Неточные совпадения
Вспомнилось, как, недели за три до этого
дня, полиция готовила улицу, на которой он квартировал, к проезду
президента Французской республики.
Фази еще в 1849 году обещал меня натурализировать в Женеве, но все оттягивал
дело; может, ему просто не хотелось прибавить мною число социалистов в своем кантоне. Мне это надоело, приходилось переживать черное время, последние стены покривились, могли рухнуть на голову, долго ли до беды… Карл Фогт предложил мне списаться о моей натурализации с Ю. Шаллером, который был тогда
президентом Фрибургского кантона и главою тамошней радикальной партии.
Представляя на ваше рассмотрение, г.
Президент, это
дело, я буду вас просить, как особенного одолжения, в случае нового отказа, объяснить мне это происшествие, которое слишком любопытно и интересно, чтоб я считал себя вправе скрыть его от общего сведения.
Судия же пред светом и пред поставившим его судиею да оправдится едиными
делами [Г. Дикинсон, имевший участие в бывшей в Америке перемене и тем прославившийся, будучи после в Пенсильвании
президентом, не возгнушался сражаться с наступавшими на него.
Потому, когда я пожаловался на него, государь чрезвычайно разгневался; но тут на помощь к Фотию не замедлили явиться разные друзья мои: Аракчеев [Аракчеев Алексей Андреевич (1769—1834) — временщик, обладавший в конце царствования Александра I почти неограниченной властью.], Уваров [Уваров Сергей Семенович (1786—1855) — министр народного просвещения с 1833 года.], Шишков [Шишков Александр Семенович (1754—1841) — адмирал, писатель,
президент Российской академии, министр народного просвещения с 1824 по 1828 год.], вкупе с
девой Анной, и стали всевозможными путями доводить до сведения государя, будто бы ходящие по городу толки о том, что нельзя же оставлять министром духовных
дел человека, который проклят анафемой.
5) В домашних своих
делах действуют по личному усмотрению, причем не возбраняется, однако ж, в щекотливых случаях обращаться к
президенту за разъяснениями.
2) По требованию
президента являются к нему в мундирах во всякое время
дня и ночи.
Представили
дело тогдашнему
президенту Джэксону, который одобрил содержание и исход переговоров и изъявил свое согласие на открытие дружественных сношений между двумя державами.
Президент отвечал, что мексиканское правительство серьезно рассмотрит это
дело и что жаль только того, что управление Тэхасом не прямо зависит от Мексики.
Гельбих, живший долго в России и вообще сообщающий известия, отличающиеся истиной и подтверждаемые во многом архивными
делами, в своей «Russische Cunstlinge» говорит, согласно с русскими преданиями, что детей у Елизаветы Петровны было двое: сын, имевший фамилию Закревского, и дочь Елизавета Тараканова [В статье М. Н. Лонгинова «Княжна Тараканова», помещенной в 24-й книжке «Русского вестника» 1859 года, сказано, что этот Закревский был впоследствии тайным советником и
президентом медицинской коллегии и что одна из его дочерей (Прасковья Андреевна, род.
Молодой
президент с помощью своего бывшего наставника и руководителя Теплова и тот же Шумахер горячо было принялись за академические
дела.
Но из русских никто к этому
делу не оказывался годным, так что первые пять лет после вступления Елизаветы Петровны на престол академия оставалась без
президента.
Вы имеете много ближайших тому примеров: вы знаете, кто был тот, кого называет государь своим Алексашею, дитею своего сердца, чьи заслуги вы сами признали; другой любимец государев — Шафиров [Шафиров Петр Павлович (1669–1739) — известный дипломат петровского времени, в 1717–1722 гг. — вице-президент коллегии иностранных
дел.] — сиделец, отличный офицер в вашей армии; Боур [Боур Родион Христианович (1667–1717) — сподвижник Петра, кавалерийский генерал, служивший в молодости в шведском войске и перешедший на сторону русских в сражении под Нарвой в 1700 г.] — лифляндский крестьянин.
Если вам, императорам,
президентам, генералам, судьям, архиереям, профессорам и всяким ученым людям, нужны войска, флоты, университеты, балеты, синоды, консерватории, тюрьмы, виселицы, гильотины, — устраивайте всё это сами, сами с себя собирайте деньги, судите, сажайте друг друга в тюрьмы, казните, убивайте людей на войнах, но делайте это сами, нас же оставьте в покое, потому что ничего этого нам не нужно и мы не хотим больше участвовать во всех этих бесполезных для нас и, главное, дурных
делах».
Поймите, что люди, занятые тем, чтобы устраивать жизнь других людей, начиная с монархов,
президентов, министров и кончая шпионами, палачами, так же как и членов и руководителей партий, диктаторов, представляют из себя не нечто высокое, как думают теперь многие, но, напротив, людей жалких, глубоко заблуждающихся, занятых не только невозможным и глупым, но одним из самых гадких
дел, какие может избрать человек.