Неточные совпадения
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на произведение своего гения, но, приблизившись
к реке, встал как вкопанный. Произошел новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз по течению, а
река журчала и
двигалась в своих берегах, точь-в-точь как за день тому назад.
Был белый утренний час; в огромном лесу стоял тонкий пар, полный странных видений. Неизвестный охотник, только что покинувший свой костер,
двигался вдоль
реки; сквозь деревья сиял просвет ее воздушных пустот, но прилежный охотник не подходил
к ним, рассматривая свежий след медведя, направляющийся
к горам.
Все это окончательно восстановило голландцев, которых целое народонаселение
двинулось массой
к северу и, перешедши
реку Вааль, заняло пустые, но прекрасные, едва ли не лучшие во всей Южной Африке, пространства.
Люди
двигались около огня и казались длинными привидениями. Они тянулись куда-то кверху, потом вдруг сокращались и припадали
к земле. Я спросил Захарова, не проплывало ли мимо что-нибудь по
реке. Он ответил отрицательно.
Когда мы подошли
к реке, было уже около 2 часов пополудни. Со стороны моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились о берег и с пеной разбегались по песку. От
реки в море тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел было я отступить назад, но,
к ужасу своему, почувствовал, что не могу
двинуться с места. Я медленно погружался в воду.
Глядя кругом, слушая, вспоминая, я вдруг почувствовал тайное беспокойство на сердце… поднял глаза
к небу — но и в небе не было покоя: испещренное звездами, оно все шевелилось,
двигалось, содрогалось; я склонился
к реке… но и там, и в этой темной, холодной глубине, тоже колыхались, дрожали звезды; тревожное оживление мне чудилось повсюду — и тревога росла во мне самом.
За кормою, вся в пене, быстро мчится
река, слышно кипение бегущей воды, черный берег медленно провожает ее. На палубе храпят пассажиры, между скамей — между сонных тел — тихо
двигается, приближаясь
к нам, высокая, сухая женщина в черном платье, с открытой седой головою, — кочегар, толкнув меня плечом, говорит тихонько...
Я поднялся в город, вышел в поле. Было полнолуние, по небу плыли тяжелые облака, стирая с земли черными тенями мою тень. Обойдя город полем, я пришел
к Волге, на Откос, лег там на пыльную траву и долго смотрел за
реку, в луга, на эту неподвижную землю. Через Волгу медленно тащились тени облаков; перевалив в луга, они становятся светлее, точно омылись водою
реки. Все вокруг полуспит, все так приглушено, все
движется как-то неохотно, по тяжкой необходимости, а не по пламенной любви
к движению,
к жизни.
Все три путника приложили ладони
к бровям и, поглядев за
реку, увидали, что там выступало что-то рослое и дебелое, с ног до головы повитое белым саваном: это «что-то» напоминало как нельзя более статую Командора и, как та же статуя,
двигалось плавно и медленно, но неуклонно приближаясь
к реке.
Лозищане глядели, разинувши рты, как он пристал
к одному кораблю, как что-то протянулось с него на корабль, точно тонкая жердочка, по которой, как муравьи, поползли люди и вещи. А там и самый корабль дохнул черным дымом, загудел глубоким и гулким голосом, как огромный бугай в стаде коров, — и тихо
двинулся по
реке, между мелкими судами, стоявшими по сторонам или быстро уступавшими дорогу.
Большая (и с большою грязью) дорога шла каймою около сада и впадала в
реку;
река была в разливе; на обоих берегах стояли телеги, повозки, тарантасы, отложенные лошади, бабы с узелками, солдаты и мещане; два дощаника ходили беспрерывно взад и вперед; битком набитые людьми, лошадьми и экипажами, они медленно
двигались на веслах, похожие на каких-то ископаемых многоножных раков, последовательно поднимавших и опускавших свои ноги; разнообразные звуки доносились до ушей сидевших: скрип телег, бубенчики, крик перевозчиков и едва слышный ответ с той стороны, брань торопящихся пассажиров, топот лошадей, устанавливаемых на дощанике, мычание коровы, привязанной за рога
к телеге, и громкий разговор крестьян на берегу, собравшихся около разложенного огня.
И все качалось из стороны в сторону плавными, волнообразными движениями. Люди то отдалялись от Фомы, то приближались
к нему, потолок опускался, а пол
двигался вверх, и Фоме казалось, что вот его сейчас расплющит, раздавит. Затем он почувствовал, что плывет куда-то по необъятно широкой и бурной
реке, и, шатаясь на ногах, в испуге начал кричать...
Снова «Дубинушка» покатилась по
реке, но барка не
двигалась, точно она приросла
к огрудку.
Снова они поплыли по
реке, сидя друг против друга. Варенька завладела вёслами и гребла торопливо, сильно; вода под лодкой недовольно журчала, маленькие волны бежали
к берегам. Ипполит Сергеевич смотрел, как навстречу лодке
двигаются берега, и чувствовал себя утомлённым всем, что он говорил и слышал за время этой прогулки.
Лодка ровно шла против течения, тихо
двигались берега, вокруг было упоительно хорошо: светло, тихо, душисто. Полканов смотрел в лицо Вареньки, обращённое
к широкогрудому гребцу, а он, мерно разбивая вёслами гладь
реки, говорил о своих литературных вкусах, довольный тем, что его охотно слушает учёный барин. В глазах Маши, следивших за ним из-под опущенных ресниц, светились любовь и гордость.
Когда я очнулся, была все еще глухая ночь, но Ат-Даван весь опять жил, сиял и
двигался. Со двора несся звон, хлопали двери, бегали ямщики, фыркали и стучали копытами по скрипучему снегу быстро проводимые под стенами лошади, тревожно звенели дуги с колокольцами, и все это каким-то шумным потоком стремилось со станции
к реке.
Пароход стал
двигаться осторожнее, из боязни наткнуться на мель… Матросы на носу измеряли глубину
реки, и в ночном воздухе отчетливо звучали их протяжные восклицания: «Ше-есть!.. Шесть с половиной! Во-осемь!.. По-од таба-ак!.. Се-мь!» В этих высоких стонущих звуках слышалось то же уныние, каким были полны темные, печальные берега и холодное небо. Но под плащом было очень тепло, и, крепко прижимаясь
к любимому человеку, Вера Львовна еще глубже ощущала свое счастье.
В то же время по крутому спуску
к реке Казанке, из Тайницких ворот кремля,
двинулось другое шествие.
Все пространство между
реками Хуту, Тумнином и Копи заполнено базальтом. Этот лавовый поток
двигался с запада
к востоку и вклинился в море длинными языками, благодаря чему здесь образовалось много полуостровов, бухт и заливов. Императорская гавань представляла собой глубокий провал. Берега ее тоже слагаются из базальтов. Лес, состоящий из лиственицы, аянской ели и белокорой пихты, густо покрывает все мысы и по распадкам спускается до самого моря.
Нилов вздохнул всей грудью и взглянул на
реку… Ничто не
двигалось. Вода и берега спали, даже рыба не плескалась… Но вдруг Нилову показалось, что на том берегу, повыше кустов ивняка, что-то похожее на тень прокатилось черным шаром. Он прищурил глаза. Тень исчезла, но скоро опять показалась и зигзагами покатилась
к плотине.
Скоро холмы начинают редеть, и между льдинами показывается темная, стремительно бегущая вода. Теперь обман исчезает и вы начинаете видеть, что
двигается не мост, а
река.
К вечеру
река уже почти совсем чиста от льда; изредка попадаются на ней отставшие льдины, но их так мало, что они не мешают фонарям глядеться в воду, как в зеркало.
В устье
реки Туры, у конца Долгого Яра (ныне Худяково) казаки встретили новое скопище врагов. Не решаясь
двинуться далее, они пристали
к острову выше Яра.
Мы на рысях
двинулись исполнять приказание, но перед деревней Сихеян, за которой шёл спуск
к реке, остановились, выслав вперёд лаву из сборной сотни казаков 2, 4 и 5 сотен.