Неточные совпадения
Обер-кондуктор с блестящими галунами и сапогами отворил дверь вагона и в знак почтительности держал ее, в то время как Филипп и артельщик в белом фартуке осторожно выносили длиннолицую княгиню на ее складном кресле; сестры поздоровались, послышались французские фразы о том, в карете или коляске поедет княгиня, и шествие, замыкающееся горничной с кудряшками, зонтиками и футляром,
двинулось к двери
станции.
Весь мокрый, голодный, я вскочил на площадку отходившего товарного поезда и благополучно ехал всю ночь, только, подъезжая
к станции, соскакивал на ходу, уходил вперед и, когда поезд
двигался, снова садился.
Когда я очнулся, была все еще глухая ночь, но Ат-Даван весь опять жил, сиял и
двигался. Со двора несся звон, хлопали двери, бегали ямщики, фыркали и стучали копытами по скрипучему снегу быстро проводимые под стенами лошади, тревожно звенели дуги с колокольцами, и все это каким-то шумным потоком стремилось со
станции к реке.
Они сел и в поезд. Дали третий звонок. Поезд свистнул и стал
двигаться. Начальник
станции, с толстым, бородатым лицом, что-то сердито кричал сторожу и указывал пальцем на конец платформы. Там сидели и лежали среди узлов человек десять мужиков, в лаптях и пыльных зипунах. Сторож, с злым лицом, подбежал
к ним, что-то крикнул и вдруг, размахнув ногою, сильно ударил сапогом лежавшего на узле старика. Мужики испуганно вскочили и стали поспешно собирать узлы.
На маленькой
станции неожиданно
двинулся наш поезд, я прицепился на ходу
к первому попавшемуся вагону, вишу на руках и только одним носком опираюсь на подножку.
В полуверсте от
станции он сел на камень у дороги и стал глядеть на солнце, которое больше чем наполовину спряталось за насыпь. На
станции уж кое-где зажглись огни, замелькал один мутный зеленый огонек, но поезда еще не было видно. Володе приятно было сидеть, не
двигаться и прислушиваться
к тому, как мало-помалу наступал вечер. Сумрак беседки, шаги, запах купальни, смех и талия — всё это с поразительною ясностью предстало в его воображении и всё это уж не было так страшно и значительно, как раньше…
Мы
двинулись к железной дороге и пошли вдоль пути на юг. Валялись разбитые в щепы телеграфные столбы, по земле тянулась исковерканная проволока. Нас нагнал казак и вручил обоим главным врачам по пакету. Это был приказ из корпуса. В нем госпиталям предписывалось немедленно свернуться, уйти со
станции Шахе (предполагалось, что мы уж там) и воротиться на прежнее место стоянки
к станции Суятунь.
Подполковник Богаевский, получив предписание, тотчас же под вечер 28-го апреля выступил из Черикова с ротой стрелков и двумя орудиями. Пройдя 10 верст до деревни Езеры и не найдя там мятежников, он остановился на ночлег, а крестьяне пустились разыскивать шайку, и действительно
к утру уведомили, что она
двинулась к Проне, пройдя накануне Придорожную
станцию. Следуя по стопам шайки, Богаевский достиг Литяги и увидел мятежников уже на противоположном берегу.