Неточные совпадения
Но происшествие это было важно в том
отношении, что если прежде у Грустилова еще были кое-какие сомнения насчет предстоящего ему образа действия, то с этой минуты они совершенно исчезли. Вечером того же
дня он назначил Парамошу инспектором глуповских училищ, а другому юродивому, Яшеньке, предоставил кафедру философии, которую нарочно для него создал в уездном училище. Сам же усердно принялся за сочинение трактата:"О восхищениях благочестивой души".
С следующего
дня, наблюдая неизвестного своего друга, Кити заметила, что М-llе Варенька и с Левиным и его женщиной находится уже в тех
отношениях, как и с другими своими protégés. Она подходила к ним, разговаривала, служила переводчицей для женщины, не умевшей говорить ни на одном иностранном языке.
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё
дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об
отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.
Другое разочарование и очарование были ссоры. Левин никогда не мог себе представить, чтобы между им и женою могли быть другие
отношения, кроме нежных, уважительных, любовных, и вдруг с первых же
дней они поссорились, так что она сказала ему, что он не любит ее, любит себя одного, заплакала и замахала руками.
Вронский слушал внимательно, но не столько самое содержание слов занимало его, сколько то
отношение к
делу Серпуховского, уже думающего бороться с властью и имеющего в этом свои симпатии и антипатии, тогда как для него были по службе только интересы эскадрона. Вронский понял тоже, как мог быть силен Серпуховской своею несомненною способностью обдумывать, понимать вещи, своим умом и даром слова, так редко встречающимся в той среде, в которой он жил. И, как ни совестно это было ему, ему было завидно.
Левин говорил теперь совсем уже не с тем ремесленным
отношением к
делу, с которым он разговаривал в это утро. Всякое слово в разговоре с нею получало особенное значение. И говорить с ней было приятно, еще приятнее было слушать ее.
Алексей Александрович думал тотчас стать в те холодные
отношения, в которых он должен был быть с братом жены, против которой он начинал
дело развода; но он не рассчитывал на то море добродушия, которое выливалось из берегов в душе Степана Аркадьича.
Алексей Александрович сочувствовал гласному суду в принципе, но некоторым подробностям его применения у нас он не вполне сочувствовал, по известным ему высшим служебным
отношениям, и осуждал их, насколько он мог осуждать что-либо высочайше утвержденное. Вся жизнь его протекла в административной деятельности и потому, когда он не сочувствовал чему-либо, то несочувствие его было смягчено признанием необходимости ошибок и возможности исправления в каждом
деле.
Теперь, присутствуя на выборах и участвуя в них, он старался также не осуждать, не спорить, а сколько возможно понять то
дело, которым с такою серьезностью и увлечением занимались уважаемые им честные и хорошие люди. С тех пор как он женился, Левину открылось столько новых, серьезных сторон, прежде, по легкомысленному к ним
отношению, казавшихся ничтожными, что и в
деле выборов он предполагал и искал серьезного значения.
Узнав о близких
отношениях Алексея Александровича к графине Лидии Ивановне, Анна на третий
день решилась написать ей стоившее ей большого труда письмо, в котором она умышленно говорила, что разрешение видеть сына должно зависеть от великодушия мужа. Она знала, что, если письмо покажут мужу, он, продолжая свою роль великодушия, не откажет ей.
Особенность Алексея Александровича как государственного человека, та, ему одному свойственная характерная черта, которую имеет каждый выдвигающийся чиновник, та, которая вместе с его упорным честолюбием, сдержанностью, честностью и самоуверенностью сделала его карьеру, состояла в пренебрежении к бумажной официальности, в сокращении переписки, в прямом, насколько возможно,
отношении к живому
делу и в экономности.
Для того чтобы предпринять что-нибудь в семейной жизни, необходимы или совершенный раздор между супругами или любовное согласие. Когда же
отношения супругов неопределенны и нет ни того, ни другого, никакое
дело не может быть предпринято.
Окончив курсы в гимназии и университете с медалями, Алексей Александрович с помощью дяди тотчас стал на видную служебную дорогу и с той поры исключительно отдался служебному честолюбию. Ни в гимназии, ни в университете, ни после на службе Алексей Александрович не завязал ни с кем дружеских
отношений. Брат был самый близкий ему по душе человек, но он служил по министерству иностранных
дел, жил всегда за границей, где он и умер скоро после женитьбы Алексея Александровича.
Прелесть, которую он испытывал в самой работе, происшедшее вследствие того сближение с мужиками, зависть, которую он испытывал к ним, к их жизни, желание перейти в эту жизнь, которое в эту ночь было для него уже не мечтою, но намерением, подробности исполнения которого он обдумывал, — всё это так изменило его взгляд на заведенное у него хозяйство, что он не мог уже никак находить в нем прежнего интереса и не мог не видеть того неприятного
отношения своего к работникам, которое было основой всего
дела.
Во время же игры Дарье Александровне было невесело. Ей не нравилось продолжавшееся при этом игривое
отношение между Васенькой Весловским и Анной и та общая ненатуральность больших, когда они одни, без детей, играют в детскую игру. Но, чтобы не расстроить других и как-нибудь провести время, она, отдохнув, опять присоединилась к игре и притворилась, что ей весело. Весь этот
день ей всё казалось, что она играет на театре с лучшими, чем она, актерами и что ее плохая игра портит всё
дело.
Он, этот умный и тонкий в служебных
делах человек, не понимал всего безумия такого
отношения к жене. Он не понимал этого, потому что ему было слишком страшно понять свое настоящее положение, и он в душе своей закрыл, запер и запечатал тот ящик, в котором у него находились его чувства к семье, т. е. к жене и сыну. Он, внимательный отец, с конца этой зимы стал особенно холоден к сыну и имел к нему то же подтрунивающее
отношение, как и к желе. «А! молодой человек!» обращался он к нему.
Вернувшись в начале июня в деревню, он вернулся и к своим обычным занятиям. Хозяйство сельское,
отношения с мужиками и соседями, домашнее хозяйство,
дела сестры и брата, которые были у него на руках,
отношения с женою, родными, заботы о ребенке, новая пчелиная охота, которою он увлекся с нынешней весны, занимали всё его время.
Левину невыносимо скучно было в этот вечер с дамами: его, как никогда прежде, волновала мысль о том, что то недовольство хозяйством, которое он теперь испытывал, есть не исключительное его положение, а общее условие, в котором находится
дело в России, что устройство какого-нибудь такого
отношения рабочих, где бы они работали, как у мужика на половине дороги, есть не мечта, а задача, которую необходимо решить. И ему казалось, что эту задачу можно решить и должно попытаться это сделать.
Было у Алексея Александровича много таких людей, которых он мог позвать к себе обедать, попросить об участии в интересовавшем его
деле, о протекции какому-нибудь искателю, с которыми он мог обсуждать откровенно действия других лиц и высшего правительства; но
отношения к этим лицам были заключены в одну твердо определенную обычаем и привычкой область, из которой невозможно было выйти.
Влиянию его содействовало: его богатство и знатность; прекрасное помещение в городе, которое уступил ему старый знакомый, Ширков, занимавшийся финансовыми
делами и учредивший процветающий банк в Кашине; отличный повар Вронского, привезенный из деревни; дружба с губернатором, который был товарищем, и еще покровительствуемым товарищем, Вронского; а более всего — простые, ровные ко всем
отношения, очень скоро заставившие большинство дворян изменить суждение о его мнимой гордости.
Целый
день этот Левин, разговаривая с приказчиком и мужиками и дома разговаривая с женою, с Долли, с детьми ее, с тестем, думал об одном и одном, что занимало его в это время помимо хозяйственных забот, и во всем искал
отношения к своему вопросу: «что же я такое? и где я? и зачем я здесь?»
Случилось же, что в знаменитой комиссии 2 июня было выставлено
дело об орошении полей Зарайской губернии, находившееся в министерстве Алексея Александровича и представлявшее резкий пример неплодотворности расходов и бумажного
отношения к
делу.
— О, капитальное
дело! — сказал Свияжский. Но, чтобы не показаться поддакивающим Вронскому, он тотчас же прибавил слегка осудительное замечание. — Я удивляюсь однако, граф, — сказал он, — как вы, так много делая в санитарном
отношении для народа, так равнодушны к школам.
Я пошел прямо к Вернеру, застал его дома и рассказал ему все —
отношения мои к Вере и княжне и разговор, подслушанный мною, из которого я узнал намерение этих господ подурачить меня, заставив стреляться холостыми зарядами. Но теперь
дело выходило из границ шутки: они, вероятно, не ожидали такой развязки.
— Мне не нужно знать, какие у вас
отношения; я в
дела фамильные не мешаюсь, это ваше
дело. Вам понадобились души, я и продаю вам, и будете раскаиваться, что не купили.
— А я, признаюсь, как только вы открыли рот, я уже смекнула, в чем
дело, — отвечала дама приятная во всех
отношениях.
Гостья уже хотела было приступить к
делу и сообщить новость. Но восклицание, которое издала в это время дама приятная во всех
отношениях, вдруг дало другое направление разговору.
Он вдруг смекнул и понял
дело и повел себя в
отношении к товарищам точно таким образом, что они его угощали, а он их не только никогда, но даже иногда, припрятав полученное угощенье, потом продавал им же.
Сам он тоже не посещал никого; таким образом меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и будь работа Лонгрена — игрушки — менее независима от
дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать на себе последствия таких
отношений. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не мог бы похвастаться даже коробком спичек, купленным у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю работу и терпеливо проходил несвойственное мужчине сложное искусство ращения девочки.
Я имею значительное основание предполагать, что Марфа Петровна, имевшая несчастие столь полюбить его и выкупить из долгов, восемь лет назад, послужила ему еще и в другом
отношении: единственно ее старанием и жертвами затушено было, в самом начале, уголовное
дело, с примесью зверского и, так сказать, фантастического душегубства, за которое он весьма и весьма мог бы прогуляться в Сибирь.
С этим господином у Петра Петровича установились какие-то странные, впрочем, отчасти и естественные
отношения: Петр Петрович презирал и ненавидел его даже сверх меры, почти с того самого
дня, как у него поселился, но в то же время как будто несколько опасался его.
Но Аркадий уже не слушал его и убежал с террасы. Николай Петрович посмотрел ему вслед и в смущенье опустился на стул. Сердце его забилось… Представилась ли ему в это мгновение неизбежная странность будущих
отношений между им и сыном, сознавал ли он, что едва ли не большее бы уважение оказал ему Аркадий, если б он вовсе не касался этого
дела, упрекал ли он самого себя в слабости — сказать трудно; все эти чувства были в нем, но в виде ощущений — и то неясных; а с лица не сходила краска, и сердце билось.
В этом отеческом тоне он долго рассказывал о деятельности крестьянского банка, переселенческого управления, церковноприходских школ, о росте промышленности, требующей все более рабочих рук, о том, что правительство должно вмешаться в
отношения работодателей и рабочих; вот оно уже сократило рабочий
день, ввело фабрично-заводскую инспекцию, в проекте больничные и страховые кассы.
Было очень приятно напомнить себе, что, закончив это
дело, он освобождается от неизбежности частых встреч с Еленой, которая уже несколько тяготила своей близостью, а иногда и обижала слишком бесцеремонным, слишком фамильярным
отношением к нему.
Он все более определенно чувствовал в жизни Марины нечто таинственное или, по меньшей мере, странное. Странное отмечалось не только в противоречии ее политических и религиозных мнений с ее деловой жизнью, — это противоречие не смущало Самгина, утверждая его скептическое
отношение к «системам фраз». Но и в
делах ее были какие-то темные места.
— Вас, юристов, эти вопросы не так задевают, как нас, инженеров. Грубо говоря — вы охраняете права тех, кто грабит и кого грабят, не изменяя установленных
отношений. Наше
дело — строить, обогащать страну рудой, топливом, технически вооружать ее. В
деле призвания варягов мы лучше купца знаем, какой варяг полезней стране, а купец ищет дешевого варяга. А если б дали денег нам, мы могли бы обойтись и без варягов.
В течение ближайших
дней он убедился, что действительно ему не следует жить в этом городе. Было ясно: в адвокатуре местной, да, кажется, и у некоторых обывателей, подозрительное и враждебное
отношение к нему — усилилось. Здоровались с ним так, как будто, снимая шапку, оказывали этим милость, не заслуженную им. Один из помощников, которые приходили к нему играть в винт, ответил на его приглашение сухим отказом. А Гудим, встретив его в коридоре суда, крякнул и спросил...
Самгин пробовал убедить себя, что в
отношении людей к нему как герою есть что-то глупенькое, смешное, но не мог не чувствовать, что
отношение это приятно ему. Через несколько
дней он заметил, что на улицах и в городском саду незнакомые гимназистки награждают его ласковыми улыбками, а какие-то люди смотрят на него слишком внимательно. Он иронически соображал...
Самгин прожил в Париже еще
дней десять, настроенный, как человек, который не может решить, что ему делать. Вот он поедет в Россию, в тихий мещанско-купеческий город, где люди, которых встряхнула революция, укладывают в должный, знакомый ему, скучный порядок свои привычки, мысли,
отношения — и где Марина Зотова будет развертывать пред ним свою сомнительную, темноватую мудрость.
Его
отношение к Тагильскому в этот
день колебалось особенно резко и утомительно. Озлобление против гостя истлело, не успев разгореться, неприятная мысль о том, что Тагильский нашел что-то сходное между ним и собою, уступило место размышлению: почему Тагильский уговаривает переехать в Петербург? Он не первый раз демонстрирует доброжелательное
отношение ко мне, но — почему? Это так волновало, что даже мелькнуло намерение: поставить вопрос вслух, в лоб товарищу прокурора.
Привычная упрощенность
отношения Самгина к женщинам вызвала такую сцену: он вернулся с Тосей из магазина, где покупали посуду;
день был жаркий, полулежа на диване, Тося, закрыв глаза, расстегнула верхние пуговицы блузки. Клим Иванович подсел к ней и пустил руку свою под блузку. Тося спросила...
— То есть если б на его месте был другой человек, — перебил Штольц, — нет сомнения, ваши
отношения разыгрались бы в любовь, упрочились, и тогда… Но это другой роман и другой герой, до которого нам
дела нет.
— Привыкнете-с. Вы ведь служили здесь, в департаменте:
дело везде одно, только в формах будет маленькая разница. Везде предписания,
отношения, протокол… Был бы хороший секретарь, а вам что заботы? подписать только. Если знаете, как в департаментах
дело делается…
Глядя на него, слушая его, видя его деятельность, распоряжения по хозяйству,
отношения к окружающим его людям, к приказчикам, крестьянам — ко всем, кто около него был, с кем он соприкасался, с кем работал или просто говорил, жил вместе, Райский удивлялся до наивности каким-то наружно будто противоположностям, гармонически уживавшимся в нем: мягкости речи, обращения — с твердостью, почти методическою, намерений и поступков, ненарушимой правильности взгляда, строгой справедливости — с добротой, тонкой, природной, а не выработанной гуманностью, снисхождением, — далее, смеси какого-то трогательного недоверия к своим личным качествам, робких и стыдливых сомнений в себе — с смелостью и настойчивостью в распоряжениях, работах, поступках,
делах.
Он так целиком и хотел внести эту картину-сцену в свой проект и ею закончить роман, набросав на свои
отношения с Верой таинственный полупокров: он уезжает непонятый, не оцененный ею, с презрением к любви и ко всему тому, что нагромоздили на это простое и несложное
дело люди, а она останется с жалом — не любви, а предчувствия ее в будущем, и с сожалением об утрате, с туманными тревогами сердца, со слезами, и потом вечной, тихой тоской до замужества — с советником палаты!
Если б я не был так потрясен, то мне первым
делом было бы ужасно любопытно проследить и за
отношениями Версилова к этому старику, о чем я уже вчера думал.
Не думайте, чтобы храм был в самом
деле храм, по нашим понятиям, в архитектурном
отношении что-нибудь господствующее не только над окрестностью, но и над домами, — нет, это, по-нашему, изба, побольше других, с несколько возвышенною кровлею, или какая-нибудь посеревшая от времени большая беседка в старом заглохшем саду. Немудрено, что Кемпфер насчитал такое множество храмов: по высотам их действительно много; но их, без трубы...
Светский человек умеет поставить себя в такое
отношение с вами, как будто забывает о себе и делает все для вас, всем жертвует вам, не делая в самом
деле и не жертвуя ничего, напротив, еще курит ваши же сигары, как барон мои.
Тот коротенький разговор о денежных
делах и наследстве сразу разрушил установившиеся было между ними нежно-братские
отношения; они чувствовали себя теперь отчужденными друг от друга.
—
Дело мое к вам в следующем, — начал Симонсон, когда-тo они вместе с Нехлюдовым вышли в коридор. В коридоре было особенно слышно гуденье и взрывы голосов среди уголовных. Нехлюдов поморщился, но Симонсон, очевидно, не смущался этим. — Зная ваше
отношение к Катерине Михайловне, — начал он, внимательно и прямо своими добрыми глазами глядя в лицо Нехлюдова, — считаю себя обязанным, — продолжал он, но должен был остановиться, потому что у самой двери два голоса кричали враз, о чем-то споря...