Неточные совпадения
Был белый утренний час; в огромном лесу стоял тонкий пар, полный странных видений. Неизвестный охотник, только что покинувший свой костер,
двигался вдоль реки; сквозь
деревья сиял просвет ее воздушных пустот, но прилежный охотник не подходил
к ним, рассматривая свежий след медведя, направляющийся
к горам.
Забив весло в ил, он привязал
к нему лодку, и оба поднялись вверх, карабкаясь по выскакивающим из-под колен и локтей камням. От обрыва тянулась чаща. Раздался стук топора, ссекающего сухой ствол; повалив
дерево, Летика развел костер на обрыве.
Двинулись тени и отраженное водой пламя; в отступившем мраке высветились трава и ветви; над костром, перевитым дымом, сверкая, дрожал воздух.
Ефим принес горшок молока, взял со стола чашку, сполоснул водой и, налив в нее молоко, подвинул
к Софье, внимательно слушая рассказ матери. Он
двигался и делал все бесшумно, осторожно. Когда мать кончила свой краткий рассказ — все молчали с минуту, не глядя друг на друга. Игнат, сидя за столом, рисовал ногтем на досках какой-то узор, Ефим стоял сзади Рыбина, облокотясь на его плечо, Яков, прислонясь
к стволу
дерева, сложил на груди руки и опустил голову. Софья исподлобья оглядывала мужиков…
В голове Кожемякина бестолково, как мошки в луче солнца, кружились мелкие серые мысли, в небе неустанно и деловито
двигались на юг странные фигуры облаков, напоминая то копну сена, охваченную синим дымом, или серебристую кучу пеньки, то огромную бородатую голову без глаз с открытым ртом и острыми ушами, стаю серых собак, вырванное с корнем
дерево или изорванную шубу с длинными рукавами — один из них опустился
к земле, а другой, вытянувшись по ветру, дымит голубым дымом, как печная труба в морозный день.
Он трухнул, вскочил с кровати и бросился
к окну; но зарева не было, только в саду проворно
двигались по дорожкам, мимо
деревьев, красные огненные точки — то бегали люди с фонарями.
Между стволов и ветвей просвечивали багровые пятна горизонта, и на его ярком фоне
деревья казались ещё более мрачными, истощёнными. По аллее, уходившей от террасы в сумрачную даль, медленно
двигались густые тени, и с каждой минутой росла тишина, навевая какие-то смутные фантазии. Воображение, поддаваясь чарам вечера, рисовало из теней силуэт одной знакомой женщины и его самого рядом с ней. Они молча шли вдоль по аллее туда, вдаль, она прижималась
к нему, и он чувствовал теплоту её тела.
Время шло. Иван Осипович, видимо, сильно нравственно ломавший себя, стал нервно
двигаться на стуле и чутко прислушиваться
к малейшему шуму, долетавшему из сада. Поднявшийся легкий ветерок шелестел
деревьями, и только. Густые сумерки стали ложиться на землю. Слуги зажгли в столовой огни.