Неточные совпадения
Пред ним, одна за другою, поплыли во тьме фигуры толстенькой Любы Сомовой,
красавицы Алины с ее капризно вздернутой
губой, смелым взглядом синеватых глаз, ленивыми движениями и густым, властным голосом.
Дважды в неделю к ней съезжались люди местного «света»: жена фабриканта бочек и возлюбленная губернатора мадам Эвелина Трешер, маленькая, седоволосая и веселая
красавица; жена управляющего казенной палатой Пелымова, благодушная, басовитая старуха, с темной чертою на верхней
губе — она брила усы; супруга предводителя дворянства, высокая, тощая, с аскетическим лицом монахини; приезжали и еще не менее важные дамы.
Ольга в строгом смысле не была
красавица, то есть не было ни белизны в ней, ни яркого колорита щек и
губ, и глаза не горели лучами внутреннего огня; ни кораллов на
губах, ни жемчугу во рту не было, ни миньятюрных рук, как у пятилетнего ребенка, с пальцами в виде винограда.
Лысая, с небольшими остатками седых клочков. Зато видели и несколько
красавиц в своем роде. Что за
губы, что за глаза! Тело лоснится, как атлас.
Привалов увидел высокую фигуру Марьи Степановны, которая была в бледно-голубом старинном сарафане и показалась ему прежней
красавицей. Когда он хотел поцеловать у нее руку, она обняла его и, по старинному обычаю, степенно приложилась к его щекам своими полными щеками и даже поцеловала его неподвижными сухими
губами.
Белое, с чуть-чуть заметною желтизною, как у густых сливок, лицо, румянец во всю щеку, алые
губы, ямочка посреди подбородка, большие черные глаза, густая прядь черных волос на голове — все обещало, что в недалеком будущем она развернется в настоящую
красавицу.
— Столетней! — подхватила пожилая
красавица. — Нечестивец! поди умойся наперед! Сорванец негодный! Я не видала твоей матери, но знаю, что дрянь! и отец дрянь! и тетка дрянь! Столетней! что у него молоко еще на
губах…
Симон, бывший свидетелем этой глупой сцены, бледнел и краснел, до крови кусая
губы. Бедный мальчуган страстно ревновал запольскую
красавицу даже, кажется, к ее шали, а когда на прощанье Харитина по-родственному поцеловала его, он не вытерпел и убежал.
Рослая, ширококостая, высокогрудая, с румяным, несколько более чем нужно круглым лицом, с большими серыми навыкате глазами, с роскошною темно-русою косой, с алыми пухлыми
губами, осененными чуть заметно темным пушком, она представляла собой совершенный тип великорусской
красавицы в самом завидном значении этого слова.
Но
красавица ничего не ответила и продолжала шевелить
губами.
Через минуту, с подносом, уставленным чашками, вошла или, вернее сказать, выплыла и сама Авдотья Григорьевна. Это была женщина среднего роста, белая, рассыпчатая, с сахарными грудями, с серыми глазами навыкате, с алыми
губами сердечком, словом сказать, по-купечески —
красавица.
Санин приподнялся и увидал над собою такое чудное, испуганное, возбужденное лицо, такие огромные, страшные, великолепные глаза — такую
красавицу увидал он, что сердце в нем замерло, он приник
губами к тонкой пряди волос, упавшей ему на грудь, — и только мог проговорить...
Девушка жадно слушала, как шамкали старые нянины
губы о ее
красавице маме, которую унесли в белом гробу из противного петербургского отеля в родную деревню…
— Жизнь —
красавица! — говорил он и сразу попал в непрерывно вертящийся круг дела, понравился рабочим, молодёжь смеялась, старики ткачи ласково кивали головами, и даже Мирон, слушая его сверкающую смехом речь, слизывал языком улыбки со своих тонких
губ.
В июле… ночью. Странную приятность
Я находил в ее печальном взоре
И помертвелых
губах. Это странно.
Ты, кажется, ее не находил
Красавицей. И точно, мало было
В ней истинно прекрасного. Глаза,
Одни глаза. Да взгляд… такого взгляда
Уж никогда я не встречал. А голос
У ней был тих и слаб — как у больной —
Муж у нее был негодяй суровый,
Узнал я поздно… Бедная Инеза!..
Всего замечательнее в этом красивом женском лице были серые, опушенные длинными ресницами глаза с поволокой и сочные свежие
губы, складывавшиеся сами собой в такую хорошую улыбку, как умеют смеяться только настоящие
красавицы.
Проходящие реже начали мелькать, улица становилась тише;
красавица оглянулась, и ему показалось, как будто легкая улыбка сверкнула на
губах ее.
— Канлы! Канлы! [Канлы — кровавая месть.] — шептали его пересохшие, разом потемневшие
губы. — О, Израэл, зачем ты ушел, зачем погиб безвременно, единственный! Кто отомстит за похищение твоей сестры, кто вернет мне мою красавицу-дочь?
— Дать тряпку своему отцу, чтобы он завязал себе
губу. От мух ранка может прикинуться…Свинцовой примочки купи…Только это я и могу посоветовать…Дать тебе еще совет,
красавица? Изволь! Возьми своего толстого папашу под ручку и уходи…Не могу видеть дураков! Избавьте себя от присутствия судьи неправедного, а мне дайте возможность не беседовать с вами.
Ну, теперь и посуди, моя милая, в силах ли была та
красавица не хлестануть меня по
губам?
— Если ты не знаешь, так я тебе скажу, — заметил гвардеец, пристально смотря на его глаза, злобно следившие за удаляющейся парой, — ты, дружище, без ума влюблен в
красавицу смуглянку; я весь вечер следил за тобой. Губа-то у тебя не дура!
Обольстительный образ
красавицы восстал в его воображении. Он чувствовал на своих
губах еще горевший ее поцелуй. Его невеста, Зинаида Владимировна Похвиснева, бледнела и стушевывалась перед дивным образом, восставшим в душе графа — образом Ирены.
Закончив свою речь, Галя взглянула на королеву, да так и обмерла от ужаса. Что сталось вдруг с
красавицей королевой? Глаза у нее разом почернели и округлились, как у ворона, лицо позеленело и покривилось,
губы перекосились, и вся она стала вдруг отталкивающей и безобразной.
Правда, выглядывал кое-где карий глаз из-под черных бровей
красавицы, готовой навесть и праведника на грех; улыбка малиновых
губ выставляла напоказ ряд жемчужных зубов; выступали и статные молодцы, которых Наполеон с гордостью завербовал бы в свои легионы; но между ними ненависть к иноземцам означалась резкими насмешками.
Наружность Арона была ужасная, и он ни в чем не походил на сестру. Бася была
красавица. Арон был безобразен: огромная голова, вывороченные
губы, узенькие плечи, выдавшиеся вперед; в веснушках, и весь рыжий: не только волосы рыжие, но и брови, даже ресницы на припухших веках были бледно-рыжие.
То казалось ему, что, вернувшись и войдя в жилище Ирены, он найдет ее мертвой. Живо неслась в его воображении картина: эта красавица-женщина, лежащая в гробу со сжатыми, побелевшими
губами, с которых еще не успела сойти та презрительная усмешка, которую он видел на них несколько часов тому назад, с крестообразно сложенными руками.