Неточные совпадения
Эта преждевременная чуткость не есть непременно плод опытности. Предвидения и предчувствия будущих шагов жизни
даются острым и наблюдательным умам вообще, женским в особенности, часто без
опыта, предтечей которому у тонких натур служит инстинкт.
Иногда, в этом безусловном рвении к какой-то новой правде, виделось ей только неуменье справиться с старой правдой, бросающееся к новой, которая
давалась не
опытом и борьбой всех внутренних сил, а гораздо дешевле, без борьбы и сразу, на основании только слепого презрения ко всему старому, не различавшего старого зла от старого добра, и принималась на веру от не проверенных ничем новых авторитетов, невесть откуда взявшихся новых людей — без имени, без прошедшего, без истории, без прав.
Она сделала из наблюдений и
опыта мудрый вывод, что всякому
дается известная линия в жизни, по которой можно и должно достигать известного значения, выгод, и что всякому дана возможность сделаться (относительно) важным или богатым, а кто прозевает время и удобный случай, пренебрежет данными судьбой средствами, тот и пеняй на себя!
Созерцание общих идей как реальностей
дается лишь победой над ограниченной чувственностью и рассудочностью, благодатным расширением
опыта.
Весь
опыт новой философии громко свидетельствует о том, что проблемы реальности, свободы и личности могут быть истинно поставлены и истинно решены лишь для посвященных в тайны христианства, лишь в акте веры, в котором
дается не призрачная, а подлинная реальность и конкретный гнозис.
Религиозный
опыт каждого отдельного человека не дает ощутить всю полноту религии, однако обычно бывает достаточно живого касания к религиозной реальности, которое
дается верою, в одном только месте, и тогда принимается, как постулат, как надежда, как путь, и все остальное содержание религии, все ее обетования.
Гносеологическому
опыту (в кантовском смысле) предшествует жизненный, алогический или сверхлогический
опыт, в котором, непостижимо для мышления, уже
дается и порождающая мышление материя, и вся эта серая масса
опыта постепенно преодолевается и ассимилируется мышлением.
Религиозный
опыт в своей непосредственности не есть ни научный, ни философский, ни эстетический, ни этический, и, подобно тому как умом нельзя познать красоту (а можно о ней только подумать), так лишь бледное представление о опаляющем огне религиозного переживания
дается мыслью.
Положительный ответ
дается в отвлеченной теории аскезы, но
опыт этого не подтверждает.