Неточные совпадения
— «Я знаю, что он хотел сказать; он хотел сказать: ненатурально, не любя свою дочь, любить чужого ребенка. Что он понимает в любви к детям, в моей любви к Сереже, которым я для него пожертвовала? Но это желание
сделать мне
больно! Нет, он любит
другую женщину, это не может быть иначе».
— Ах, нет, Борис:
больно! — сказал Леонтий, — иначе бы я не помнил, а то помню, и за что. Один раз я нечаянно на твоем рисунке на обороте
сделал выписку откуда-то — для тебя же: ты взбесился! А в
другой раз… ошибкой съел что-то у тебя…
— Да, мне. Давеча он на улице с мальчиками камнями перебрасывался; они в него шестеро кидают, а он один. Я подошел к нему, а он и в меня камень бросил, потом
другой мне в голову. Я спросил: что я ему
сделал? Он вдруг бросился и
больно укусил мне палец, не знаю за что.
— Мне было слишком
больно, — сказал он, — проехать мимо вас и не проститься с вами. Вы понимаете, что после всего, что было между вашими
друзьями и моими, я не буду к вам ездить; жаль, жаль, но
делать нечего. Я хотел пожать вам руку и проститься. — Он быстро пошел к саням, но вдруг воротился; я стоял на том же месте, мне было грустно; он бросился ко мне, обнял меня и крепко поцеловал. У меня были слезы на глазах. Как я любил его в эту минуту ссоры!» [«Колокол», лист 90. (Прим. А. И. Герцена.)]
—
Друг мой, я скажу тебе правду; может, это самолюбие, эгоизм, сумасшествие, но я чувствую, вижу, что не могу развлечь тебя; тебе скучно, — я понимаю это, я оправдываю тебя, но мне
больно,
больно, и я плачу. Я знаю, что ты меня любишь, что тебе меня жаль, но ты не знаешь, откуда у тебя тоска, откуда это чувство пустоты, ты чувствуешь бедность твоей жизни — и в самом деле, что я могу
сделать для тебя?
— Ну, что ж
делать,
друзья, что ж
делать!
Больно мне, Ваня; но перемена места нас всех оживит… Перемена места — значит перемена всего! — прибавил он, еще раз взглянув на дочь.
— Поедем, поедем,
друзья мои, поедем! — заговорил он, обрадовавшись. — Вот только ты, Ваня, только с тобой расставаться
больно… (Замечу, что он ни разу не предложил мне ехать с ними вместе, что, судя по его характеру, непременно бы
сделал… при
других обстоятельствах, то есть если б не знал моей любви к Наташе.)
— Если б мне осталось утешение, — продолжал он, — что я потерял ее по обстоятельствам, если б неволя принудила ее… пусть бы даже умерла — и тогда легче было бы перенести… а то нет, нет…
другой! это ужасно, невыносимо! И нет средств вырвать ее у похитителя: вы обезоружили меня… что мне
делать? научите же! Мне душно,
больно… тоска, мука! я умру… застрелюсь…
Мы доходили иногда в увлечении откровенностью до самых бесстыдных признаний, выдавая, к своему стыду, предположение, мечту за желание и чувство, как, например, то, что я сейчас сказал ему; и эти признания не только не стягивали больше связь, соединявшую нас, но сушили самое чувство и разъединяли нас; а теперь вдруг самолюбие не допустило его
сделать самое пустое признанье, и мы в жару спора воспользовались теми оружиями, которые прежде сами дали
друг другу и которые поражали ужасно
больно.
Было много подобных развлечений, казалось, что все люди — деревенские в особенности — существуют исключительно для забав гостиного двора. В отношении к человеку чувствовалось постоянное желание посмеяться над ним,
сделать ему
больно, неловко. И было странно, что книги, прочитанные мною, молчат об этом постоянном, напряженном стремлении людей издеваться
друг над
другом.
Но, как они ни стараются обмануть себя и
других, все эти люди знают, что то, что они
делают, противно всему тому, чему они верят, во имя чего они живут, и в глубине души, когда они остаются одни с своей совестью, им стыдно и
больно вспомнить то, что они
делают, особенно если гнусность их деятельности была указана им.
Оленин в толпе девок, которые все без исключения были красивы, рассмотрел Марьянку, и ему
больно и досадно стало, что он сходится с нею в таких пошлых и неловких условиях. Он чувствовал себя глупым и неловким и решился
делать то же, чтò
делал Белецкий. Белецкий несколько торжественно, но самоуверенно и развязно подошел к столу, выпил стакан вина за здоровье Устеньки и пригласил
других сделать то же. Устенька объявила, что девки не пьют.
— Ну, скажи же, скажи, что мне
делать? Скажи ради бога, — страстно шептал он, обращаясь к кому-то
другому, постороннему, как будто сидевшему внутри его. — Ах, как мне тяжело! Ах, как мне
больно!.. Невыносимо
больно!.. Мне кажется, я убью себя… Я не выдержу этой муки…
Сеньор, мне тяжело, мне очень
больноНежданным вас отказом огорчить,
Но дочери я не могу неволить.
Ее уж выбор сделан. Дон Жуан
Из уст ее уж получил согласье.
Я ваши чувства знаю и ценю;
Поверьте, я люблю вас, дон Октавьо,
Я сам, как вы, глубоко огорчен.
Ведь этот брак моею был мечтою,
Я вас давно хотел усыновить.
Но вы, не правда ль, будете нам
другомИ братом донне Анне. Видит бог,
Я вам хотел отдать ее. Что ж
делать?
Судьба не так решила. Дайте руку!
«Да, я пойду, но так, как
делал тот отец, который накладывал одну руку на блудницу, а
другую клал в жаровню. Но жаровни нет». Он оглянулся. Лампа. Он выставил палец над огнем и нахмурился, готовясь терпеть, и довольно долго ему казалось, что он не чувствует, но вдруг — он еще не решил,
больно ли и насколько, как он сморщился весь и отдернул руку, махая ею. «Нет, я не могу этого».
Он руку протянул, — его рука
Попала в стену; протянул
другую, —
Ощупал тихо кончик башмачка.
Схватил потом и ножку, но какую?!..
Так миньятюрна, так нежна, мягка
Казалась эта ножка, что невольно
Подумал он, не
сделал ли ей
больно.
Меж тем рука всё далее ползет,
Вот круглая коленочка… и вот,
Вот — для чего смеетесь вы заране? —
Вот очутилась на двойном кургане…
Наконец все мужики были отпущены, но писарь все-таки не вдруг допустил до себя Алексея.
Больно уж хотелось ему поломаться. Взял какие-то бумаги, глядит в них, перелистывает, дело, дескать,
делаю, мешать мне теперь никто не моги, а ты,
друг любезный, постой, подожди, переминайся с ноги на ногу… И то у Морковкина на уме было: не вышло б передряги за то, что накануне сманил он к себе Наталью с грибовной гулянки… Сидит, ломает голову — какая б нужда Алешку в приказ привела.
— Мое дело
другое, сударыня. Ради христианского покоя это
делаю, ради безмятежного жития. Поневоле так поступаю… А вы человек вольный, творите волю свою, якоже хощете… А я было так думала, что нам вместе жить, вместе и помереть…
Больно уж привыкла я к вам.
А Митеньки все нет как нет. Что станешь
делать? Пошел Никита Федорыч с безотвязным Морковниковым, хоть и
больно ему того не хотелось. «Все равно, — подумал, — не даст же покоя с своим хлебосольством. Теперь его ни крестом, ни пестом не отгонишь». И наказал коридорному, как только воротится Веденеев либо
другой кто станет Меркулова спрашивать, тотчас бы повестил его.
— Нас этим не напугаешь, не
больно боимся. И никто с нами ничего не может
сделать, потому что мы артель, мир то есть означаем. Ты понимай, что такое мир означает! — изо всей мочи кричал тот же бурлак, а
другие вторили, пересыпая речи крупною бранью.
«Тот, кто
делает больно другому,
делает зло себе.
— Нет, девочки добрые, — убежденно и спокойно подтвердила Дуся. — Ты верно злая сама, если считаешь злыми
других. Увидишь, какие они добрые. Ярышка извиняется перед тобой, за то что отнимала у тебя шляпу, и просит передать тебе, чтобы ты не беспокоилась, что
сделала ей
больно.
— Ой, как у нас плохо с девчатами! Робкие какие, — мнутся, молчат. Большую нужно работу развернуть. И не с докладами. Доклады что, — скука! Всего больше пользы дают вопросы и прения. А они боятся. Ты
больно скоро перестала их тянуть, нужно было подольше приставать, пока не раскачаются. Знаешь, что? Давай так будем
делать. Я нарочно стану задавать разные вопросы, как будто сама не понимаю. Один задам,
другой, третий. И буду стараться втягивать девчат.
— Любопытна
больно…
делай, коли велят… — с угрожающим жестом заявил
другой бородатый мужчина с зверским лицом.