Неточные совпадения
— Да здравствует великий
государь наш, царь Иван Васильевич
всея Руси! — сказал Серебряный.
— Боярин, — ответил Вяземский, — великий
государь велел тебе сказать свой царский указ: «Боярин Дружина! царь и великий князь Иван Васильевич
всея Руси слагает с тебя гнев свой, сымает с главы твоей свою царскую опалу, милует и прощает тебя во всех твоих винностях; и быть тебе, боярину Дружине, по-прежнему в его, великого
государя, милости, и служить тебе и напредки великому
государю, и писаться твоей чести по-прежнему ж!»
Ты же дерзнул злыми, кусательными словами поносить самого
государя, царя и великого князя
всея Руси, и добрых слуг его на непокорство подымать.
А коли так —
И называть не нужно. Про себя
Его пусть каждый разумеет. Нуте ж:
Во здравие царя и
государяВсея Руси!
Великий, благоверный
государь!
Царь Александр, твой ревностный слуга,
Тебе на царстве кланяется земно.
Не попусти, о царь
всея Руси,
Ему вконец погибнуть! Шах-Аббас
Безжалостно, безбожно разоряет
Иверию! Султан Махмет турецкий
Обрек ее пожарам и мечу!
Ограблены жилища наши — жены
Поруганы — семейства избиенны —
Монастыри в развалинах — и церкви
Христовые пылают!
Всея Руси могучий повелитель!
Султан Махмет, твой друг и брат, тебе
Через меня на воцаренье шлет
Приветствие и, в знак своей приязни,
Седло и златом кованную сбрую
В каменьях драгоценных.
Государь!
Султан Махмет, добра тебе желая,
Предостеречь тебя велит, что твой
Неверный раб, царь Александр, замыслил
Тебя предать и к перскому Аббасу
В подданство переходит!
— Господин наш, князь великой,
всея Руси государь, Иван Васильевич, — заговорил, или, лучше сказать, запел дьяк в нос, — от пресветлого лица своего избрал меня, своего недостойного холопа, сказать тебе, боярину: едет к нам от немцев лекарь Онтон, вельми искусный в целении всяких недугов; остается ему до Москвы только три дня пути; а поелику великий
государь соизволил, чтобы врач, ради всякого недоброго случая… от чего сохрани… каковой отпахни от него ангелы и архангелы крылами своими, яко… от чего… каковый…
—
Государь князь Андрей Васильевич, пойман ты богом да
государем великим князем Иваном Васильевичем
всея Руси, братом твоим старейшим.
— Князь, — сказал Григорий Лукьянович, — великий
государь прислал меня к тебе с свои царским указом: царь и великий князь Иван Васильевич
всея Руси слагает с тебя гнев свой и сымает с главы твоей царскую опалу и прощает тебя во всех твоих винностях…
Царь и великий князь
всея Руси Иоанн Васильевич покинул столицу и жил в Александровской слободе, окруженный «новым боярством», как гордо именовали себя приближенные
государя — опричники, сподвижники его в пирах и покаянных молитвах, резко сменяющихся одни другими, и ревностные помощники в деле справедливой, по его мнению, расправы с «старым боярством».
«Казню его не за замысел на мою жизнь, а на жизнь царя
всея Руси; за себя бы я простил ему, но не могу допустить за Россию», — сказал мне великий
государь, отправляя в Слотино.
— Вот, православные, идет воинство сатаны! — закричал бирюч громогласно. — Так
государь наш, великий князь
всея Руси, наказывает еретиков, отступников от имени Христова.
Но в ветхих хороминах, за церковью Благовещения, жил первый господин
всея Руси. В них замыслил и заложил он будущее могущество ее; сюда, встревоженные признаками этого могущества,
государи присылали своих послов ему поклоняться и искать с ним связей. Подходя к этим хороминам, царедворцы русские усерднее слагали молитвы архистратигу небесного воинства, да помилует их от гнева грозного земного владыки.
Им на это отвечали только, что в пример другим совершается казнь над мерзкими, богопротивными изменниками, литвином, князем Иваном Лукомским, и его сообщником, толмачом Матифасом, которые хотели отравить великого
государя, господина
всея Руси, Ивана Васильевича.