Неточные совпадения
И тут настала каторга
Корёжскому крестьянину —
До нитки разорил!
А драл… как сам Шалашников!
Да тот был прост; накинется
Со всей воинской
силою,
Подумаешь: убьет!
А деньги сунь, отвалится,
Ни
дать ни взять раздувшийся
В собачьем ухе клещ.
У немца — хватка мертвая:
Пока не пустит по миру,
Не отойдя сосет!
Где хватит
силы — выручит,
Не спросит благодарности,
И
дашь, так не возьмет!
Мы же немного
Просим у Бога:
Честное дело
Делать умело
Силы нам
дай!
Над городом парит окруженный облаком градоначальник или, иначе, сухопутных и морских
сил города Непреклонска оберкомендант, который со всеми входит в пререкания и всем
дает чувствовать свою власть.
Конечно, современные нам академии имеют несколько иной характер, нежели тот, который предполагал им
дать Двоекуров, но так как
сила не в названии, а в той сущности, которую преследует проект и которая есть не что иное, как «рассмотрение наук», то очевидно, что, покуда царствует потребность в «рассмотрении», до тех пор и проект Двоекурова удержит за собой все значение воспитательного документа.
«Я ничего не открыл. Я только узнал то, что я знаю. Я понял ту
силу, которая не в одном прошедшем
дала мне жизнь, но теперь
дает мне жизнь. Я освободился от обмана, я узнал хозяина».
У всех было то же отношение к его предположениям, и потому он теперь уже не сердился, но огорчался и чувствовал себя еще более возбужденным для борьбы с этою какою-то стихийною
силой, которую он иначе не умел назвать, как «что Бог
даст», и которая постоянно противопоставлялась ему.
Он чувствовал, что, кроме благой духовной
силы, руководившей его душой, была другая, грубая, столь же или еще более властная
сила, которая руководила его жизнью, и что эта
сила не
даст ему того смиренного спокойствия, которого он желал.
«Мне нужно переговорить с вами о важном и грустном деле. Там мы условимся, где. Лучше всего у меня, где я велю приготовить ваш чай. Необходимо. Он налагает крест, но Он
дает и
силы», прибавила она, чтобы хоть немного приготовить его.
— Если бы не было этого преимущества анти-нигилистического влияния на стороне классических наук, мы бы больше подумали, взвесили бы доводы обеих сторон, — с тонкою улыбкой говорил Сергей Иванович, — мы бы
дали простор тому и другому направлению. Но теперь мы знаем, что в этих пилюлях классического образования лежит целебная
сила антинигилизма, и мы смело предлагаем их нашим пациентам… А что как нет и целебной
силы? — заключил он, высыпая аттическую соль.
Что
дает ей эту
силу пренебрегать всем, быть независимо спокойною?
Не
давая себе отчета, для чего он это делает, он все
силы своей души напрягал в эти два дня только на то, чтоб иметь вид спокойный и даже равнодушный.
«Только при таком решении я поступаю и сообразно с религией, — сказал он себе, — только при этом решении я не отвергаю от себя преступную жену, а
даю ей возможность исправления и даже — как ни тяжело это мне будет — посвящаю часть своих
сил на исправление и спасение ее».
Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой
силы; полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов: душа, страдая и наслаждаясь,
дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит; она проникается своей собственной жизнью, — лелеет и наказывает себя, как любимого ребенка.
И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною
силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле
даль!
В передней не
дали даже и опомниться ему. «Ступайте! вас князь уже ждет», — сказал дежурный чиновник. Перед ним, как в тумане, мелькнула передняя с курьерами, принимавшими пакеты, потом зала, через которую он прошел, думая только: «Вот как схватит, да без суда, без всего, прямо в Сибирь!» Сердце его забилось с такой
силою, с какой не бьется даже у наиревнивейшего любовника. Наконец растворилась пред ним дверь: предстал кабинет, с портфелями, шкафами и книгами, и князь гневный, как сам гнев.
Кажись, неведомая
сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую
даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье, где не успевает означиться пропадающий предмет, — только небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны.
— Афанасий Васильевич! вашу власть и я готов над собою <признать>, ваш слуга и что хотите: отдаюсь вам. Но не
давайте работы свыше
сил: я не Потапыч и говорю вам, что ни на что доброе не гожусь.
— Стало быть, вы молитесь затем, чтобы угодить тому, которому молитесь, чтобы спасти свою душу, и это
дает вам
силы и заставляет вас подыматься рано с постели. Поверьте, что если <бы> вы взялись за должность свою таким образом, как бы в уверенности, что служите тому, кому вы молитесь, у вас бы появилась деятельность, и вас никто из людей не в
силах <был бы> охладить.
Дай лучше ему средства приютить у себя в дому ближнего и брата,
дай ему на это денег, помоги всеми
силами, а не отлучай его: он совсем отстанет от всяких христианских обязанностей.
Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?
Да Ольга слово уж
далаОнегину. О Боже, Боже!
Что слышит он? Она могла…
Возможно ль? Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!
Не в
силах Ленский снесть удара;
Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня
И скачет. Пистолетов пара,
Две пули — больше ничего —
Вдруг разрешат судьбу его.
Неправильный, небрежный лепет,
Неточный выговор речей
По-прежнему сердечный трепет
Произведут в груди моей;
Раскаяться во мне нет
силы,
Мне галлицизмы будут милы,
Как прошлой юности грехи,
Как Богдановича стихи.
Но полно. Мне пора заняться
Письмом красавицы моей;
Я слово
дал, и что ж? ей-ей,
Теперь готов уж отказаться.
Я знаю: нежного Парни
Перо не в моде в наши дни.
Я имел такое сознание своей
силы, что даже не обратил внимания на досаду молодого человека; но после узнал, что молодой человек этот спрашивал, кто тот взъерошенный мальчик, который проскочил мимо его и перед носом отнял
даму.
Тарас видел, как смутны стали козацкие ряды и как уныние, неприличное храброму, стало тихо обнимать козацкие головы, но молчал: он хотел
дать время всему, чтобы пообыклись они и к унынью, наведенному прощаньем с товарищами, а между тем в тишине готовился разом и вдруг разбудить их всех, гикнувши по-казацки, чтобы вновь и с большею
силой, чем прежде, воротилась бодрость каждому в душу, на что способна одна только славянская порода — широкая, могучая порода перед другими, что море перед мелководными реками.
Лекарства ли или своя железная
сила взяла верх, только он через полтора месяца стал на ноги; раны зажили, и только одни сабельные рубцы
давали знать, как глубоко когда-то был ранен старый козак.
Знатная
дама, чье лицо и фигура, казалось, могли отвечать лишь ледяным молчанием огненным голосам жизни, чья тонкая красота скорее отталкивала, чем привлекала, так как в ней чувствовалось надменное усилие воли, лишенное женственного притяжения, — эта Лилиан Грэй, оставаясь наедине с мальчиком, делалась простой мамой, говорившей любящим, кротким тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге, — их
сила в чувстве, не в самих них.
— Позвольте, позвольте, я с вами совершенно согласен, но позвольте и мне разъяснить, — подхватил опять Раскольников, обращаясь не к письмоводителю, а все к Никодиму Фомичу, но стараясь всеми
силами обращаться тоже и к Илье Петровичу, хотя тот упорно делал вид, что роется в бумагах и презрительно не обращает на него внимания, — позвольте и мне с своей стороны разъяснить, что я живу у ней уж около трех лет, с самого приезда из провинции и прежде… прежде… впрочем, отчего ж мне и не признаться в свою очередь, с самого начала я
дал обещание, что женюсь на ее дочери, обещание словесное, совершенно свободное…
Полицейские были довольны, что узнали, кто раздавленный. Раскольников назвал и себя,
дал свой адрес и всеми
силами, как будто дело шло о родном отце, уговаривал перенести поскорее бесчувственного Мармеладова в его квартиру.
Я вам
дала великое обещание, я ваша невеста; доверьтесь же мне в этом деле и поверьте, я в
силах буду рассудить беспристрастно.
Борис. Ах, кабы знали эти люди, каково мне прощаться с тобой! Боже мой!
Дай Бог, чтоб им когда-нибудь так же сладко было, как мне теперь. Прощай, Катя! (Обнимает ее и хочет уйти.) Злодеи вы! Изверги! Эх, кабы
сила!
Катерина. Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не
дай Бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой
силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!
Дай ты мне собраться с
силойИ до вешних только дней
Прокорми и обогрей!» —
«Кумушка, мне странно это...
— А вот сейчас узнаем настоящую его
силу, — сказал комендант. — Василиса Егоровна,
дай мне ключ от анбара. Иван Игнатьич, приведи-ка башкирца да прикажи Юлаю принести сюда плетей.
«Ну, — говорил он ему, — излагай мне свои воззрения на жизнь, братец: ведь в вас, говорят, вся
сила и будущность России, от вас начнется новая эпоха в истории, — вы нам
дадите и язык настоящий и законы».
И не говорите мне, что эти плоды ничтожны: последний пачкун, ип barbouilleur, [Маратель, писака (фр.).] тапёр, которому
дают пять копеек за вечер, и те полезнее вас, потому что они представители цивилизации, а не грубой монгольской
силы!
— Да,
сила — так и не
дает отчета, — проговорил Аркадий и выпрямился.
Он сам удивлялся тому, что находил в себе
силу для такой бурной жизни, и понимал, что
силу эту
дает ему Лидия, ее всегда странно горячее и неутомимое тело.
— Докажите…
Дайте мне понять, какую идею-силу воплощал он в себе, какие изменения в жизни вызвала эта идея? Вы с учением Гюйо знакомы, да?
Несколько часов ходьбы по улицам
дали себя знать, — Самгин уже спал, когда Анфимьевна принесла стакан чаю. Его разбудила Варвара, дергая за руку с такой
силой, точно желала сбросить на пол.
Если в Москве губернатор Дубасов приказывает «истреблять бунтовщиков
силою оружия, потому что судить тысячи людей невозможно», если в Петербурге Трепов командует «холостых залпов не
давать, патронов не жалеть» — это значит, что правительство объявило войну народу.
Улыбалась она не так плотоядно и устрашающе широко, как в Петербурге, двигалась мягко и бесшумно, с той грацией, которую
дает только
сила.
— Революция с подстрекателями, но без вождей… вы понимаете? Это — анархия. Это — не может
дать результатов, желаемых разумными
силами страны. Так же как и восстание одних вождей, — я имею в виду декабристов, народовольцев.
Последние слова Бердников сказал явно пренебрежительно и этим
дал Самгину
силу оттолкнуть его, встать, схватить с подзеркальника шляпу.
Возвратясь домой, он увидал у ворот полицейского, на крыльце дома — другого; оказалось, что полиция желала арестовать Инокова, но доктор воспротивился этому; сейчас приедут полицейский врач и судебный следователь для проверки показаний доктора и допроса Инокова, буде он окажется в
силах дать показание по обвинению его «в нанесении тяжких увечий, последствием коих была смерть».
О нем было сказано: «Человек глубоко культурный, Иван Каллистратович обладал объективизмом истинного гуманиста, тем редким чувством проникновения в суть противоречий жизни, которое
давало ему
силу примирять противоречия, казалось бы — непримиримые».
А она, по самолюбивой застенчивости, долго не
давала угадывать себя, и только после мучительной борьбы за границей он с изумлением увидел, в какой образ простоты,
силы и естественности выросло это многообещавшее и забытое им дитя. Там мало-помалу открывалась перед ним глубокая бездна ее души, которую приходилось ему наполнять и никогда не наполнить.
— Не брани меня, Андрей, а лучше в самом деле помоги! — начал он со вздохом. — Я сам мучусь этим; и если б ты посмотрел и послушал меня вот хоть бы сегодня, как я сам копаю себе могилу и оплакиваю себя, у тебя бы упрек не сошел с языка. Все знаю, все понимаю, но
силы и воли нет.
Дай мне своей воли и ума и веди меня куда хочешь. За тобой я, может быть, пойду, а один не сдвинусь с места. Ты правду говоришь: «Теперь или никогда больше». Еще год — поздно будет!
— Поверьте мне, это было невольно… я не мог удержаться… — заговорил он, понемногу вооружаясь смелостью. — Если б гром загремел тогда, камень упал бы надо мной, я бы все-таки сказал. Этого никакими
силами удержать было нельзя… Ради Бога, не подумайте, чтоб я хотел… Я сам через минуту Бог знает что
дал бы, чтоб воротить неосторожное слово…
— А надолго ли? Потом освежают жизнь, — говорил он. — Они приводят к бездне, от которой не допросишься ничего, и с большей любовью заставляют опять глядеть на жизнь… Они вызывают на борьбу с собой уже испытанные
силы, как будто затем, чтоб не
давать им уснуть…
Она была несколько томна, но казалась такою покойною и неподвижною, как будто каменная статуя. Это был тот сверхъестественный покой, когда сосредоточенный замысел или пораженное чувство
дают человеку вдруг всю
силу, чтоб сдержать себя, но только на один момент. Она походила на раненого, который зажал рану рукой, чтоб досказать, что нужно, и потом умереть.