Неточные совпадения
Макар ничего не отвечал, а только загородил своею фигурой
дверь, когда Авгарь поднялась и сделала попытку вырваться из
избушки. Она остановилась против него и быстро посмотрела прямо в глаза каким-то остановившимся взглядом, точно хотела еще раз убедиться, что это он.
Скоро
избушка осветилась ярким пламенем разложенного на очаге костра из сухого дерева, а густой дым повалил прямо в
дверь.
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без
дверей...
Прошло еще пять дней, и я настолько окреп, что пешком, без малейшей усталости, дошел до
избушки на курьих ножках. Когда я ступил на ее порог, то сердце забилось с тревожным страхом у меня в груди. Почти две недели не видал я Олеси и теперь особенно ясно понял, как была она мне близка и мила. Держась за скобку
двери, я несколько секунд медлил и едва переводил дыхание. В нерешимости я даже закрыл глаза на некоторое время, прежде чем толкнуть
дверь…
Пройдя по двору, он заметил отворенную
дверь в хозяйской
избушке и видневшуюся из нее голубую рубаху.
Отъехав шагов пятьсот от духана, экипажи остановились. Самойленко выбрал небольшой лужок, на котором были разбросаны камни, удобные для сидения, и лежало дерево, поваленное бурей, с вывороченным мохнатым корнем и с высохшими желтыми иглами. Тут через речку был перекинут жидкий бревенчатый мост, и на другом берегу, как раз напротив, на четырех невысоких сваях стоял сарайчик, сушильня для кукурузы, напоминавшая сказочную
избушку на курьих ножках; от ее
двери вниз спускалась лесенка.
Она помещалась в курной
избушке [Курная
избушка — изба, которая отапливалась по-черному, без трубы: дым из устья печи расходился по всей избе и выходил наружу через
дверь или особое оконце.], на заднем дворе давным-давно сгоревшей и не отстроенной фабрики.
В
избушке скрипнула
дверь.
Красавина. Уж какие достатки у приказных! Мне перед тобой таить нечего; живут не больно авантажно.
Избушка на курьих ножках, маленько — тово… набок; рогатого скота: петух да курица; серебряной посуды: крест да пуговица. Да тебе что за дело до достатков? У тебя у самой много, тебе человека нужно. Да вот, никак, и он пришел, кто-то в передней толчется. (Встает и заглядывает в
дверь). Войди, ничего, не бойся! Войди, говорят тебе! Чего бояться-то!
Спать еще рано. Жанна встает, накидывает на голову толстый платок, зажигает фонарь и выходит на улицу посмотреть, не тише ли стало море, не светает ли, и горит ли лампа на маяке, в не видать ли лодки мужа. Но на море ничего не видно. Ветер рвет с нее платок и чем-то оторванным стучит в
дверь соседней
избушки, и Жанна вспоминает о том, что она еще с вечера хотела зайти проведать больную соседку. «Некому и приглядеть за ней», — подумала Жанна и постучала в
дверь. Прислушалась… Никто не отвечает.
Повернувшись, я увидел, что у других
избушек тоже кое-где виднелись зрители. Скрипели
двери, ямщики уходили в избы, станок утопал опять в обесцвечивающем холодном тумане.
Эта мысль не давала теперь покоя юноше. Лежа в углу на ворохе соломы и прислушиваясь к тому, что происходило за стеной
избушки, он ломал голову, как найти способ помочь делу. Но делать было нечего, никакого выхода он придумать не мог. Неожиданно раздались шаги нескольких человек, входивших на крыльцо его «тюрьмы», зазвенели шпоры и сдержанный гул голосов загудел на дворе и под
дверью, в сенях.
Подхожу к
избушке, смотрю —
дверь плотно притворена, а как теперь помню, ушел я, оставив ее настежь.
Недалеко от него стояла маленькая
избушка с соломенной крышей и с двумя прорезями маленьких окон. Покосившаяся от времени
дверь, сколоченная из трех досок, поминутно билась и скрипела на крючьях, то отворяясь то затворяясь.
На Сивцевом Вражке, невдалеке от знакомого нам «красненького домика», на громадном пустыре стояла покривившаяся от времени и вросшая в землю
избушка с двумя окнами и почерневшей
дверью. Летом, среди зеленого луга из высокой травы, покрывавшей пустырь, и зимой, когда белая снежная пелена расстилалась вокруг нее, она производила на проходящих, даже на тех, кто не знал ее владельца и обитателя, впечатление чего-то таинственного.
Граф Свянторжецкий твердой походкой поднялся на крыльцо
избушки и взялся за железную скобу
двери. Последняя легко отворилась, и граф вошел в первую горницу, обстановку которой мы уже ранее описали. За большим столом, заваленным рукописями, сидел над развернутой толстой книгой патер Вацлав. Он не торопясь поднял голову.
Все улеглись.
Дверь отворилась от ветра, и в
избушку понесло снегом. Встать и затворить
дверь никому не хотелось: было холодно и лень.
Но еще до этого блеснувшая на небе молния осветила стоявшую среди поля полуразвалившуюся
избушку, с выбитыми окнами и неплотно притворенной покосившейся
дверью, к которой вели три прогнившие ступени крыльца, от навеса и перил которого осталось лишь два столбика.
На одной из таких дорог, шедшей от реки Фонтанки мимо леса, где уже кончалось Московское предместье и начиналось Лифляндское, в описываемое нами время очень мало заселенное и представлявшее из себя редкие группы хибарок, хижин и
избушек, стоял сколоченный из досок балаган с двумя маленькими оконцами по фасаду и
дверью посреди них, над которой была воткнута покрытая снегом елка.
Приходившие с заказами со страхом отступали от пустой
избушки, в которой только
двери, по блажи ветра, стонали на петлях.
Недалеко от него стояла маленькая
избушка с соломенною крышею и с двумя прорезами маленьких окон. Покосившаяся от времени
дверь, сколоченная из трех досок, поминутно билась и скрипела на крючьях, то отворяясь, то затворяясь.
В это время ослепительная молния ворвалась за нами не только в
двери, но и в окна и, казалось, сквозила во все пазы
избушки.
Смотрю и диву даюсь,
избушка стоит с закрытой
дверью, а из углов ее дым идет.
Он взял меня за руку, отворил одну из
дверей той комнаты, в которой мы находились, и — как бы вы думали? — мы очутились в той самой проклятой
избушке, где грозили мне скелеты.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой
избушки, казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устраивавшие стол из
двери. Петя снял и отдал сушить свое мокрое платье и тотчас же принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Вскоре после этого Праша и совсем «ушла в другое место». Раз утром нашли
дверь ее
избушки широко открытою, а тело хозяйки лежало на камне, и на устах у нее было несколько капель крови, с которою жизнь улетела из ее разорвавшегося сердца.