд, он оделся, взял портфель и через две-три минуты стоял перед мальчиком, удивленный и уже несколько охлажденный, — на смуглом лице брюнета весело блестели странно знакомые голубые глаза. Мальчик стоял, опустив балалайку,
держа ее за конец грифа и раскачивая, вблизи он оказался еще меньше ростом и тоньше. Так же, как солдаты, он смотрел на Самгина вопросительно, ожидающе.
— Меня? Разве я за настроения моего поверенного ответственна? Я говорю в твоих интересах. И — вот что, — сказала она, натягивая перчатку на пальцы левой руки, — ты возьми-ка себе Мишку, он тебе и комнаты приберет и книги будет в порядке
держать, — не хочешь обедать с Валентином — обед подаст. Да заставил бы его и бумаги переписывать, — почерк у него — хороший. А
мальчишка он — скромный, мечтатель только.
Толпа крестьян, женщин,
мальчишек в минуту похватают у вас кто шарф, кто шапку, рукавицы и тотчас высушат,
держа у камина.
На другой стороне сидит здоровенный, краснорожий богатырь в одной рубахе с засученным до плеча рукавом, перед ним цирюльник с окровавленным ланцетом — значит, уж операция кончена; из руки богатыря высокой струей бьет, как из фонтана, кровь, а под рукой стоит крошечный
мальчишка, с полотенцем через плечо, и
держит таз, большой таз, наполовину полный крови.
Припоминая подробности вчерашней сцены, Галактион отчетливо знал только одно, именно, что он растерялся, как
мальчишка, и все время
держал себя дураком.
— Чего орешь? Чего орешь-то? Го-го-го! Го-го-го! Точно жеребец стоялый. Чай, не маленький: запсовел уж, а
держишь себя, как
мальчишка уличный! Ну, чего тебе?
В заключение он взял на руки Маню Беленькую, завернул ее бортами сюртука и, протянув руку и сделав плачущее лицо, закивал головой, склоненной набок, как это делают черномазые грязные восточные
мальчишки, которые шляются по всей России в длинных старых солдатских шинелях, с обнаженной, бронзового цвета грудью,
держа за пазухой кашляющую, облезлую обезьянку.
В зубах у него дымился чубук, упертый другим концом в укрепленную на одной ступени железную подножку, а в руках
держал черный частый роговой гребень и копошился им в белой, как лен, головке лежавшего у него на коленях трехлетнего длинноволосого
мальчишки, босого и в довольно грязной ситцевой рубашке.
— Иванко,
держи по плёсу! — командует он сыну.
Мальчишка на этот раз быстро исполняет приказ.
Узнав, что мальчик
держит на чердаке бани две пары голубей, Артамонов приказал Тихону выпустить птиц и следить, чтоб
мальчишка не лазил на чердак.
Годовалого
мальчишку она
держала на руках, как полено, и у
мальчишки этого левого глаза не было. Вместо глаза из растянутых, истонченных век выпирал шар желтого цвета величиной с небольшое яблоко.
Мальчишка страдальчески кричал и бился, баба хныкала. И вот я потерялся.
Мальчишки держат в поводу.
— Никак… Прогнал… Без церемонии. Я бы их еще
подержал, да неловко:
мальчишка подрастает… Пример с отца… Будь я один, ну, тогда другое дело. Да и к чему мне их
держать? Пф… Одна только комедия! Я им по-русски, а они мне по-французски… Ничего не понимают, хоть кол теши на голове.
Пиита с виршами придет — нарочно такого для праздников
держали. Звали Семеном Титычем, был он из поповского роду, а стихотворному делу на Москве обучался. В первый же год, как приехал князь Алексей Юрьич на житье в Заборье, нанял его. Привезли его из Москвы вместе с карликом — тоже редкостный был человек: ростом с восьмигодового
мальчишку, не больше. Жил пиита на всем на готовом, особая горница ему была, а дело только в том и состояло, чтобы к каждому торжеству вирши написать и пастораль сделать.
— Ешь!
Держи ложку как следует! Погоди, доберусь я до тебя, скверный
мальчишка! Не сметь плакать! Гляди на меня прямо!
— За что тут, не за что… Мы, женщины, обязаны помогать друг другу. Я рада, что, наконец, вы взялись за ум. Видите, я очень счастлива… Правда, мой содержатель — урод, но я и
держу его в черном теле и не очень балую… Вы также выберите себе женатого или совсем юного
мальчишку… Не играйте только в любовь — это нам совсем не к лицу.
Когда он подхватил в свои могучие объятия упавшую от удара Дарью Николаевну и почувствовал, что он
держит не задорного, драчливого молокососа-мальчишку, а девушку, все существо его вдруг задрожало от охватившей его страсти, и он понес ее бесчувственную к своим саням, крепко прижимая к себе ее, перетянутый кушаком, гибко извивающийся стан. Ему надо было много силы воли, чтобы выпустить ее из своих объятий и положить в сани.