Неточные совпадения
— Опасность в скачках военных, кавалерийских, есть необходимое условие скачек. Если Англия может указать в военной истории на самые блестящие кавалерийские
дела, то только благодаря тому, что она исторически развивала в себе эту силу и
животных и людей. Спорт, по моему мнению, имеет большое значение, и, как всегда, мы видим только самое поверхностное.
— Да моя теория та: война, с одной стороны, есть такое
животное, жестокое и ужасное
дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных
делах, в особенности в
деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Казалось, они только что вырвались из чьих-то грозных, смертоносных когтей — и, вызванный жалким видом обессиленных
животных, среди весеннего красного
дня, вставал белый призрак безотрадной, бесконечной зимы с ее метелями, морозами и снегами…
А если и бывает, то в сфере рабочего человека, в приспособлении к
делу грубой силы или грубого уменья, следовательно,
дело рук, плечей, спины: и то
дело вяжется плохо, плетется кое-как; поэтому рабочий люд, как рабочий скот, делает все из-под палки и норовит только отбыть свою работу, чтобы скорее дорваться до
животного покоя.
И он спал здоровым прозаическим сном, до того охватившим его, что когда он проснулся от трезвона в церквах, то первые две, три минуты был только под влиянием
животного покоя, стеной ставшего между им и вчерашним
днем.
Она все девочка, и ни разу не высказалась в ней даже девица. Быть «
девой», по своей здоровой натуре и по простому, почти
животному, воспитанию, она решительно не обещала.
Португальцы поставили носилки на траву. «Bella vischta, signor!» — сказали они. В самом
деле, прекрасный вид! Описывать его смешно. Уж лучше снять фотографию: та, по крайней мере, передаст все подробности. Мы были на одном из уступов горы, на половине ее высоты… и того нет: под ногами нашими целое море зелени, внизу город, точно игрушка; там чуть-чуть видно, как ползают люди и
животные, а дальше вовсе не игрушка — океан; на рейде опять игрушки — корабли, в том числе и наш.
Львиная гора похожа, говорят, на лежащего льва: продолговатый холм в самом
деле напоминает хребет какого-то
животного, но конический пик, которым этот холм примыкает к Столовой горе, вовсе не похож на львиную голову.
Уже три
дня рассказывают, что из болотистой речки, недалеко от наших палаток, появляется ежедневно какое-то
животное аршина два длиной.
Животным так внушают правила поведения, что бык как будто бы понимает, зачем он жиреет, а человек, напротив, старается забывать, зачем он круглый Божий
день и год, и всю жизнь, только и делает, что подкладывает в печь уголь или открывает и закрывает какой-то клапан.
В душе Нехлюдова в этот последний проведенный у тетушек
день, когда свежо было воспоминание ночи, поднимались и боролись между собой два чувства: одно — жгучие, чувственные воспоминания
животной любви, хотя и далеко не давшей того, что она обещала, и некоторого самодовольства достигнутой цели; другое — сознание того, что им сделано что-то очень дурное, и что это дурное нужно поправить, и поправить не для нее, а для себя.
Так, в конторе губернской тюрьмы считалось священным и важным не то, что всем
животным и людям даны умиление и радость весны, а считалось священым и важным то, что накануне получена была за номером с печатью и заголовком бумага о том, чтобы к 9-ти часам утра были доставлены в нынешний
день, 28-го апреля, три содержащиеся в тюрьме подследственные арестанта — две женщины и один мужчина.
— На востоке женщина любит припадками и как-то уж слишком откровенно: все
дело сводится на одну
животную сторону.
И не то странно, не то было бы дивно, что Бог в самом
деле существует, но то дивно, что такая мысль — мысль о необходимости Бога — могла залезть в голову такому дикому и злому
животному, как человек, до того она свята, до того она трогательна, до того премудра и до того она делает честь человеку.
Этот
день мы употребили на переход к знакомой нам грибной фанзе около озера Благодати. Опять нам пришлось мучиться в болотах, которые после дождей стали еще непроходимее. Чтобы миновать их, мы сделали большой обход, но и это не помогло. Мы рубили деревья, кусты, устраивали гати, и все-таки наши вьючные
животные вязли на каждом шагу чуть не по брюхо. Большого труда стоило нам перейти через зыбуны и только к сумеркам удалось выбраться на твердую почву.
Пугливое, хитрое и осторожное
животное это любит совершать свои охотничьи экскурсии в лунные ночи и редко показывается
днем.
После перехода вброд реки Кулумбе наша обувь была мокрой, и потому переход через скалу Ван-Син-лаза был отложен до другого
дня. Тогда мы стали высматривать место для бивака. В это время из воды показалось какое-то
животное. Подняв голову, оно с видимым любопытством рассматривало нас. Это была нерпа.
Наш брат охотник может в одно прекрасное утро выехать из своего более или менее родового поместья с намереньем вернуться на другой же
день вечером и понемногу, понемногу, не переставая стрелять по бекасам, достигнуть наконец благословенных берегов Печоры; притом всякий охотник до ружья и до собаки — страстный почитатель благороднейшего
животного в мире: лошади.
За весь
день мы не видели: ни одного
животного, хотя козьих и оленьих следов попадалось много. В пути я не упускал случая делать заметки по орнитологии.
До слуха моего донесся шорох. Скоро я увидел и виновника шума — это была енотовидная собака —
животное, занимающее среднее место между собаками, куницами и енотами. Тело ее, длиною около 80 см, поддерживается короткими ногами, голова заостренная, хвост длинный, общая окраска серая с темными и белесоватыми просветами, шерсть длинная, отчего
животное кажется больше, чем есть на самом
деле.
К сумеркам мы дошли до водораздела. Люди сильно проголодались, лошади тоже нуждались в отдыхе. Целый
день они шли без корма и без привалов. Поблизости бивака нигде травы не было. Кони так устали, что, когда с них сняли вьюки, они легли на землю. Никто не узнал бы в них тех откормленных и крепких лошадей, с которыми мы вышли со станции Шмаковка. Теперь это были исхудалые
животные, измученные бескормицей и гнусом.
Днем мы видели изюбра; он пасся около горящего валежника. Олень спокойно перешагнул через него и стал ощипывать кустарники. Частые палы, видимо, приучили
животных к огню, и они перестали его бояться.
Долину реки Мутухе можно считать самым зверовым местом на побережье моря. Из зарослей леспедецы и орешника то и
дело выбегали олени, козули и кабаны. Казаки ахали, волновались, и мне стоило немалого труда удержать их от стрельбы и бесполезного истребления
животных. Часа в 3
дня я подал сигнал к остановке.
Около полудня мы сделали большой привал. Люди тотчас же стали раздеваться и вынимать друг у друга клещей из тела. Плохо пришлось Паначеву. Он все время почесывался. Клещи набились ему в бороду и в шею. Обобрав клещей с себя, казаки принялись вынимать их у собак. Умные
животные отлично понимали, в чем
дело, и терпеливо переносили операцию. Совсем не то лошади: они мотали головами и сильно бились. Пришлось употребить много усилий, чтобы освободить их от паразитов, впившихся в губы и в веки глаз.
В походе надо сообразоваться не столько с силами людей, сколько с силами вьючных
животных. И в самом
деле, они несут большие тяжести, поэтому при всякой более или менее продолжительной остановке надо облегчить их спины от груза.
Ее бог был весь
день с нею, она даже
животным говорила о нем. Мне было ясно, что этому богу легко и покорно подчиняется всё: люди, собаки, птицы, пчелы и травы; он ко всему на земле был одинаково добр, одинаково близок.
В это время подошла лодка, и мы принялись разгружать ее. Затем стрелки и казаки начали устраивать бивак, ставить палатки и разделывать зверей, а я пошел экскурсировать по окрестностям. Солнце уже готовилось уйти на покой.
День близился к концу и до сумерек уже недалеко. По обе стороны речки было множество лосиных следов, больших и малых, из чего я заключил, что
животные эти приходили сюда и в одиночку, и по несколько голов сразу.
Однако большая глубина снежного покрова в первый же
день сильно утомила людей и собак. Нарты приходилось тащить главным образом нам самим. Собаки зарывались в сугробах, прыгали и мало помогали. Они знали, как надо лукавить: ремень, к которому они были припряжены, был чуть только натянут, в чем легко можно было убедиться, тронув его рукой. Хитрые
животные оглядывались и лишь только замечали, что их хотят проверить, делали вид, что стараются.
Не зная в чем
дело, я тоже остановился и приготовил ружье, но убедившись, что
животное мертво, подошел к нему вплотную.
— «Если изба без запора, то и свинья в ней бродит», как говорит пословица. Соглашаюсь, и всегда буду с этим соглашаться. Я не стану осуждать женщину за то, что она дает широкий простор своим
животным наклонностям. Какое мне
дело? Это ее право над собою. Но не стану и любить эту женщину, потому что любить
животное нельзя так, как любят человека.
На другой
день, в понедельник, к десяти часам утра, почти все жильцы дома бывшего мадам Шайбес, а теперь Эммы Эдуардовны Тицнер, поехали на извозчиках в центр города, к анатомическому театру, — все, кроме дальновидной, многоопытной Генриетты, трусливой и бесчувственной Нинки и слабоумной Пашки, которая вот уже два
дня как ни вставала с постели, молчала и на обращенные к ней вопросы отвечала блаженной, идиотской улыбкой и каким-то невнятным
животным мычанием.
А затем мгновение — прыжок через века, с + на — . Мне вспомнилась (очевидно, ассоциация по контрасту) — мне вдруг вспомнилась картина в музее: их, тогдашний, двадцатых веков, проспект, оглушительно пестрая, путаная толчея людей, колес,
животных, афиш, деревьев, красок, птиц… И ведь, говорят, это на самом
деле было — это могло быть. Мне показалось это так неправдоподобно, так нелепо, что я не выдержал и расхохотался вдруг.
Во всех углах были устроены норки и логовища в виде будочек, пустых пней, бочек без
доньев. В двух комнатах стояли развесистые деревья — одно для птиц, другое для куниц и белок, с искусственными дуплами и гнездами. В том, как были приспособлены эти звериные жилища, чувствовалась заботливая обдуманность, любовь к
животным и большая наблюдательность.
Ромашов также нередко бывал у него, но пока без корыстных целей: он и в самом
деле любил
животных какой-то особенной, нежной и чувственной любовью.
— Вот, вот. Удивительное
дело:
животную тварь любил, а людей тиранил.
Для покорения христианству диких народов, которые нас не трогают и на угнетение которых мы ничем не вызваны, мы, вместо того чтобы прежде всего оставить их в покое, а в случае необходимости или желания сближения с ними воздействовать на них только христианским к ним отношением, христианским учением, доказанным истинными христианскими
делами терпения, смирения, воздержания, чистоты, братства, любви, мы, вместо этого, начинаем с того, что, устраивая среди них новые рынки для нашей торговли, имеющие целью одну нашу выгоду, захватываем их землю, т. е. грабим их, продаем им вино, табак, опиум, т. е. развращаем их и устанавливаем среди них наши порядки, обучаем их насилию и всем приемам его, т. е. следованию одному
животному закону борьбы, ниже которого не может спуститься человек, делаем всё то, что нужно для того, чтобы скрыть от них всё, что есть в нас христианского.
Ведь всё это большею частью по сердцу добрые, кроткие, часто нежные люди, ненавидящие всякую жестокость, не говоря уже об убийстве людей, не могущие многие из них совершать убийства и истязания
животных; кроме того, всё это люди, исповедующие христианство и считающие насилие над беззащитными людьми гнусным и постыдным
делом.
Эти трое — первейшие забавники на базаре: они ловили собак, навязывали им на хвосты разбитые железные вёдра и смотрели, смеясь, как испуганное
животное с громом и треском мечется по площади, лая и визжа. В сырые
дни натирали доски тротуара мылом, любуясь, как прохожий, ступив в натёртое место, скользил и падал; связывали узелки и тюрички, наполняя их всякою дрянью, бросали на дорогу, — их веселило, когда кто-нибудь поднимал потерянную покупку и пачкал ею руки и одежду.
Животное полагает, что все его
дело — жить, а человек жизнь принимает только за возможность что-нибудь делать.
Намерение занять место, где лежало прежде
животное, показывало, что Захар действительно уже не в первый раз имел
дело с гуртовщиками, как говорил он об этом Гришке.
Осенью бока лощины, покрытые частым орешником, защищали пастуха и
животных от ветра; в жаркие летние
дни они служили надежным убежищем от зноя.
Я удивлялся, откуда бралось наше озлобление друг к другу, а
дело было совершенно ясно: озлобление это было не что иное, как протест человеческой природы против
животного, которое подавляло ее.
Странное
дело: в этот вечер необъяснимо тоскливое настроение овладело людьми, населяющими институт, и
животными.
Я должен вам признаться, милые слушатели, что Борис Петрович — боялся смерти!.. чувство, равно свойственное человеку и собаке, вообще всем
животным… но
дело в том, что смерть Борису Петровичу казалась ужаснее, чем она кажется другим
животным, ибо в эти минуты тревожная душа его, обнимая все минувшее, была подобна преступнику, осужденному испанской инквизицией упасть в колючие объятия мадоны долорозы (madona dolorosa), этого искаженного, богохульного, страшного изображения святейшей святыни…
Рассмотрение этой темной стороны приводит его к заключению, что «нигде положение
дел не представляло столь грустной и печальной картины, как в нашем отечестве» (стр. XXII), и что «Россия, невзирая на благотворное развитие основных элементов своих, далеко не достигла той цели, к которой стремились все государства европейские и которая состоит в надежной безопасности извне и внутри, в деятельном развитии нравственных, умственных и промышленных сил, в знании, искусстве, в смягчении дикой
животной природы, одним словом — в том, что украшает и облагороживает человека» (стр. XXV).
— Вот уж этого я не говорил, Иван Иванович! Ей-богу, не говорил! Извольте рассудить по чистой совести сами: вам, без всякого сомнения известно, что, согласно с видами начальства, запрещено в городе, тем же паче в главных градских улицах, прогуливаться нечистым
животным. Согласитесь сами, что это
дело запрещенное.
Что холод возбуждает аппетит у всех
животных — это
дело известное] но иногда нет ни одной из вышесказанных причин, тетеревов много, а тетерева нейдут на привады, да и только!
Сколько раз случалось мне замечать, что многие из них не пройдут мимо кошки или собаки, не толкнув ее ногой, не лукнув в нее камнем или палкой, тогда как другие, напротив, защищают бедное
животное от обид товарищей, чувствуют безотчетную радость, лаская его,
разделяя с ним скудный обед или ужин; из этих мальчиков непременно выйдут охотники до какой-нибудь охоты.
Письмо Ипатова огорчило ее чрезвычайно, но не помешало ей в тот же
день поехать в «Собачью пещеру» — посмотреть, как задыхаются бедные
животные, погруженные в серные пары.
— Господи боже мой! — воскликнула, всплеснув руками, Катерина Архиповна. — Это превосходит всякое терпение: человек вы или нет, милостивый государь? Похожи ли вы хоть на животное-то? И те о щенках своих попечение имеют, а в вас и этих-то чувств нет… Подите вы от меня куда-нибудь; не терзайте по крайней мере вашей физиономией. Великое
дело поручила отцу семейства: подробнее рассмотреть, как живет, где, и что, и как? Так и этого-то не сумел и не хотел сделать.