Один вид его остриженной и выглаженной головы, его светлых и безжизненных глаз, его доброкачественного носа возбуждал невольную унылость, а баритонный, медлительный, как бы заспанный его голос казался созданным для того, чтобы с убеждением и вразумительностью произносить изречения, состоявшие в том, что
дважды два четыре, а не пять и не три, вода мокра, а добродетель похвальна; что частному лицу, равно как и государству, а государству, равно как и частному лицу, необходимо нужен кредит для денежных операций.
Неточные совпадения
Вы вот изволите теперича говорить: улики; да ведь оно, положим, улики-с, да ведь улики-то, батюшка, о
двух концах, большею-то частию-с, а ведь я следователь, стало быть слабый человек, каюсь: хотелось бы следствие, так сказать, математически ясно представить, хотелось бы такую улику достать, чтобы на
дважды два —
четыре походило!
Из этой глубины восклицает человек, что он хочет «по своей глупой воле» пожить и что «
дважды два —
четыре» есть начало смерти.
Вообще Вышневский, утвердившись на своей точке зрения status quo, чрезвычайно логически разбивает в прах все благородные фразы Жадова и, как
дважды два —
четыре, доказывает ему, что, при настоящем порядке вещей, невозможно честным образом обеспечить себя и свое семейство.
Истина — одна, и истинный путь — один; и эта истина —
дважды два, и этот истинный путь —
четыре.
Вечно влюбленные
дважды два,
Вечно слитые в страстном
четыре,
Самые жаркие любовники в мире —
Неотрывающиеся
дважды два…
Шевельнется, например, ни с того ни с сего в сердце совесть, взбунтуется следом за нею рассудок, который начнет, целым рядом самых строгих силлогизмов, доказывать, как
дважды два —
четыре, что будь следователь сам на месте обвиняемого, то… и так далее.
[это столь же несомненно, как
дважды два —
четыре (франц.).]
— Ну вот,
дважды два —
четыре, что тебе следует жениться на моей сестре.
«А ведь и правда, — подумал он, — конечно,
дважды два —
четыре». И он с уважением посмотрел на рассудительного Рутилова. «Придется венчаться! С ним не сговоришь».
— Ты только постой у ворот, — убедительно говорил Рутилов, — я тебе любую выведу, которую хошь. Ну, послушай, я тебе сейчас докажу. Ведь
дважды два —
четыре, так или нет?
Из слов ее значилось ясно, как
дважды два —
четыре, что Захар погубил Гришку.
Иные молодцы даже русскую науку открыли: у нас, мол,
дважды два тоже
четыре, да выходит оно как-то бойчее.
Дважды два —
четыре, проповедует пенкосниматель и совершенно искренно верит, что дальше этой истины ничего уж нет, и что доискиваться каких-либо дальнейших комбинаций есть дело прихоти и предерзостного мальчишества.
Знай она русскую грамматику, она доказала бы, как
дважды два —
четыре, что вредный коммунизм, и под землей и по земле, и под водой и по воде, как червь или, лучше сказать, как голодный немец, ползет, прокладывая себе дорогу в сердца простодушных обывателей российских весей и градов!
— Д-д-да-с! так вот в чем дело! А почему вы, смею вас спросить, утверждаете, что
дважды два —
четыре, а не пять?
Я сказал это нарочно, ибо знал, что одно упоминовение имени сестрицы Машеньки выведет сестрицу Дашеньку из себя. И действительно, Дарья Ивановна немедленно понеслась на всех парусах. Уж лучше первого встречного наемника, чем Марью Ивановну. Разбойник с большой дороги — и у того сердце мягче, добрее, нежели у Марьи Ивановны. Марья Ивановна! да разве не ясно, как
дважды два —
четыре, что она способна насыпать яду, задушить подушками, зарубить топором!
—
Дважды два, Потапыч, действительно
четыре… А ты городишь какую-то чепуху…
Попробуй вот, нарочно, скажи себе мысленно «
дважды два» и запрети мозгу ответить «
четыре».
То есть
дважды два —
четыре…
— Разумеется, — начал он, — в медицине бывает и так, что
дважды два выходит пять; но в отношении вас я утвердительно могу сказать, что
дважды два выйдет
четыре и что я вас наверное вылечу!
— Кто говорит! и я ошибаюсь; мужчина тоже может ошибаться. Но знаете ли, какая разница между ошибкою нашего брата и ошибкою женщины? Не знаете? Вот какая: мужчина может, например, сказать, что
дважды два — не
четыре, а пять или три с половиною; а женщина скажет, что
дважды два — стеариновая свечка.
—
Дважды два есть
четыре, а камень есть камень.
Но
дважды два —
четыре — все-таки вещь пренесносная.
Как будто такая каменная стена и вправду есть успокоение и вправду заключает в себе хоть какое-нибудь слово на мир, единственно только потому, что она
дважды два —
четыре.
И, кто знает (поручиться нельзя), может быть, что и вся-то цель на земле, к которой человечество стремится, только и заключается в одной этой беспрерывности процесса достижения, иначе сказать — в самой жизни, а не собственно в цели, которая, разумеется, должна быть не иное что, как
дважды два —
четыре, то есть формула, а ведь
дважды два —
четыре есть уже не жизнь, господа, а начало смерти.
«Помилуйте, — закричат вам, — восставать нельзя: это
дважды два —
четыре!
Я согласен, что
дважды два —
четыре — превосходная вещь; но если уже все хвалить, то и
дважды два — пять — премилая иногда вещица.
Господи боже, да какое мне дело до законов природы и арифметики, когда мне почему-нибудь эти законы и
дважды два —
четыре не нравятся?
Положим, человек только и делает, что отыскивает эти
дважды два —
четыре, океаны переплывает, жизнью жертвует в этом отыскивании, но отыскать, действительно найти, — ей-богу, как-то боится.
По крайней мере человек всегда как-то боялся этого
дважды два —
четыре, а я и теперь боюсь.
— Это ваша правда, она с нами не живет, — отвечал Хозаров. — Я настоял, наконец, чтобы она изволила существовать отдельно от нас и даже не бывала в моем доме, но какая от этого польза? Я не вижу только ее прекрасной особы; но ее идеи, ее мысли живут в моем доме, потому что они вбиты в голову дочери, которая, к несчастью, сама собою не может сообразить, что
дважды два —
четыре.
И если я не переменю себя, то скоро упаду; это неминуемо, как
дважды два —
четыре.
На другой же день Варвара Михайловна доказала Василию Петровичу, как
дважды два —
четыре, что женихов и сравнивать нельзя, несмотря на то, что один в семь раз богаче другого.
— Часы, деньги и прочее… всё цело, — начал разговор Чубиков. — Как
дважды два —
четыре, убийство совершено не с корыстными целями.
Ясно следует из этого, как
дважды два —
четыре ясно, что в вопросе о скучных людях, необходимо принимать в соображение, не только способности, познания, и вообще, большую или меньшую степень умственной занимательности, но также характер, наклонности, стремления, вкусы, — словом, нравственную природу человека.
Они говорят:
дважды два, я отвечаю:
четыре.
Стр. 146. Сейчас будет Пигасов из «Рудина» и его стеариновая свечка.–Имеется в виду рассуждение персонажа романа И. С. Тургенева «Рудин» (1855) Пигасова о разнице между ошибками мужчин и женщин: «…мужчина может, например, сказать, что
дважды два — не
четыре, а пять или три с половиною; а женщина скажет, что
дважды два — стеариновая свечка».
Ясно и верно, как
дважды два —
четыре, что участь нашего друга держится на одной цепочке с тайною молдаванки.
Дважды два и без моей воли будет
четыре.